Александр Лекаренко - Крылья

— Йосиф Леонидович! — кудрявая головка Аллочки, которую очень украсили бы маленькие черные рожки, просунулась в кабинет. — А? — сказал Рубин, рефлекторно берясь за пульт телевизора. — Включайте, включайте. Киев горит.

На экране мелькнула горящая автомобильная шина, и Рубин несколько расслабился — это был еще не пожар. Но голос комментатора, фраза за фразой, убеждал его в том, что Аллочка не поторопилась, — … что привело к усилению напряжения между Востоком и Западом, — говорил комментатор, — Когда после третьего, беспрецедентного в истории страны, тура президентских выборов результаты голосования остались неопределенными, а срок полномочий прежнего президента истек, в образовавшийся вакуум власти хлынула волна гражданского недовольства, которую оказались не в состоянии сдержать государственные структуры, размытые длительным политическим противостоянием. — На экране появились толпы людей, штурмующих какое–то здание. — Руководство НАТО, под давлением США и в обход Совета Безопасности ООН, приняло одностороннее решение о введении войск в Украину, — продолжал комментатор, — Мотивируя свои действия стремлением защитить мир и демократию, необходимостью противостоять волне терроризма, а также ссылаясь на устный запрос некоей неуказанной парламентской группы. — По экрану потекли колонны бронетехники, мелькнули самолеты с белыми звездами и черными тевтонскими крестами на фюзеляжах. — Население Запада Украины, в целом приветствуя войска Альянса, выступило против присутствия польского и румынского контингентов, но выступления были жестоко подавлены. — В кадре появилась горящая деревня, и сразу вслед за ней — дивчина в лентах, подносящая хлеб–соль жующему резинку солдату. — Восток страны, поддержанный большим бизнесом, — продолжал комментатор, — Усматривающим в американском присутствии угрозу своим прибылям, демонстрирует резкое неприятие оккупации и вооружается. — На экране возник мордастый парень, раздающий с грузовика автоматы каким–то старикам и подросткам. — В столице не прекращаются стычки между националистами, коммунистами и военизированными группами из Донбасса, мятеж в войсках Киевского военного округа ставит под сомнение способность правительства стабилизировать обстановку, спикер парламента выступает с противоречивыми заявлениями. — На экране появился растерянный человек, размахивающий руками, затем — машины, разбегающиеся, как черные жуки, от здания с белыми колоннами. — Президент России выступил с резкой критикой руководства НАТО и США, российские вооруженные силы приведены в полную боевую готовность, объявлена мобилизация военнослужащих запаса до 35 лет. — На экране появились люди с «сидорами», толкущиеся у дверей военкоматов. — Боже ж ты мой! — простонал Рубин, — И с этим они собираются противостоять вакуумным бомбам?! — Почему же, не только с этим, — раздался голос у него за спиной, Аликс летящей походкой прошла от двери и села в кресло напротив него, — Есть еще ядерный потенциал, побольше, чем у НАТО и США вместе взятых, хватит на всю Европу, а кое–что и до Атлантиды долетит. — Кое–что и оттуда прилетит, — бросил Рубин, направляясь к бару. — Конечно, — Аликс пожала плечами, — За все надо платить. Но, если заплатить хорошо, то можно получить желаемое. — Что? — горько усмехнулся Рубин, ставя на стол рюмки и коньяк, — Урну для собственного пепла? — Урна — это уже очень много, — заметила Аликс, — Многие и этого не имеют и сдыхают под забором без всякой атомной войны. Но выжившие получат шанс, заплатив цену. — Это не они заплатят, — возразил Рубин, разливая коньяк, — Заплатят те, кто уже не сможет воспользоваться никаким шансом. — Верно, — согласно кивнула Аликс, — Как всегда. Персонально вы платите только за водку, а за ваш шанс всегда платит кто–то — ваши рабочие платят здоровьем, чтобы вы могли платить золотом, а ваша мать заплатила кровью за вашу жизнь. — Вот мы и заплатим своими жизнями, — угрюмо произнес Рубин, — Чтобы американцы процветали на своем гребучем острове. — Аликс расхохоталась, — Вы мстительны авансом и недальновидны, Йосиф. Нет никаких американцев. Есть раковая опухоль, которая изгрызает сама себя, как только лишится возможности питаться от тела всего остального мира. — Сначала она убьет тело, — заметил Рубин, — Она всех нас утащит под обломки своего Торгашеского централа. — На то и существуют хирургические операции, — нравоучительно сказала Аликс, допивая коньяк, — И больно, и кроваво, и в гарантах только слово хирурга, да Господь Бок, которого нет, — она стукнула пустой рюмкой об стол, — Но ведь и выхода–то тоже нет.

— «О, как она была права!» — думал Рубин, просматривая свои деловые бумаги. Люди продолжали покупать, продавать, трахаться и танцевать, несмотря на наступление Судного Дня. Украинский завод «Червень» получил–таки дешевую нефть от российского (российского!) консорциума и теперь заливал продуктами ее переработки баки натовских танков и лимузинов местных компрадоров, огребая огромную прибыль, немалая часть которой вполне беспрепятственно оседала на банковском счету Рубина, освобожденный на пять лет от налогов золотой прииск, фактическим владельцем которого он теперь являлся, исправно отгружал центнеры золотых слитков, акции судостроительной компании «Аркос» уже в семь раз превысили номинал, и выплаты по ним росли с каждым днем, он продолжал вкладывать деньги в нефть, и деньги возвращались еще большими деньгами — все, к чему он прикасался, обращалось в золото, и из золота он ковал сталь российской обороны, вкладывая его в ВПК.

Государство быстрыми темпами тотализируясь в преддверии большой войны, все меньше и меньше стеснялось в средствах, убирая со сцены тех бизнесменов, которые не желали идти на сотрудничество и, расчищая путь купцам с пудовыми кулаками, у которых на лбу написано «Не замай!» На семитском лбу Йосифа эти слова были выведены золотыми буквами, и он таранил нефтебаронов и железных королей, которые падали, как кегли. История была пришпорена, история понеслась вскачь, без разбору ломая и тех дураков, кто золото ценил больше жизни, и тех дураков, кто в глаза его не видел, наступил день, когда Президент, вручая Йосифу высший орден государства, шепнул ему доверительно, — «А не согласились бы вы консультировать меня по некоторым финансовым вопросам?», — а год назад Йосиф был скромным владельцем ювелирной фабрички, теперь время капало сквозь его пальцы ракетами, системами наведения, спутниками связи, подводными лодками и каждая железо–секунда была гвоздем в крест для кандидата на распятие.

Американцы, бросив иракскую нефть догорать вместе с иракцами, уже переместились на новые пастбища — в Иран, обнаружив там то ли гнездо террористов, то ли приготовления к производству зубного порошка, подарили Израилю новую атомную бомбу взамен использованной и отбомбили в порядке компенсации то, что осталось от Египта, спешно строили две авиабазы в Азербайджане, расправившись, походя с местной нефтемафией и, заменив местного президента на какого–то чикагского азербайджанца, на Чукотке появился, вынырнув из холодных вод Берингова пролива, бывший губернатор с подарками для детишек и осторожными разговорами, что, мол, неплохо бы побаллотироваться еще, но в этот раз чукчи оказались умнее, и баллотство пресекли, линчевав кандидата, несмотря на протесты американского президента и мягкие увещевания российского, но Запад Украины американцы осваивали ударными темпами, жестоко подавляя сопротивление на Востоке и с каждым днем приближаясь к российской границе.