Ли Чайлд - Избранные романы: Трудный путь. Волшебный час. Просто, как смерть. Чудо в Андах.

— Во-первых, то, что ты напился. Во-вторых, мне уже не быть миссис Майкл Харрисон. А это означает, что его половина «Дабл-Эм пропертиз» мне не достанется.

— Вообще-то, ему принадлежат две трети, — сказал Марк. — Жато они доштанутша мне, такое у наш было шоглашение.

— Это если он мертв.

— Почему ты так говоришь? Ешли?

— Ты воздушное отверстие надежно заделал?

Марк, поежившись, ответил:

— Да.

Эшли пристально вглядывалась в него:

— Ты уверен?

— Там крышка на винтах. Я вытащил трубку и шверху еще тонну жемли навалил. Ешли бы он был жив, он ш нами швяжалша бы, так?

Она обняла Марка, прижалась губами к его уху:

— Если ты меня любишь, ты должен всегда говорить мне правду, правильно?

После недолгого молчания Марк произнес:

— Ешть одна штука, которая меня бешпокоит…

— Говори.

— Ты ведь жнаешь, у наш ш Майклом было по «Палму», чтобы принимать электронную почту вне офиша. Ну вот, мы штаралиш не копировать на его «Палм» никакую почту нащет мальчишника, но я думаю, что мог чего-нибудь напутать. А «Палм» был при нем.

Эшли отпрянула от Марка, глаза ее стали острыми, как иглы.

— Ты хочешь сказать, что «Палм» до сих пор с ним? В могиле?

Марк пожал плечами:

— В офише я его не нашел — и в его квартире тоже.

— Ушам своим не верю. Ты должен забрать его. И действовать надо быстро. Как прошлой ночью, Марк.

Направляясь к штаб-квартире Департамента уголовного розыска, Грейс позвонил Гленну Брэнсону.

— Хотел спросить, ты проверял банковский счет Майкла Харрисона, его кредитные карточки?

— Поставил их на постоянное отслеживание. Со вторника, со второй половины дня, никаких изменений. То же с его мобильником. У тебя что-нибудь новое есть?

— Там полетал вертолет, ничего не обнаружил. Николлу и Мой придется проработать весь уик-энд. Пусть отправят фотографию Майкла во все газеты и пусть соберут все, что отсняли в интересующей нас зоне камеры служб безопасности. Нам предстоит решить, затеваем мы полномасштабный поиск или нет. И мне все больше не нравится его партнер, Марк Уоррен. Он что-то знает, но молчит. Нужно проверить его прошлое.

— Мои люди уже занимаются этим.

— Хорошо. Думаю, нам следует также приглядеться к их компании. Выяснить, какой у них там договор страхования.

— И этим тоже уже занимаются. Кроме того, я начал проверку принадлежащей им компании на Каймановых островах. Что ты думаешь об Эшли?

— Пока не понял, — ответил Грейс. — Как-то странно все выглядит. Тебе двадцать семь лет, ты выходишь замуж, а родственник к тебе на свадьбу приезжает только один.

— Может, она сирота. Надо будет проверить и ее.

— Я съезжу поговорю с матерью Майкла, — сказал Грейс. — Должна же она что-то знать о своей будущей невестке.

В начале восьмого — дождь уже прекратился — Грейс в сопровождении одетой в форму женщины-полицейского прошел от своей машины к двери дома Джиллиан Харрисон и нажал на кнопку звонка. Миг спустя дверь отворилась, и Джилл Харрисон — босая, заплаканная, пропахшая сигаретным дымом — с испугом уставилась на Грейса.

Он показал ей свое удостоверение.

— Миссис Харрисон? Я детектив-суперинтендент Грейс.

— Да, я помню, вы были сегодня на приеме.

— Это Линда Бакли, офицер по связи с семьями пострадавших. Могу я переговорить с вами?

— Вы нашли его? Нашли моего сына?

