Ирина Потанина - Блюз осенней Ялты

— Котя?

— Да, Влада, преступником оказался Константин.

— Признался, сам? — Феликс недоверчиво покачал головой.

— Ему деваться было некуда, — Дэн перевел дыхание и принялся излагать, — Слишком много улик, говорящих против него. Анька назвала его имя, Александр Павлович опознал его по голосу…

— А убийства?

— Парень, похоже, играется в героя. О совершении убийств он говорит как о собственных подвигах.

В этот момент к Дэну подошел кто-то из московских коллег и, извинившись, отвел его в сторону.

— Но зачем? — дрожащими губами Влада вцепилась в сигарету, — Это ведь Котя, я не могу понять, зачем… — Владислава смотрела за окно и думала, что, если бы ей пришлось жить в этом огромном городе, где нет ни моря, ни родных людей, она, возможно, тоже начала бы убивать людей.

— Знаешь, Влада, — Дэн вернулся к ялтинцам, — похоже, преступник сам тебе все это расскажет. Он клянется подробно рассказать все при условии твоего присутствия на допросе.

— Я не уверена, что девочке это пойдет на пользу! — Рая не могла не вмешаться.

— Все в порядке, Рая. Я в норме. Мне самой очень нужно во всем этом разобраться, — произнесла Влада очень серьезно, и Раевская-старшая не нашла в себе сил возразить.

В выделенном для допроса кабинете было нестерпимо холодно. Владислава не сводила глаз с двери, Дэн нервно барабанил пальцами по краешку чужого стола. Сергея, Феликса и Раю попросили подождать в коридоре. Владиславе было не по себе. Двое абсолютно посторонних людей рылись в каких-то бумагах в дальнем углу кабинета, совершенно не обращая внимания на происходящее вокруг. Женщина довольно приятной наружности монотонно тарабанила по клавшам печатной машинки. Владислава вдруг вспомнила, что так и не написала новеллу на конкурс. Почему-то ей стало стыдно за это именно перед Котей. Влада тряхнула волосами, пытаясь направить мысли в более подходящее русло. Дверь с неприятным казенным лязганьем открылась и в кабинет вошел Котя. Владислава невольно вскочила со стула. Порыв бросится к другу споткнулся об осознание страшных обстоятельств встречи. Влада замерла. Котя не выглядел сломленым. Он держался как никогда прямо. Владислава постаралась найти в его глазах осколки прежнего бесшабашного пацаненка из ялтинских двориков. Но прежнего Коти уже не было…

— Сядь, Ладка, — от принятого раньше между друзьями обращения Владу передернуло, — Стоя приветствуют победителей. Сядь.

Владислава не пошевелилась. Константин неодобрительно покачал рыжеволосой головой.

— Говори, — настойчиво произнесла Влада.

— Можно оставить нас наедине? — Константин присел на приготовленный для него стул и несколько свысока оглядел присутствующих.

— Не положено, — ухмыльнулся один из незнакомцев, уже отвлекшийся от своих бумаг и с интересом наблюдающий за происходящим.

— Ну, что ж, присутствуйте, — Костик безразлично пожал плечами, — Ладка, наконец-то нашим диалогам сыскался достойный зритель, — Котя вдруг совершенно по-мальчишески подмигнул подруге. Владислава, наконец, присела на краешек стула, не сводя глаз с такого знакомого лица.

— Я тебя слушаю, — девушке совершенно не хотелось подыгрывать театральному тону Константина.

— Королева ждет оправданий? Их не будет. Я не чувствую за собой вины. Я всего лишь боролся за собственное процветание. Это естественно для живого существа, не так ли? Побеждает сильнейший.

— Господи, — Влада не смогла сдержаться, — Как же сильно ты заблудился, дружочек…

Константин позволил себе погреться в теплоте на миг появившейся в ее взгляде.

— А, королева нам все еще покровительствует… Лестно.

— Зачем тебе были нужны акции «For you»?

— Бизнес, — кратко ответил Котя, и Владислава поняла, что впервые слышит от него это слово, — Я расскажу, — Константин продолжал, — Обещал и расскажу. Не им, — Костик кивнул на окружающих. Они ничего не смыслят в красоте сюжета. Тебе, Ладка. Ты оценишь.

