Всеволод Фабричный - Самоед

Я не вернулся.

Мотыль, трубочник, коретра, мучные черви: это удивительные существа. С раннего детства я увлекался аквариумными рыбками. Чтобы существовать в стенах аквариума — рыбкам необходим корм. И не только сухой. Мотыль самый лучший из них. Сейчас я вдыхаю нейтральный квартирный воздух и память наполняет ноздри запахом мотыля, свернувшегося в клубок в баночке из–под детского пюре. Острый дух несвежей крови плюс немного чего–то канализационного. Мои баночки с рыбьим кормом стояли в холодильнике и каждое утро я проделывал приятный ритуал, который заключался в том, что мне надо было свинтить ржавые крышечки и нюхнуть содержимое каждой из баночек. После этого, обезумевшим от нетерпения рыбам подавался их завтрак.

Мотыль всегда достоточно хорошо сохранялся, а вот с трубочником иногда случались казусы — плотный комок червей похожий на бледно–розового морского ежа мог в одно утро стать слизисто–белым и начать издавать миазмы забитой раковины. Прозрачная, легкая и библейски непорочная коретра с черными перчиками глаз не имела почти никакого запаха, но все равно нюхалась мною на всякий случай.

Каждого ребенка доводят вопросами — кем он хочет стать когда вырастет. Иногда родственники и знакомые, еще не спросив, уже знают ответ потому что давно успели внушить мальчику или девочке какая профессия будет ими выбрана. Мне например было внушено, что я хочу стать врачом–травматологом и что у меня для этого есть все задатки. Будущее было более менее определено и оставалось только лишь блестяще окончить школу, поступить в медицинский институт и затем меня ожидала бы безбедная жизнь, уважение всех планеты, белый халат, иглодержатели, скальпели фиксаторы переломов шейки бедра, йод, благодарные вопли больных и много коробок конфет «Ассорти»

(«Ну, что вы! Какие глупости! Ну положите на стол…»)

Не буду кривить душой — медицина интересовала меня в детстве. Интересует и сейчас. Много было прочитано книг, много ненужных названий отложилось в памяти и до сих пор вращается в ее недрах.

Но все равно… То, чем увлекается ребенок в детстве не обязательно отразится на его мечтах о профессии…Кем же я хотел стать? И почему я это скрывал и не сообщал никому? А вот почему:

Я хотел стать:

А) Алкоголиком–продавцом мотыля и трубочника в зоомагазине на Кузнецком Мосту

Б) Алкоголиком, который раздает банные номерки в Калитниковских Банях

В) Алкоголиком–грузчиком в продуктовом магазине г. Солнцево Московской Области.

Мечта под буквой «В» все таки исполнилась — я стал алкоголиком и грузчиком. Не будем придираться — хрен с этим Солнцевским магазином: я бывал грузчиком в гораздо более интересных местах.

Но все же… Если бы все, что я желал — исполнилось…. Как бы это выглядело? Позвольте подставить кое–какие декорации….

Действующие лица:

Сева — продавец живого корма для рыбок

Дмитрий — его друг

Маленький, душный отдел живого корма в зоомагазине на Кузнецком Мосту. Очень жарко. Оглушительно трещат птицы. Из соседних отделов раздается кашель покупателей и возбужденно–просящий крик какого–то мальчика:

«Мне вот ту — побольше! Покрупней! Самца! Самца!» и истерически злой голос продавщицы:

«Ну как я могу тебе тут выбрать!»

Сева, покачиваясь, стоит за прилавком. Лицо его вспотело, синий, рабочий фартук чем–то измазан. Перед ним — два железных подноса. В одном — мотыль, в другом — трубочник. Также на прилавке присутствуют весы, кипа газет для заворачивания живого корма и небольшой, алюминиевый ковшик, которым он зачерпывает определенное количество граммов червей в зависимости от желания покупателей.

В данный момент в отделе никого нет и Сева, с внезапной быстротой, достает из кармана штанов маленькую бутылку. Делает по рептильи–хищный глоток, прячет бутылку, какое–то время держит жидкость во рту, надув щеки, и затем с неземной мукой на лице проглатывает.

В отдел входит шестнадцатилетний Дмитрий. Он одет в балахон какой–то панк группы, кеды и черные старые джинсы. На рукавах балахона прицеплено несколько булавок. Глаза его нахальны и приветливы.

Дмитрий — (протягивая руку) — Здорово! Ну че: не отпиздили тебя вчера гопы?

Сева — (пожимая руку) Да нет, я ж те говорю: когда я бухой — мне никто ничего не сделает… Ну было там на остановке человек пять… Ну и че? Они на меня даже не смотрели… А ты че тут делаешь?

Дмитрий — Да я к корешу приехал. У него надо гитару забрать. Он тут близко к Детскому Миру живет.

Сева — Слушай, а че вчера тот мужик в подъезд вышел? Это сосед твой?

Дмитрий — Да. Мы ж с тобой бухие были, блядь… Ты орать начал, бутылку портвейна о ступеньки разбил. Он и вышел. Он кстати нормальный мужик. Это он просто так — посмотреть че там такое…. (смеется) А хули ты вчера муху съел? Там ведь в подъезде насрал кто–то. Она наверное на говне сидела….

Сева (сконфуженно припоминая что–то) Ну и че? Мне по хую. Я ее все равно портвейном запил — а он все микробы убьет. (протягивает Дмитрию бутылку).

Дмитрий — (посмотрев секунду на бутылку — делает средних размеров глоток, морщится)

— Слышь, а вчера Зайцу гопы руку вилкой проткнули. Они, блядь, с путяги шли, а он возле детского сада с какой–то бабой затарился. А у него по жизни виски выбриты…Они ему и проткнули… (делает резкое колющее движение в воздухе).

В отдел живого корма заходит женщина лет сорока пяти. Под глазами у нее громадные, немного блестящие мешки. Дмитрий неохотно отходит от прилавка. Женщина просит сто пятьдесят граммов мотыля и сто трубочника. Ее красноватые, напухшие пальцы с кольцом и маникюром умело раскрывают молнию на сумочке. Сева неловко черпает ковшиком из слабо шевелящегося пласта червей на подносе. Внушительный по размерам комок мотыля мягко падает на пол. Дмитрий издает смех похожий на выдувание мокроты из горла. Женщина уходит.

Сева — (делая быстрый глоток из бутылки) — А ты че вчера вечером делал?

Дмитрий — Да мы в парке возле Колбасного с панками тусовались. Две бабы еще с нами было. Лет по четырнадцать. Пиво пили. Вот только жаль мне, что момент мы пропустили, когда они ссать пошли. Как мы это пропустили?…

Сева с деланно–грубым, маргинальным смехом слабо бьет Дмитрия в живот, отчего тот моментально звереет и, вытянув руку, хватает его за горло.

Сева — Да отъебись… Ну че ты… Ну ничего… Еще увидишь…А свинка твоя че — до сих пор не прошла? Я вчера забыл спросить…

Дмитрий — (быстро успокаиваясь) Да нет… До сих пор шея напухшая. Ночью опять температура была… Еще неделю в путягу не пойду…(думает о чем–то секунды две) Ну ладно… Я пошел…