Павел Мухортов - Всякая всячина. Маленькие истории, возвращающие нас в детство

— Да, он у меня пока еще не забыл свою молодость. Так какой у нас план?

— Только вперед!

Проходя мимо городского Дворца пионеров, Сергей случайно вспомнил о том, что его друзья по воскресеньям здесь проводят дискотеку.

— Ты не хочешь окунуться в детство?

— А что?

— Если есть желание, можно зайти вот в это прекрасное здание, — он кивком показал на Дворец, — там сегодня дискотека, правда для детей. Увидишь многих, кто был на дне рождения, оценишь их музыкальные способности.

— С удовольствием. Я так давно не была здесь, а ведь тут прошло мое детство. Я занималась в танцевальной студии.

Они свернули и пошли по аллее среди огромных голых каштанов к парадному подъезду, украшенному мраморными львами по сторонам. Старые, очень огромные, тяжелые двери недовольно заскрипели. Ребята поднялись на второй этаж; легкая музыка витала под высокими сводами просторных коридоров. Они пошли на ее зов, в огромный зал, набитый детьми самых разных возрастов, шумно прыгающих и бегающих под гром ансамбля. За их растрепанными головами Сергей рассмотрел Михаила, вцепившегося в микрофон обеими руками. Его голос, пропущенный через километры проводов мощного усилителя и колонок, невозможно было узнать. Остальные четверо компактно разместились в уголке за ударником, клавишными и гитарами.

Дождавшись короткого перерыва между песнями, Сергей и Анжела пробились к ним…

— Жаль, что нельзя сейчас поболтать, как видишь, публика сегодня требовательная, — шутил Миша. — Если есть время, то подождите, через час, полтора закончим, тогда посидим где–нибудь в кафе.

— Мы, собственно, пришли послушать зарождающийся талант, — здороваясь с остальными шутил Сергей.

Скоро объявили пятнадцатиминутный перерыв, Михаил подскочил к Сергею и Анжеле, приходившими в себя после крутого рок–н–ролла.

— Ну, как выступил, старик, можно поздравить с очередным призом?!

— Да, цветы в машину, пожалуйста! — утвердительно кивнул Варламов и рассмеялся, — вышибли меня как пробку из третьей ступени…

— Чепуха, не расстраивайся. Ты еще не начал курить? — Михаил достал из кармана синюю пачку сигарет «Тандем», ловко открыл и протянул Сергею.

— Нет, спасибо.

— А дама? — Миша протянул пачку Анжеле, она аккуратно, двумя пальцами, вытащила сигарету.

— Спасибо, от хорошего табака не откажусь…

Михаил показал рукой на выход, пропустил девушку вперед;

Сергей попросил идти без него, заявив, что хочет поговорить с ребятами.

Варламов постоял на месте, потом нашел друзей, но в разговор не вступил и только изредка, когда это было необходимо, кидал короткие фразы. Он не мог разобраться, почему у него упало настроение: или проклятая ревность к шустрому балаболу Мишке, или ему не нравится она с сигаретой? Раньше к курящим девушкам он относился безразлично. А тут? «Но это не просто девушка» — отбрасывал первое, убеждал себя Сергей во втором.

Пока не было Михаила, ребята заиграли спокойный танец, Анжела подошла незаметно, и Варламов не успел прикрыть улыбкой свое откровенно нервное выражение лица. Она положила свою теплую руку на его плечо и пригласила на танец. Сергей молчал.

— Ты злишься? — как бы, между прочим, поинтересовалась Анжела.

— Нет, — процедил он.

— Я вижу, злишься! Не стоит, я не курю, просто хотела посмотреть, как ты отреагируешь. А если ты думаешь, что я пошла из–за Миши, это глупо…

— Посмотрела?

— Да. Мне приятно твое небезразличие ко мне. — Она осторожно положила голову ему на плечо. — Хочешь, незаметно убежим от Михаила. Я думаю, он поймет.

Сергей удивился ее умению отгонять плохое настроение. Все кипевшее в нем бесследно исчезло, и он уже ничего не находил в себе, кроме спокойствия и теплоты, которую дарила ему Анжела.

Взявшись за руки, они выбежали из потревоженных, опять заскрипевших дверей и покатились, с трудом удерживая равновесие, по накатанному снегу.

— Ровно две недели назад я увидел тебя впервые, а сейчас не могу представить, как жил без тебя до этого? — Сергей не хотел говорить этого вслух, но проговорился неожиданно.

Анжела опустила глаза, по ее лицу пробежал легкий румянец.

— Это можно расценивать как признание в … — она не договорила, Варламов перебил ее:

— Ну почему сразу признание! А дружба, например? — оправдывался он.

Девушка улыбалась: — Ладно, ладно! Все с тобой ясно… Теперь покраснел Сергей.

— Не хочешь зайти сюда, — Варламов кивнул головой на засыпанную вывеску «Нектар», и задумчиво добавил, а мы могли бы и не встретиться никогда. Тем вечером я шел домой и сюда заглянул случайно.

— Мы с Людой тоже попали случайно, хотели мороженого, обошли несколько кафе — везде очередь, а стоять не хотелось. Так и добрались до бара. Видимо просто судьба, или люди чувствуют друг друга.

— У–у–у, куда тебя занесло. Нет, это просто случайность. И если бы ты или я прошли мимо, то мы бы не встретились. И тебе, и мне встретился бы кто–нибудь другой. — Сергей ударился в размышления, это он любил, и теперь бравировал своим напускным, легким отношением к их встрече и потому, как подкатывал тугой комок к горлу, ощущал противоречие своих слов сердцем.

— О, да ты любишь порисоваться! — точно подметила Анжела его состояние.

Варламов удивленно посмотрел на нее, поразившись тому, как девушка быстро раскусила его.

— Извини, я просто болтал чепуху.

Они уже спускались по винтовой лестнице кабачка, даже не заметив, как вошли в него. Публика еще не собралась, полупустой зал несмело шуршал разговорами. Ребята сели за «свой» столик. Горячий шоколад испускал приятный аромат, струился по длинной трубочке. Сергей непринужденно посвящал Анжелу в свою веселую жизнь. Разбавлял эти истории анекдотами, сопровождающиеся отчаянной жестикуляцией, и неповторимой мимикой. Бар постепенно заполнялся молодежью и пропорционально гамом. Сергей притих. Сидел уже молча, не сводя глаз с Анжелы. Ему вдруг захотелось сказать ей о своих чувствах. Но язык не подчинялся ему. Варламову приходилось уже признаваться в любви, но это было не настоящее, сейчас это оказалось не так просто.

— Ты хочешь мне что–то сказать? — Анжела вопросительно взглянула на него.

— Нет, просто смотрю.

— Тогда, у тебя глаза художника. Так смотрят только они. Сердце бешено рвалось в груди, не было сил сдерживаться, он хотел, чтобы его услышала только Анжела и никто больше. За голосом Эллы Фитсжеральд исчезали звуки. Сергей наклонился к девушке и прошептал:

— Мне, кажется, что я влюбился, — голос его дрожал, а Анжела не оторвала губ от трубочки и ничем не выдала своего волнения, она как будто не расслышала его слов за стереогромом джаза. Сергей испугался этого больше, чем произнесенных мгновение назад слов, и громко, злясь на себя за дрожь в голосе, почти крикнул ей в ухо: