Владимир Топилин - Тропа бабьих слез

Молодой кобель послушно остановился, грубо залаял. Медведь рявкнул в ответ, затрещал сучками, скрылся в чаще кедровой колки.

Встреча с медведем не была новой. За время своего перехода Григорий сталкивался с разными зверями уже несколько раз. В этом не было ничего из ряда вон выходящего. Хозяин тайги волен гулять где ему вздумается. Это были встречи разного характера. Иногда какой-то медведь шел по тропе навстречу человеку; либо, увлеченный сбором ягод или корешков, не вовремя услышал движение; или зверь просто дремал после сытного обеда в чаще, не чувствуя постороннего запаха. В большинстве случаев Григорий не видел хозяина тайги. Зверь заблаговременно убегал от смертельной опасности, уважая своего кровного врага. Однако сегодня был тот редкий случай, когда Гришка «видел зверя в лицо», что случалось не так часто.

Убивать медведя Гришка не хотел. Летняя шкура зверя еще не имеет ценности, он не нагулял достаточно жира, а в Гришкиных котомках было достаточно продуктов. Возможно, возвращаясь назад, домой, охотник воспользовался бы случаем померяться силами со зверем. Однако Гришка шел в гольцы и убивать медведя просто так, для счета, не имел привычки. В голове Григория роились другие мысли, о чем он не забывал все последнее время. До Перевала бабьих слез оставался день пути, и тратить время зря он не желал. И все же эта встреча с медведем заставила его изменить планы.

Дождавшись, когда зверь убежит, Гришка пошел дальше по тропе, в обход горного озера к той кедровой колке, где он всегда останавливался на ночлег. Наступивший вечер требовал отдыха, а лучшего места для ночевки найти трудно. В озере было много рыбы, в кедраче – готовый запас дров. В добавление к этому легкий ветерок-тянигус постоянно относил в сторону гнус-мошку, а на полянах, вдоль берега, росла сочная, густая трава для коня.

В предвкушении скорого, беззаботного сна Гришка быстро прошел поляну, хотел войти в кедровую колку, но задержался. Поведение своих спутников заставило его остановиться. Рубин стал упрямиться, захрипел, вытянул уздечку, не желая идти вперед. Молодой Кыргыз злобно оскалился под голец, в ту сторону, куда ушел медведь, давая хозяину знать о возможной опасности. Гришка приготовил ружье, понял, что зверь где-то неподалеку, рядом. Он был удивлен наглости медведя. Обычно после встречи с человеком зверь убегает или, проверяя след, делает круг, но здесь скрывалось явное коварство хозяина тайги.

Григорий знал несколько причин медвежьей смелости. Возможно, зверь был ранен, претендовал на любовь медведицы или караулил падаль. Медвежьи свадьбы кончились в июне. Если зверь ранен, стоило подумать о своей безопасности. Однако острый затхлый запах быстро развеял все сомнения.

Медведь был большой, старый. Григорий определил это по многочисленным отпечаткам когтистых лап на тропе, оставленных зверем в разное время. Он жил здесь уже несколько дней, после того, как поймал и убил на берегу озера средних размеров оленуху, самку сокжоя. Оленуха приходила на водопой. Медведь подкараулил ее в прибрежных зарослях ольхи, набросился сзади, ударом могучей лапы перебил ей хребет и затащил в кедровую колку. Об этом говорили глубокие, вдавленные в ил отпечатки копыт бедного животного, примятая трава, где зверь тащил свою жертву, и место, где квасилось мясо. Свою добычу медведь спрятал тут же, неподалеку, под огромную колодину у старого кедра. Там зверь завалил оленуху разным мусором, травой, мхом. Из-под кучи хлама торчали копыта добычи. Стойкий запах протухшего мяса подсказывал о готовности «медвежьего блюда», однако отсутствие костей и рваной шкуры доказывали, что медведь еще не притрагивался к добыче, ожидая положенного часа. Григорию было понятно, что от добычи медведь не откажется, назначенное время наступит сегодня ночью, зверь вернется за оленухой, несмотря на человека, и неизвестно, чем все может кончиться.

Впрочем, хозяин тайги не собирался уходить совсем. Он был где-то рядом, неподалеку, чутко слушая, что происходит на берегу. Зверь находился на уважительном, невидимом Григорию расстоянии, может, вон там, в густых переплетениях стланика, на краю большой каменной россыпи. Вероятно, медведь понял, что человек нашел его добычу, глухо, угрожающе зарычал, стал фыркать, крушить и ломать деревья, рвать кустарник, бросать камни. Настроение зверя не обещало ничего хорошего. Разъяренный хозяин тайги в полной темноте мог решиться на крайний шаг, убить коня или даже броситься на человека.

Избегая неприятного соседства, Григорий пошел прочь от опасного места, силой удерживая за уздечку дрожащего от страха Рубина. Рядом, огрызаясь ответным лаем, бежал Кыргыз. В силу сложившихся обстоятельств Григорию пришлось сменить благодатное место ночевки.

Стараясь уйти как можно дальше, Григорий обошел озеро, по тропе спустился в неглубокую чашу под гольцом, вновь поднялся на невысокий увал, «свалил» в гремящий ключ. Он прошел достаточное расстояние, чтобы не бояться медведя. Рубин успокоился, пошел ровно. Кыргыз снова закрутил хвост в колечко, побежал впереди.

Седая ночь пролила на горы серую тень, по небу рассыпался бисер разноцветных звезд, а Григорий все не мог выбрать место для ночлега. Тропа пошла круто вниз, в глубокий, изрезанный водой и временем лог. Гришка хорошо знал эти места. Спуститься до реки стоило большого напряжения и сил. Зверовая тропа таила в себе много препятствий, проходила по краю больших каменных россыпей. Десятки упавших деревьев, ямы и обвалы могли искалечить ноги коня. Григорию следовало сейчас, здесь искать пристанище до утра, иначе все могло окончиться плохо.

Григорий думал недолго. Справа, за обширным, глубоким каньоном, находилась небольшая луговая поляна. В кедровой колке можно было найти дрова для костра. Из-под ледника вытекал говорливый, холодный ключ. Обилие сочной травы – хороший корм для коня. Каменная грива закрывала место ночлега от холодного, пронизывающего ветра. Там можно было как-то провести время до утра.

Григорий свернул к кедровой колке, под первым удобным кедром нашел приют, привязал мерина на длинную веревку, отпустил его на волю, приготовил дрова, развел огонь. Ему осталось сходить на ручей за водой.

Гришка подхватил котелок, направился к говорливому ручейку. Набрав воды, охотник хотел вернуться назад, но остановился. Его внимание привлек маленький, крохотный огонек в глубокой долине. Его слабое мерцание не могло сравниться с далекой звездой. Это не было отражением матовой луны в воде. Далекий огонь мог принадлежать только человеку.

Костер находился между двумя остроконечными гольцами, посредине хребта. Временами огонек горел ровно, затем вспыхивал спичкой и опять на мгновение затухал. Было понятно, что рядом с костром ходят люди, бросают в огонь дрова, передвигаются, закрывая его телами, но кто там мог находиться, оставалось загадкой.