Д. Савельев - Медитатор [сборник рассказов]

Я поставил себя на место цапли и подумал, что же несут наркоманы, если то, что говорил я ей — не бред.

— Спасибо за твоё щедрое предложение, — сказал я, и в самом деле подумывая, а не остаться ли мне у неё на ночь. Мельком я заметил в отблеске от костра, что нос у моего отражения в воде как–то подозрительно вытянулся и стал походить на цаплин. А ещё мне захотелось попробовать сырую лягушку. — Но я вышел подышать свежим воздухом на ночь, и ещё не нагулялся.

— А что тогда морочишь головы одиноким девушкам? — надулась цапля и снова отвернулась.

— Ты знаешь, я тут вокруг погуляю и, может, ещё зайду, — нерешительно сказал я. Она не ответила.

Я быстро зашлёпал к кострам в надежде скоро согреться, но костры почему–то не приближались. Тогда я пошёл назад, но цапли тоже не нашёл.

— Сплю, — подумал я решительно и окончательно. Но в этот момент увидел Люсю.

У неё не было формы, но я сразу понял, что это она, и всё у меня внутри поднялось. Сквозь неё было видно насквозь, но в её прозрачных руках покоилось по звезде. Звёзды навеяли радостные чувства, и я осмелился спросить:

— Это ты, Люся?

Она немного помолчала. А затем заговорила. От голоса её вибрировало и растворялось в окружающем всё моё тело.

— Ты придумал меня, а не я тебя. Когда таким же осенним вечером проглотил марку ЛСД. С тех пор твоё тело лежит в коме в седьмой больнице. Тебе лучше знать, я это или не я!

Я начал вспоминать. И действительно… «Люся, Люся», — говорили все вокруг. «Главное, чтобы никто не обидел и ничто не напугало. Надо всегда быть в компании друзей, когда глотаешь. А то заклинит, и будет очень хреново…»

— Так я и правда нарик? Но от одной марки никто не впадает в кому. Я просто всё ещё под кайфом, а ты — моя галлюцинация.

— Думай, как хочешь! — сказала Люся, и я провалился по пояс в болото. — Только вот что! Миллионы мечтают хотя бы увидеть меня, или услышать от меня одно единственное слово! А ты попусту тратишь моё время!

И я провалился по грудь.

— Подожди, Люся! — закричал я. — Ты должна мне ответить на много вопросов! — Правда, мне на ум не приходило в тот момент ни одного. Но это и не требовалось.

— Прощай! — сказала Люся, и я провалился с головой.

Когда я проснулся, то понял, что нахожусь снова в тумане, но ночь подошла к концу и где–то на востоке брезжит рассвет.

— Ну что, получше стало? — спросила за спиной Дездемона. — Приходишь к девушке, распускаешь перья и засыпаешь в самый ответственный момент! Какой же ты после этого мужчина?

Я поймал клювом у себя за крылом какого–то паразита и посмотрел на своё отражение в воде. Всё так и есть — я цапля мужского пола!

— Ладно, у нас с тобой ещё целый месяц до отлёта, успеем даже и яйца отложить… Иди лучше поешь, я пожарила яичницу с лягушачьими лапками! Знаю, какой ты избалованный! И от кого ж ты мне такой достался?

— А куда мы улетаем? — спросил я, склёвывая вкусные кусочки со сковородки. И… — кусок застрял у меня в горле. — …чьи это яйца?

— Как куда, в рай, конечно! Сам сказал мне вчера, что ты — ангел, и билеты показал. Главное — успеть яйца отложить, а то брак не зарегистрируют! И как же тебя вчера от сухого развезло… А яйца эти куриные, дурень!

— Разве мы можем убивать нерождённых младенцев себе подобных?

— Это куры, дурень! Какой же ты ангел, если таких простых вещей не понимаешь? Ангелы, они умные!

Но мне очень сильно казалось, что я не ангел, а цапля, и от «дурня» повеяло чем–то сказочным и русско–народным. Дездемону как будто подменили со вчерашнего дня. Мне стало плохо, и я потряс головой из стороны в сторону. Но она дёргалась так быстро, что закружилась, и я завалился в гниющую жижу под ногами.

— Ой, и мнительный ты! — сказала Дездемона, поднимая меня своим сильным крылом. От холодной воды мне полегчало. — Все вы там у Люси такие?

Меня как током пронзило.

— Где–где?

— Да у Люси в раю! Ты сегодня вообще никакой… Может, тебе поспать?

— Знаешь что, Дездемона! — сказал я. — У меня появилось одно неотложное дело! Прощай… До вечера!

И я неуклюже побежал по болоту, размахивая крыльями, чтобы не упасть. Она, по обыкновению, не попрощалась.

В голове у меня крутилось много разных мыслей, и вдруг я посмотрел вниз и понял, что лечу. Со страху я сбился с ритма и начал терять высоту, которую и так не набрал. Тогда я сосредоточился и, выбрав точку вдали, взял курс на неё, как меня учил инструктор по вождению. Тем временем, я окончательно вылетел из плоскости тумана, и мне стал открываться удивительный мир. Но я не мог сосредоточиться на окружающем, потому что меня глодала одна беспокойная мысль — что стало с моими любимыми резиновыми сапогами? Как только я начал их себе представлять, меня потянуло вниз, к земле. Я, собравшись, выгнал эту мысль из головы и занялся аутотренингом. «Как хорошо быть цаплей!» — говорил я себе, и скоро мне, действительно, стало хорошо. Даже захотелось слопать парочку лягушек.

Внизу проплывал лагерь эльфов — это они вчера жгли костры, и я с удивлением подумал, откуда я знаю, что в палатках — остроухие эльфы? Вдали на западе виднелся дворец; восходящее солнце играло на его куполах, слепя глаза. Моё болото оказалось большой разлившейся рекой, текущей на юго–восток, а на севере виднелась горная гряда. Навстречу мне попадались другие птицы, с удивлением поглядывавшие на меня и о чём–то тихо переговаривающиеся. Естественно, я понимал, о чём они говорят, но мне лень было вслушиваться. Сзади налетел тёплый ветерок с привкусом соли, и я понял, что где–то за холмами на востоке река впадает в море. Я взял курс на дворец.

Тут я почувствовал усталость — с непривычки мышцы налились тяжестью и отказывались нести меня дальше. Я летел слишком высоко и иногда боролся с ветром, дующим, казалось, во всех направлениях.

Начав заходить на посадку, я увидел внизу несколько движущихся точек, которые по мере снижения быстро росли. Скоро они выросли в пару черноволосых кудрявых личностей в камуфляжных плащах и с луками.

— Стреляй, стреляй в неё! — закричала одна из личностей, и я собирался было обидеться на то, что обо мне сказали в женском лице, как боль пронзила правое крыло, и мир завертелся перед глазами.

Очнулся я в глубоком кожаном кресле. Правая рука была перевязана. Я понял, что вдавлен в кресло невидимой силой и не могу встать. Сзади кто–то ходил.

— Люся, это ты? — позвал я.

— Нет, гер Опоссум, ваша возлюбленная в темнице.

— Какой опоссум? Я цапля. Хочу быть цаплей!

— Гер Опоссум, вы верно баловались русской водкой, прежде чем вас занесло в поля? Или вы не гер Опоссум? Может, вы — его двойник?

Говоривший произносил слова отрывисто, как будто гавкал.