Джером Дэвид Сэлинджер - Ранние рассказы [1940-1948]

(перевод И. Бернштейн)

Пока Элен принимала ванну, у нее прибирали в спальне, поэтому, когда она выходила из ванной комнаты, на туалетном столике уже не было ни ночного крема, ни испачканных бумажных салфеток. В зеркале отражались покрывало без единой морщинки и цветастые диванные подушки. Если день был солнечный, как сегодня, в горячих желтых лучах особенно красиво смотрелись блеклые обои, выбранные в буклете дизайнера.

Она расчесывала свои густые рыжие волосы, когда вошла горничная Элси.

— Мистер Бобби, мэм, — сказала Элси.

— Бобби? — переспросила Элен. — Я думала, он в Чикаго. Подай мне халат, Элси, и приведи его.

Прикрыв полой ярко-синего халата длинные голые ноги, Элен вновь занялась волосами. Высокий светловолосый мужчина в строгом двубортном пальто влетел в комнату, коснулся указательным пальцем ее затылка, не раздумывая, бросился к шезлонгу, стоявшему у противоположной стены, и вытянулся в нем, не снимая пальто. Элен наблюдала за ним в зеркале.

— Привет, — сказала она. — Его только что почистили. Я думала, ты в Чикаго.

— Приехал вечером, — зевнул Бобби. — Господи, как же я устал.

— Удачно съездил? — спросила Элен. — Там какая-то девица поет, кажется?

— Угу, — подтвердил Бобби.

— Ну и как?

— Зажата. Голоса нет.

Элен отложила расческу, встала и пересела в персикового цвета кресло у ног Бобби. Из кармана халата она достала пилку и принялась за свои длинные розовые ногти.

— Еще что? — продолжала она допытываться.

— Да почти ничего, — ответил Бобби.

Он, кряхтя, приподнялся, вытащил из кармана пальто сигареты, потом сунул их обратно, встал, снял пальто и бросил его на кровать, распугав солнечные лучи. Элен не отрывалась от своих ногтей. Бобби снова сел на краешек шезлонга, закурил сигарету и подался вперед. Солнце освещало их обоих, упиваясь ее молочно-белой кожей и равнодушно выставляя напоказ его перхоть и мешки под глазами.

— Не хочешь поработать? — спросил Бобби.

— Поработать? — Она не подняла головы. — Где поработать?

— Эдди Джексон начинает репетиции нового шоу. Я его встретил вчера. Видела бы ты, как он поседел. Я спросил, не найдется ли у него местечка для моей сестры. Он сказал, может быть. И я сказал, может быть, разыщу тебя.

— Хорошо, что ты сказал «может быть», — посмотрев на него, проговорила Элен.

— Что за местечко? Третье слева или еще хуже?

— Не знаю. Все же это лучше, чем ничего, а?

Элен продолжая заниматься ногтями, не отвечала.

— Почему ты не хочешь?

— Я не сказала, что не хочу.

— Тогда почему бы тебе не повидаться с Джексоном?

— Не хочу больше кордебалета. К тому же терпеть не могу Эдди Джексона.

— А-а-а, — протянул Бобби. Он встал и подошел к двери. — Элси, — позвал он. — Принесите мне кофе!

И опять сел.

— Я хочу, чтобы ты повидалась с ним. Черт, оставь ногти в покое хотя бы на минуту.

Она продолжала работать пилкой.

— Я хочу, чтобы ты повидалась с ним сегодня, слышишь?

— Я не собираюсь видаться с ним ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра, — заявила Элен, скрестив ноги. — Что это ты вдруг решил приказывать?

Бобби кулаком выбил пилку у нее из рук. Элен не взглянула на него и не подняла пилочку с ковра. Она встала, подошла к туалетному столику и вновь принялась расчесывать густые рыжие волосы. Бобби немедленно оказался у нее за спиной и в зеркале нашел ее взгляд.

