Яцек Хуго-Бадер - Белая горячка

— Олени всегда телятся в одном и том же месте, — рассказывает Маша. — Им не объяснишь, что надо сменить место. Они всегда придут туда, где сами появились на свет и где всегда рожали. От этого их не отучишь. Сто или больше лет тому назад выбрали себе реку Ялду, а они там золото начали копать.

— Русский все убьет, лишь бы мяса нажраться, — подключается ее муж. — Прикидываются, что не различают диких оленей от наших, а что их различать: у всех наших ленточки завязаны и клин на шее, чтобы далеко не отходили.

— Вот и идет мой Дима к ним, — продолжает Маша, — и объясняет, даже просит, чтобы не убивали этих наших маток, потому что они могут рожать только там, а они смеются, а этот их начальник, толстый такой, противный русский мужик, говорит, что мы ничего не можем им запретить, потому что это русская земля, а не наша. На второй год этой войны мы погнали стадо за 150 километров в горы, да только все равно семь маток убежали рожать на Ялду. Всех до единой перебили. Дима озверел. Схватил винтовку и помчался в их лагерь. Набил морду начальнику, а потом стрелять начал, только для острастки. После той стрельбы Дима скрылся в тайге. Милиция искала его даже с помощью вертолетов, но без шансов на успех, потому что таежника может выследить только таежник, но никто не согласился идти в провожатые. Милиция тогда объявила, что Дима — опасный преступник, убийца, пятнадцать лет назад застреливший свою первую жену.

Как–то раз в конце 2006 года Дима вышел ночью из палатки и пальнул себе в грудь.

— Сказал, что по нужде выходит, — вспоминает Маша. — Не было у него больше сил бороться.

Оставил жену и двух маленьких деток. А было ему 36 лет.

Двое.

Тем временем из деревушки в свое стойбище вернулся Василий Яковлев. Сильно попил, дополз до палатки из остатка сил и умер. А было ему 50 лет.

Один.

Под конец 2007 года Игорь Лихачев, последний оставшийся в живых член оленеводческой бригады, возвращался из городка через озеро. На середине пути на льду лежала дохлая ворона. Откуда взялась? Летела, летела и упала, что ли? Умерла в полете? «Белое поле, черная птица — что–то плохое должно случиться». В таком взведенном состоянии пришел он к Лене Колесовой рассказать об увиденном. А заодно и взять в долг четыре канистры с бензином.

На следующий день он с приятелем, с братом Володей и его сыном Дмитрием поехал в тайгу. Были пьяные. Курили. Даже двери не успели открыть, когда за деревушкой взорвалась их машина. Из городка приехали милиционеры, но ребята были такие пьяные, что разузнать ничего не удалось.

В Книге Смертей доктор Наталья написала: «Несчастный случай, причина не установлена». На поминках после похорон насмерть упивается третий из братьев Лихачевых.

Игорю было 36 лет, и жил он одиноко.

Итак, за шестнадцать лет из оленеводческой бригады номер один совхоза «Ударник» в живых не осталось никого.

Генеральная репетиция

Это была беспокойная холодная ночь, с лаем собак, почуявших чужого,

с ночными страхами детей и пьяными ласками Маши и Даньки. Утром хозяин расколет топором оленью голову, потому что жареные мозги — лучшее средство от белой горячки.

— Как же это из винтовки можно в грудь себе выстрелить? — спрашиваю за едой. — Это ж какие длинные руки нужно иметь!

Данька откладывает ложку. Молча берет винтовку и выходит из палатки. Репетирует. Хватает ствол, утыкает ствол в грудь, спусковым крючком зацепляет за сучок лиственницы, тянет… Треск! У меня… аж по спине потекло, хотя мороз 30 градусов. Была не заряжена.

Ноль эмоций, как будто делает это каждый день.

Они одомашнили смерть, как собаку или оленя. Живут с ней в одной палатке, вместе пьют, спят и едят. Ср. ть, и то ходят вместе.