Павел Мухортов - Всякая всячина. Маленькие истории, возвращающие нас в детство

— Кто с тобой был? Володька решил, что отказываться бесполезно, вызовут еще милицию, и решил все взять на себя. Будь, что будет.

На перемене отправили «разведку». Узнали, что Володька все взял на себя. Весть была добрая и недобрая одновременно.

— Так, опять Земскову не повезло.

— Да, не повезло. Это попахивает жареным. Бабка больно настырная попалась. На учет в детскую комнату могут поставить.

— Надо как–то выручать.

— А что тут думать? Надо идти к директору и все рассказать.

— Только идем все, а не только Ромыч и Павлуха. Ведь участвовали и удовольствие получали все.

Сказано, сделано. Через минуту полкласса стояли в кабинете директора.

— Любовь Александровна, это мы все устроили. Вовка тут ни при чем. Он и не знает даже, что случилось.

Директор улыбнулась: «Земсков уж во всем признался и нечего его выгораживать».

— Это он соврал, чтобы выгородить нас. А на самом деле ракету принес я, и я все устроил — уверял Рома.

— Ну не только ты, — вступались другие.

В кабинете поднялся гам. Каждый старался приписать себе, как можно больше подвигов.

Любовь Александровна взялась за голову: «Что вы меня путаете, какая ракета? Рассказывайте по порядку!» К концу перемены общими усилиями справедливость была восстановлена.

«Пострадавшая» уже не обвиняла никого в покушении на свою жизнь. Бабка оказалась с чувством юмора, а главное, понимала наш энтузиазм.

Но теперь пришлось всю исследовательскую работу вести под руководством преподавателя физики. И надо сказать не безуспешно.

Теперь можно сказать с уверенностью — да, это была самая первая любовь, настоящая.

Осенним дождливым днем я отправился в кино. Чудом удалось достать билет, был воскресный день. Довольный шел по людным улицам. До фильма оставалось около часа и я решил прогуляться по набережной. Шелест листьев под ногами, мелкий моросящий дождь, заставлявший втягивать шею в плащ, серые волны реки, наводившие воспоминания о прекрасном пролетевшем лете — все это сбивало хорошее настроение. Лениво перебирая ногами я шел, перепрыгивая через лужи. Прохожие не привлекали моего внимания.

Совершенно случайно приподнял глаза — в груди все всколыхнулось, сердце забилось учащенным ритмом, может быть даже раскрылся рот, теперь трудно сказать. Навстречу мне шла прекрасная блондинка. Желтенькая курточка, светлые брючки, заправленные в сапожки, говорили и о ее прекрасном вкусе. Возраст не больше моего, подумал я. И понял или лучше сказать вспомнил, что это мой идеал. Девочка эта как будто сошла с внутренней фотографии моего представления о прекрасном. Огорчало лишь одно — она шла с мамой. Мелькнула в голове мысль познакомиться в ходе разговора, поводом для которого могли послужить любые вопросы. Например, как пройти, как найти. Но язык не повернулся. Так и прошел я мимо. Через несколько минут я понял, что влюбился с первого взгляда, но где теперь искать свою любовь?

В кино идти уже не хотелось. Но, надеясь, что кинокомедия взбодрит меня, все же пошел. Зашел в зал, сел на свое место и обмер. Впереди меня креслом левее сидела и мама и прекрасная ее дочь. Про себя я подумал, что это чудо. О чем был фильм не пересказать, даже если очень захотеть. На экран я не смотрел, как прекрасной картиной я любовался девочкой.

После кино, как шпион, я отправился за двумя дамами, хотелось выяснить, где живут. В битком набитом автобусе мы стояли с ней в двух шагах друг от друга. Она, видимо, почувствовала мой проницательный взгляд. Наши взоры сошлись. Таких голубых, просто небесных глаз я не видел ни у кого. Хотелось верить, что мы связаны одной ниточкой. Но слишком рано я возмечтал.

