Владимир Лорченков - Табор уходит

 Значит, спрятать тело понадежнее, — сказал кто–то задумчиво, — но где же?..

 Там, где никто не догадается его искать, — сказал Серафим и встал у окна, отчего на лицо его упал свет фонаря над бараком.

Только тогда все увидали, что у рта парня за ночь пролегла скорбная и жестокая складка.

 Ты имеешь в виду… — спросил робко кто–то.

 Я имею в виду, — подтвердил Серафим.

 Но… — пытался возразить кто–то.

 Никаких «но», — сказал Серафим, — мы утопим тело Серафима в параше, там, где его никто не найдет…

 Мы предадим поруганию глину, чтобы возвеличить душу, оживившую глину, — сказал Серафим.

 Гм, стоит ли топить в дерьме тело основателя великого молдавского учения? — последний раз попытался возразить кто–то.

Новый Серафим язвительно усмехнулся.

 То есть, по–вашему, дерьмо, в котором утопили великого молдавского поэта и президента Союза журналистов Молдовы, недостойно принять тело нашего учителя? — спросил он.

… изломанное тело Серафима некоторое время лежало на поверхности бурой жижи, после чего постепенно, и очень медленно, стало тонуть. Мужчины, зажав носы, стояли, вытянувшись в струнку. Живой Серафим сказал, глядя вслед мертвому Серафиму:

 Тот, кто раскроет тайну тела учителя, будет проклят.

 Воистину, — сказали хором остальные.

Спустя час все было кончено.

Заключенные вернулись в бараки, щурясь встающему над Касауцким карьером солнцу. Помятые после ночной пьянки надзиратели, покрикивая, собирали лагерь на построение. Затем люди шли в карьер, где, постанывая, втыкали в белый и мягкий камень кирки, чтобы потом потянуть на себя резко и отделить кусок побольше. В ДК, пропахшем жареным, раскрыли окна и двери, чтобы проветрить помещение. В просторной комнате нового коменданта лагеря спал Плешка, похмельный и счастливый, обняв крепко Нину.

И. о. президента Гимпу, развернув окровавленный пакет, присланный нарочным, отшатнулся, выругался, выпил прямо с утра и облегченно вздохнул. Набрал номер миссии МВФ. На центральной площади Кишинева беспризорники и бродяги, всю ночь приплясывавшие у костров, грелись на солнышке и засыпали. На мосту через Прут перевернулась маршрутка с 15 гастарбайтерами, которых везли ухаживать за садами в Австрии. Из воды не выбрался никто. Из мешка, завязанного снаружи, с печатью «Одежда секонд–хенд», разве быстро выберешься? Пожилая крестьянка, получив известие о гибели дочери в этой маршрутке, всплеснула руками, вскрикнула и зарыдала. Стала наводить справки в ближайшем детдоме, возьмут ли туда внуков. Те, ни о чем не подозревая, возились и ждали сладкой венской пасхи, которую каждый год слала мамка. Солнце встало и над ними. И над тысячью других дворов. И над редким лесом, где прятались беженцы из Гагаузии, где тюрки провозгласили Южномолдавский халифат. Так в Молдавии начинался новый день.

А тела стукача Сахарняну, личного стихотворца коменданта лагеря, — поэта Баланеску, и пророка Серафима легли на дно огромной выгребной ямы. И начали делать то, что останкам и положено. Стали гнить. Плоть свою отдавали они почве по частицам — которые еще Демосфен, живший в тысячах километрах и лет от Молдавии, придумал называть «атомами» — и с годами возвращались на поверхность земли. Впитывались в Землю, путешествовали под ней подземными ручьями и водами. Вылезали к Солнцу ростками, испарялись к небу влагой, ложились на траву росой, поднимались полями ярко–желтой кукурузы, становились ее корнями. Стукач, поэт и пророк, смешались они в единое целое и стали всем тем, что и есть — всем миром.

И стали три мертвых молдаванина Вселенной.

СПЕЦИАЛЬНЫЙ РЕПОРТАЖ

Ручка — президенту, спирт — идиоту, картошку — нашему корреспонденту!

Как перейти мост через Днестр и не стать жертвой пьяных русских пограничников? Можно ли есть весь год одну мамалыгу? Почему молдаване, трудолюбивые как пчелы на заработках в Европе, у себя дома ленивы, как трутни? Почему самый симпатичный народ мира, внесший самый значительный вклад в культуру и искусство мира — словаки — живет намного лучше молдаван? Читайте сегодня в этом номере журнала «Обозреватель Словакии» в специальном репортаже из Молдавии нашего специального корреспондента из «горячих точек» Анджея Бана.

 … Европа наша, та, которая к западу от нас!

 Да святится имя твое и границы твои!

 Да пребудешь ты на территориях Европы от центра Евразии до оконечностей Британского острова!

 Да святится дух твой — Евросоюз!

 Да будет воля твоя и да пребудет воля твоя в виде решений ассамблеи ПАСЕ, которые для нас святы!

 Хлеб наш насущный нам дай и пришли в виде гуманитарной помощи!

 Одежду нам пришли в мешках со своим благословенным секонд–хэндом!

 Все, к ему не коснулись люди твои, свято! Свята будь, Европа Божественная!

 Прости нам долги наши в размере 2 миллиардов долларов!

 Не введи нас во искушение в союз с нечестивой Россией!

 И избавь нас от лукавого, который противится евроинтеграции нашей.

 Европа Господь наш.

 Европа творец наш.

 Да пребудет в нас Европа и да пребудем в Европе мы.

 И да будет проклят всякий, кто отрицает божественную сущность Европы.

 И да будет объявлен благословенным праведником всякий, кто умер по пути в Европу.

 Веруем во евроинтеграцию Молдавии, веруем, что станет она 31 членом ЕС, и Царствие небесное Европейское снизойдет на нас.

 Аминь!

Ха–ха! Думаете, ваш постоянный корреспондент Анджей Бан перепил чудесного молдавского вина и пишет всякую чушь?! Как бы не так! Друзья мои, то, что вы прочитали сейчас — молитва, которую читают перед началом уроков дети в немногочисленных оставшихся школах Молдавии, а также государственные служащие. Еще ее читают по радио в шесть утра и к полуночи. Молитва Европе! Невероятно, скажете вы.

 Это еще что! — скажу я.

Читайте мой потрясающий репортаж, наполненный невероятными фактами из страны, расположенной в какой–то тысяче километров от центра Европы, нашей милой Словакии!!!

Словацкий герой

… итак, я в Молдавии. Стволы автоматов угрожающе направлены в мою сторону. Ну и ну, ребята!

Так страшно мне не было даже в Израиле в 1994 году, когда меня окружили бойцы палестинской освободительной армии, каждый из которых держал в руках огромный нож. Мне посчастливилось тогда уйти от них целыми только после того, как я, — с документами в руках, — объяснил парням, что именно произошло с евреями на территории Словакии во время Второй мировой войны. Одобрительно похлопав меня по плечу, симпатичные бородачи отпустили меня из разрушенного района города. И я написал об этом чудесный репортаж, который получил приз «Симпатии Словакии» на ежегодном конкурсе репортажей из «горячих точек», помните?