Сергей Бакшеев - Любовница депутата [сборник]

Только шофёр, до этого спокойно читавший газету, сложил её и стал недовольно посматривать на часы.

— Пора ехать, — мрачно изрек он.

— Пара минут, — заикнулся студент.

— У меня не вертолет.

— Подожди, пожалуйста, ещё немножко. Хорошо? — попросила Клавдия Михайловна. — Пусть они хоть еще побудут вместе.

Водитель автобуса пытливо посмотрел на Клавдию Михайловну и недоверчиво покосился в сторону мужчины и женщины.

— Ладно, чего уж там, — сказал он. — Минуты три еще можно.

— А я вот смотрю на них и себя вспоминаю, — проговорила кассирша. — Такой же была, ничего не видела, ничего не слышала, только с ним хотела быть.

— Да-а, — неопределенно выдохнула Клавдия Михайловна.

— А ведь немолодые они, Клав?

— Молодые теперь без слов любить не умеют.

Некоторое время женщины помолчали.

— А он не полетит, Клав, останется, — покачав головой, сказала кассирша, — жалко только деньги пропадут, до Хабаровска билет дорогой.

Услышав про деньги, водитель очнулся, словно после дремоты и возмущённо заговорил:

— Елки-палки, из-за каких-то баб мужик должен деньги на ветер швырять.

Он поднялся и решительно пошел к пассажиру.

— Ты что, не понимаешь, что тебя околпачивают. Бабам что, глазки построили, улыбнулись, поманили, и мужик бежит за ними на цыпочках. Билет пропадет! Такие деньги и коню под хвост! Ведь надо же тебе в этот чёртов Хабаровск.

Мужчина смотрел на возбуждённого водителя и невинно улыбался. Улыбалась и женщина.

— Сейчас я подойду, — пообещал пассажир и обернулся к женщине.

Наверное, в молодости любовь обошла их стороной и сейчас, на заре зрелости, ошеломленные прекрасным чувством, они делились друг с другом неизрасходованными резервами нежности и доброты. Нежность сквозила в каждом их движении, взгляде, улыбке, мощь ее была столь велика, что они щедро одаривали ею не только себя, но и окружающих.

Это невольно почувствовал и водитель. Будучи по натуре практичным человеком, лишенным сентиментальности, он с удивлением ощутил в себе необъяснимый прилив нежности и доброты к двум незнакомым ему людям. Заметив носильщика, бесцеремонно катившего тележку прямо на них, водитель зашипел:

— Куда прёшь! Ты что, не видишь?

Носильщик вылупился на водителя, посмотрел на мужчину и женщину и, изумленно оглядываясь, объехал их стороной.

А те уже окончательно прощались. В их глазах появилась тревожная боль, но нежность не исчезла, а, напротив, стала более открытой и осязаемой. Женщина медленно, еле касаясь, проведала пальцами сверху вниз по лицу мужчины. Ее пальцы бережно скользили по его лбу, глазам, носу, губам, как бы стараясь запомнить и впитать в себя любимый образ. А он неторопливо перебирал ее волосы и целовал кончики пальцев.

Потом он крепко сжал женские плечи и замер. Казалось, в нем происходит что-то невообразимое: будто жесткая беспощадная сила тянет тело назад, а всё, что есть в человеке помимо тела, непоколебимо рвется вперед, и в этой борьбе рушится плоть, лопаются сосуды, разрывается сердце. Внутренняя борьба, как на бесстрастном экране, отражалось на его лице.

— Да что мы, не люди что ли? — выронив газету, шагнул к ним водитель. — Пойдемте, пойдемте оба, — быстро говорил он. — Поедете вместе. Разве можно так-то мучить себя. Идите за мной, место найдется.

Автобус уехал. Студент, забыв о том, что спешил уйти, потерянно стоял возле колонны. Под регистрационной стойкой остывал ненужный никому чайник, рядом ждали забытые пирожные, а три суетливые и непоседливые женщины, отработавшие напряженную двенадцатичасовую смену, сидели, подперев кулачками головы, и мечтали.

Потом почему-то стало шумно, неуютно и потянуло сквозняком.

А водитель автобуса, впервые после свадьбы, подарил вечером жене три скромные гвоздики.

НДС — налог на добавленную стоимость, составляет 18 %.