— Я хочу, чтобы ты сегодня повидалась с Эдди. Слышишь, Элен?

Элен продолжала расчесывать волосы.

— И что ты мне сделаешь, если я не повидаюсь, грубиян?

Он поймал ее на слове.

— Ты, правда, хочешь, чтобы я сказал? Ты, правда, хочешь, чтобы я сказал, что я сделаю, если ты с ним не повидаешься?

— Да, я хочу, чтобы ты сказал, что ты сделаешь, если я с ним не повидаюсь, — передразнила его Элен.

— Не смей паясничать, а то я попорчу твою шикарную мордашку. Лучше помоги мне, — пригрозил Бобби. — Я хочу, чтобы ты повидалась с ним. Я хочу, чтобы ты повидалась с Эдди, и я хочу, чтобы ты согласилась на его проклятую работу.

— А я хочу знать, что ты сделаешь, если я не повидаюсь с ним? — спокойно спросила Элен.

— Я тебе скажу, что я сделаю. — Бобби следил в зеркале за выражением ее глаз. — Я позвоню жене твоего грязного дружка и все ей расскажу.

Элен расхохоталась.

— Давай! — крикнула она. — Давай прямо сейчас, дурак! Она и без тебя все знает.

— Знает? Неужели?

— Знает, знает! И не называй Фила грязным! Ты ему завидуешь!

— Грязнуля. Грязный обманщик, — заявил Бобби. — Дешевка. Вот кто твой дружок.

— Приятно тебя слушать.

— Ты когда-нибудь видела его жену? — спросил Бобби.

— Я-видела-его-жену. А что?

— Ты видела ее лицо?

— А что такого замечательного в ее лице?

— Ничего такого замечательного! У нее нет твоего шикарного личика. У нее просто милое лицо. Почему бы тебе, черт подери, не оставить ее увальня в покое?

— Не твое дело! — отрезала Элен.

Правой рукой он схватил ее за плечо, и, взвизгнув от боли, она из своего неудобного положения, сколько было силы, ударила по ней расческой. У него перехватило дыхание, и он торопливо повернулся спиной к Элен и к вошедшей с кофе Элси. Горничная поставила поднос рядом с креслом, в котором Элен недавно приводила в порядок ногти, и выскользнула из комнаты.

Бобби сел, взял чашку левой рукой и сделал глоток черного кофе. Элен за туалетным столиком начала укладывать волосы в прическу. Обычно она носила тяжелый старомодный пучок.

Он выпил свой кофе задолго до того, как она воткнула последнюю шпильку. Стянув халат на груди, она подошла к нему и хотела сесть рядом, но покачнулась и шлепнулась на пол возле его ног, положила руку ему на лодыжку, погладила и сказала изменившимся голосом:

— Прости меня, Бобби, но, милый, ты вывел меня из себя. Рука очень болит?

— Плевать я хотел на руку, — проговорил он, не вынимая руки из кармана.

— Бобби, я люблю Фила. Честное слово. Я не хочу, чтобы ты думал, будто у меня с ним интрижка. Не думай так, ладно? Я хочу сказать, не думай, будто я с ним флиртую, чтобы кому-то нагадить.

Бобби не отвечал.

— Боб, честное слово. Ты не знаешь Фила. Он замечательный.

— Бобби повернулся к ней.

— У тебя все чертовски замечательные. Ведь ты знаешь и других замечательных парней, правда? Например, одного из Кливленда. Как его, черт возьми, зовут? Ботвелл. Гарри Ботвелл. А как насчет блондинчика, который пел у Билла Кассиди? Два самых чертовски замечательных парня из тех, кого ты знаешь. — Он помолчал, глядя в окно. — Ради бога, Элен.

— Боб, — сказала Элен, — тебе ведь не надо говорить, сколько мне лет. Я была чертовски молода. Теперь это настоящее. Боб. Честно. Я уверена. У меня еще никогда так не было. Боб, ты же в глубине души не веришь, что я с Филом ради его денег.