Он покачал головой:

— Боюсь, что нет, извините.

Помолчав с секунду, она сказала:

— Хотите зайти?

— Спасибо.

Он прошел за ней в маленькую гостиную, уселся в кресло, на которое указала Джилл.

— Не хотите чего-нибудь выпить? Бокал вина? Кофе?

— Стакан воды меня бы устроил, — ответил он.

— Мне ничего, — сказала Бакли.

Миссис Харрисон вышла из комнаты, Грейс огляделся. На стене висела копия картины «Воз сена» и большая, в рамке фотография Майкла, обнимающего за плечи Эшли Харпер.

Джилл Харрисон вернулась со стаканом воды для Грейса и опустилась напротив него на диван.

— Я очень сожалею о сегодняшнем дне, миссис Харрисон. Думаю, для вас он был крайне тяжелым, — сказал Грейс.

В комнату вошла молодая женщина — загорелая, немного носатая, с непокорными светлыми волосами.

— Это Кэрли, моя дочь. Кэрли, это детектив-суперинтендент Грейс и Линда Бакли, — сказала Джилл Харрисон. — Кэрли прилетела из Австралии, на свадьбу.

— Я видел вас на приеме, но не имел случая поговорить, — сказал Грейс, вставая и пожимая руку девушке.

— Рада познакомиться с вами, Кэрли, — сказала Бакли.

Девушка присела на диван рядом с матерью.

— Я хотела полностью отменить и венчание, и прием, — сказала Джилл Харрисон. — Но Эшли так настаивала.

— Глупая сука, — сказала Кэрли.

— Кэрли! — воскликнула ее мать.

— Извините, — сказала Кэрли. — Все считают ее такой милашкой. А по-моему, она расчетливая сучка.

И девушка, повернувшись к Грейсу, прибавила:

— Вот вы бы настаивали, чтобы свадьба состоялась?

Грейс тщательно обдумал свой ответ:

— Не знаю. Думаю, она оказалась в безвыходном положении. А вы, похоже, не любите Эшли?

— Нет, не люблю.

— Почему?

— Я считаю ее очень хорошей девушкой, — вмешалась в разговор Джилл Харрисон. — Она умна — с ней есть о чем поговорить. И она была ко мне очень добра.

— Да дерьмо, мам! Тебе просто до смерти хочется иметь внуков. А Эшли холоднее льда и вертит людьми, как хочет.

Грейс бесстрастно спросил:

— Что создало у вас такое впечатление?

— Не слушайте вы ее, — попросила Джилл. — Она устала.

— Чушь! — отозвалась Кэрли. — Эта Эшли просто-напросто охотится за деньгами.

— Насколько хорошо вы обе ее знаете? — спросил Грейс.

— Я с ней встречалась один раз — и то мне много показалось, — ответила Кэрли.

— А с родными ее вы знакомы?

— У бедняжки нет родных — только милейший канадский дядюшка, — ответила Джилл. — Родители погибли во время отпуска в автомобильной катастрофе в Шотландии, когда Эшли было три года. Ее растили приемные родители, очень жестокие люди. Сначала в Лондоне, потом они перебрались в Австралию. Когда ей исполнилось шестнадцать, она бросила их и уехала в Канаду, в Торонто, там ее приютили дядя и тетя. Тетя, насколько я знаю, недавно умерла. Бредли и его жена были единственными людьми, которые относились к ней по-доброму. Ей пришлось пробиваться в жизни самостоятельно.

— Тьфу! — откликнулась Кэрли. — Когда я с ней познакомилась, она сразу показалась мне ненастоящей. А после сегодняшнего кажется настоящей еще меньше. Я не могу ничего объяснить, но брата она не любит.

Через несколько минут после того, как Грейс покинул дом Харрисонов, он решил изменить статус дела об исчезновении Майкла — теперь оно должно будет проходить по разряду серьезных преступлений.