На одной из остановок мама и дочь вышли, вышли неожиданно. Выскочить я не успел, мощная волна входящих втащила меня обратно в автобус. До слез было обидно. Но почему–то верилось, что блондинка обязательно должна была заметить меня и даже влюбиться. «И если она умная девочка, — решил я, — то она обязательно должна приехать в следующее воскресенье к этому кинотеатру на этот же сеанс».

После этого заключения свободного времени у меня больше не было. Все это время я проводил или на набережной — первом месте встречи, или у кинотеатра. Так прошло несколько воскресений. А затем, я без всяких надежд уже ездил в этот кинотеатр. Но больше мы не встречались.

Долго не мог я забыть блондинку, хотелось еще раз увидеть ее. Черты ее лица вставали перед глазами постоянно. Я ходил по людным улицам города и всматривался в прохожих, часто узнавал ее, подбегал, но, увы…

Мне казалось, что незнакомка наблюдает за мной, и это определяло мое поведение.

Так я ее и не встретил. И не встречу, наверное, никогда, хотя…

Осень 1983 г.

Машина неслась по грунтовке. В крытом кузове мощного «ЗИЛа» тряслись на ухабах солдаты. Сначала дорога и быстрая езда занимала их и даже веселила. Одинокие сельские пешеходы, идущие по обочине, заслышав приближающуюся громкую песню, не сбавляя шагу, подолгу смотрели вслед проезжающим машинам.

Песни были пропеты, а убаюкивающее шипение автомобильных шин, неравномерное, но спокойное покачивание и мерная работа хорошо отлаженного урчащего двигателя успокаивали солдат. Они поудобнее расположились, облокотившись друг на друга, и, незаметно теряя ощущение времени и места, смыкали ресницы. Заснуть не давали встречающиеся иногда выбоины на дороге. Иногда машину подбрасывало, сильно встряхнув все, что в ней находилось, и поэтому состояние дремоты не переходило в сон, а выйти из него также было невозможно.

Старший машины — бывалый солдат, прошедший огонь и воду, боевой капитан — сидел в кабине, прислонившись головой к стеклу, и тоже о чем–то думал. И только водитель тихонько насвистывал неизвестный мотивчик, зорко следил за дорогой, уверенно и точно работая руками и ногами. Мимо с ревом проносились встречные машины, незаметно надвигались огромные поля и затем также незаметно отставали, сменялись на новые.

Машина неслась под горку, все набирая скорость, а потом медленно вползала вверх, чтобы снова слететь вниз.

При въезде в неизвестный поселок солдаты оживились и с любопытством стали рассматривать цветущие сады, дома, находившиеся метрах в ста справа от дороги, и их обитателей.

Вдруг неведомая сила резко потянула всех, находившихся в машине по ходу движения. Солдаты, не успевая ухватиться за борта, задали на деревянный настил кузова, тормоза визжали. Правое заднее колесо чуть подскочило. И снова загудел, набирая обороты двигатель, и «ЗИЛ» освободившись от власти тормозов, поехал еще быстрее. В первое мгновение пассажиры заругались, обвиняя водителя: «Не дрова же везет», но в следующую секунду сначала на первой лавочке, потом на второй и на третьей, в том месте, где только что подскочило заднее колесо, они увидели распростертую бездыханную овчарку. С противоположной стороны дороги показался маленький мальчик. Он быстро побежал к лежащей собаке, выкрикивая, наверное ее имя, присел на корточки и стал гладить ладонью по мертвой уже голове и шее. Ему не верилось, что несколько минут назад он бежал рядом с любимым другом по осеннему лесу, а теперь верный пес уже никогда не лизнет теплым, шершавым языком по его руке. Смерть, казавшаяся мальчику такой невероятной и нелепой, до этого он и не думал о ней никогда, столкнулась с ним один на один, открывая ужасную картину.