— Вряд ли. Я же борец за гармонию. Мне претят разрушения… — Владислава, помимо собственной воли, включилась в игру.

— Протестую, — вдруг заговорил один из посторонних, — Вместо призанания, здесь происходит выяснение отношений…

Он хотел добавить что-то еще, но попав под обстрел грозных взглядов остальных, замолчал. Константин сделал вид, что реплики из зала не существовало.

— Милая моя подружка, задумывалась ли ты когда-нибудь над таким понятием, как нищета? Мы всегда якобы были на равных с тобой, но средства на красивую жизнь тебе доставались просто так, а мне приходилось все детство выслушивать кучу наставлений за каждую преподнесенную папочкой копейку. Генадий Журавель был плохим отцом. Он не умел любить бескорыстно.

Владислава сумела отлично справиться с удивлением.

— Почему ты никогда не говорил мне, что Гера — твой отец?

— Что?! — Костик чуть не расхохотался, — Он так тщательно скрывал от всех мое существование…Признаваться, что я его сын мне было запрещено с раннего детства. Он терпеть не мог мою мать… Не хотел показывать кому-либо, что у них есть что-то общее. Влада, ты не представляешь, как это ужасно, выслушивать нотации и морали от стыдящегося тебя человека и кротко кивать в ответ только потому, что он дает деньги на проживание твоей семьи. Естественно, я стал подрабатывать, как только достиг более ли менее сознательного возраста. Думаешь мои картинки в состоянии были бы прокормить нас с матерью? Нет. Вся моя дизайнерская карьера — это так… частично для души, частично для прикрытия. Человеческие заработки я получал совершенно на другом.

— Наркотики? — Владислава и сама поняла к чему клонит Котя.

— Да. Пол-Крыма этим занимается. Мелко, неупорядочено. На определенном этапе я понял, что сделать серьезные деньги удастся только с помощью каких-то более ли менее солидных мест сбыта.

— И ты предложил Гере помочь тебе. Ты, зная отношение моего отца к наркотикам, хотел продавать их через «For you»? — брови Владиславы удивленно поползли вверх.

— А при чем здесь твой отец? Кроме него у фирмы еще были учредители, не так ли? Я делал ставку на то, что Гера поможет мне. По-родственному, так сказать. И знаешь, что он ответил мне?

— Знаю. Он посоветовался с Раевским-старшим и отказал тебе. Заметь, Гера не выдавал при этом кто именно предложил подобного рода бизнес, покрывал тебя, любимого сыночка…

— Чушь! — Костик резко перебил девушку, — Гера никому не говорил про меня вовсе не из соображений заботы. Он меня откровенно стыдился. Знаешь в какой форме он высказал мне отказ «For you»? Он утер мне нос, как щенку, поставил на место… Дай Бог, Ладушка, никогда не пройти тебе через подобные унижения… Тогда я поклялся, что воплощу свою идею. Во что бы то ни стало, воплощу. По-человечески мне помогать не собирались, пришлось действовать окольными путями. Я такой же наследник “For you”, Ладушка, как и ты. Я имею право использовать эту контору по собственному усмотрению! Что ж, первый раз меня послали. Я ушел в сторону. Уехал в Москву, талант дизайнера, который так привлекал тебя во мне, позволил мне не подохнуть тут с голоду. Придуманная мной для ресторанов отца схема действительно была хороша и я не собирался отказываться от своей идеи. Если бы не надуманная мораль наших консервативных родителей, я давно стал бы уже миллионером. Тем более что и о поставках и о финансировании первых этапов мероприятия я к тому времени уже договорился. Здесь, в Москве, люди понимают толк в бизнесе. Заметь, имея все возможности, я все еще пытался договориться с “For you” мирными путями. К критическим шагам меня вынудили! Я ведь тоже, в некотором смысле, не любитель разрушений… Через подставных лиц я честно пытался подписать контракт с “For you” о пристройке интернет-кафе. Послушай, ни документальной, ни моральной отвественности наши предки бы за эти пристройки не несли. Получали бы тихо свои дивиденды и молчали в тряпочку. Нет же, мой отец влез и тут. Распознал в предлагаемом контракте мою схему и завалил мне все дело. Вот уж воистину папочка-благодетель! Даже Анин, готовый делать все что угодно, лишь бы никто не оглашал его связь с твоей мачехой, не смог урегулировать ситуацию.