Ирина Потанина - Русская красавица. Напоследок

Нет, с одной стороны, такие совпадения, это хорошо — подтверждают материальность мысли и прочие мои идеи. Но с другой — грустно. Хочется ведь соригинальничать. А так сразу пропадает всякая охота фантазировать — все равно все давно уже придумано…

И, наверное, это правильно. Не стоит мне представлять и загадывать. Видите, как нехорошо обычно мои фантазии оканчиваются. Стопроцентной, болезненной несбывчивостью и разочарованиями. Не за мной Артур приехал, не мне не верить своим ушам, заставлять его сто раз повторять, сиять, словно лампа Алладина, а потом быстро-быстро кивать головой, соглашаясь на его сумасшедшее предложение.

— Ты, говорят, с Карпушей недавно разоткровенничался? — самое грустное, что совсем нет сил играть и притворяться. Спрашиваю открыто, и даже скрыть раздражение не могу…

— Было дело, — Артур удивленно склоняет голову на бок. Неужто удивлен? Неужто не понимал, что Карпик тут же всем знакомым растреплет об услышанном.

— Ты, говорят, за барышней приехал? — ну почему, почему, почему, голос мой звучит так взвинчено и истерично.

— Безусловно, — спокойно отвечает Артур.

— Ха! Влюбился по переписке, как я наслышана?!

— Можно и так сказать…

Он еще и смеется! Да, да, явно пытается оставаться серьезным, но не может. Злая это штука — счастье. Она делает людей очень жестокими.

— А почему ты спрашиваешь? — мягко интересуется Артур. А то сам не знает, почему…

Я уже готова сорваться, с губ летит рычащее: «Ну и проваливай!», но тут… Возле остановки сразу за моим перекрестком вижу нечто, что тут же ровняет мое настроение…

— Все, Артур, извини, меня ждут. Счастья тебе в личной жизни, и вообще! — бросаю по возможности небрежно.

На остановке сидит программист Сергей. С цветами и с тортиком. Очень трогательно!

— Ты даже не представляешь, как вовремя появился! — нарочито хозяйским жестом беру его под руку, чмокая в холодную дряблую щеку, увожу во двор… Пусть Артуру и в голову не приходит, что у него у одного в жизни все отлично и здорово. Вот только как теперь объяснить Сергею, что именно я имела в виду этим своим приветствием…

— Э-э-э, — кусает губы Сергей, когда мы уже проходим арку и оказываемся во дворе. — Я хочу сказать… София, мне, мне очень…

— Ничего не говори, — шепчу, что есть силы. — Пока ничего не говори — мне нужно объясниться. Видел типа, что шел за мной по улице? Мне его отшить нужно было. Поэтому я на тебе и повисла. А вовсе не потому, что… Ну… мне очень жаль, но ты же понимаешь?

Как-то даже грустно все это ему говорить. Вероятно, все-таки нужно будет пригласить к себе. Чаем напоить, шутками отрезвить… Не оставлять осадков и защемленного в чем-то самолюбия. Парень-то хороший. Милый и с тортиком…

— Слава Богу! — внезапно расплывается в улыбке Сергей. — Просто сказочно все у нас вышло! Великолепно! Я ведь, понимаешь, не по твою душу тут сидел. Просто остановка эта по пути оказалась. Я к жене еду. Мириться. А тут — ты! Да еще после всего вчерашнего…

Мы безудержно хохочем. Я искренне надеюсь, что Артур уже ушел с перекрестка и не слышит нас. Игрунья-судьба очень тонко и корректно поставила меня на место. Даже обижаться как-то не на что.

Мне весело! Заметьте, будь я все же другой, — той, прежней Сонечкой — не позволила бы так над собой насмехаться, утянула бы Сергея в омут для своего самоутверждения. И все здорово сложилось бы. И никакая его жена помехой бы не была. И главное, я ей тоже не была бы помехою.

Но, увы или к счастью, я теперь другая. Главную свою ценность — легкость в употреблении и общении — растеряла напрочь. И потому милый мальчик Сереженька, мы сейчас весело отхохочем свое в подворотне, подождем еще немного, чтобы ты нечаянно Артуру на глаза не попался и расстанемся. Мило и интеллигентно. Очень светло и по-доброму. И долго еще будем все это вспоминать и гордиться в тайне, что оказались такими стойкими и хорошими. Иногда думаю, друзья мужчины для того и существуют, чтобы вспоминая отношения с ними гордиться собой: Ведь ни разу не переспала! Видите, какая я порядочная!

А перед глазами, едва опускаю веки — Артур. Стоит, усмехается. И ветер раздувает полы его пальто и волосы… Вроде радоваться надо, что так все хорошо и попсовенько у него складывается. Что не легло его навеки разбитое сердце черным пятном на мою и без того отягощенную совесть… Радоваться надо, да не радуется… А могла бы сидеть довольная, как лампа Алладина и не обращать никакого внимания, что это сравнение уже было у Медведевой…

— София, возьмите трубочку! — кричит хозяюшка мне из коридора. Угрызаемая мрачными мыслями, я с ней только что полностью рассчиталась. Выгребла все НЗ подчистую, чтобы не остаться без крыши над головой. И это правильно. Не известно какие времена у меня сейчас настанут, лучше хоть на зиму точно быть жильем обеспеченной. — София, вас родительница к телефону требует! — у хозяйки моей после расчета явно повысилось настроение.

— Спасибо! — кричу и снимаю свой экземпляр телефонной трубки с подставки. — Взяла!

— Как поживаешь? — с тягучим жеманством интересуется маман. Судя по звукам из ее трубки, закуриваем мы с ней одновременно. Значит, звонит не столько по делу сколько просто потрепаться. Тоже приятно.

Рассказывать особо нечего. На всякий случай веселю рассказкой о Сереженьке. Дескать, спасаясь от одного ухажера, чуть другого в дом не привела, да вовремя выяснила, что он вовсе не из-за меня над моими окнами расхаживал с цветами и тортиком. Вот смеху было!

— Так-так-так, — маман смеется как-то натянуто и сразу переключает тему. — Ладно, оставим праздность, перейдем к насущчном. Скажи-ка, милое дитя, что у тебя с финансами?

Только этого еще не хватало! Кртаковременые приступы ее родительской заботы обычно напрочь портили зачатки наших дружеских отношений.

Я вовсе не капризна и привередлива. Прекрасно понимаю, что мы в ответе за тех, кто породил нас, потому послушно тешу все маманские приступы, позволяя заботиться, опекать и читать нотации. Слава Богу, маман — человек занятой — потому приступы эти бывают не так часто. Мужественно соглашаюсь встретиться с портнихой, и позволяю маман воплотить давний план о моем деловом костюме. Честно несколько раз сопровождаю родительницу в тренажерный зал — «тебе — для здоровья, мне — для фигуры, отнесись серьезно и без гримас!». Не задумываясь соглашаюсь «развеяться» и терпеливо выслушиваю нудные комплименты от все еще холостого, но уже (или именно поэтому) много чего в жизни добившегося сына маменькиной подруги-партнерши. Сам этот сын мужиком был неплохим, но приходил на наши встречи также как и я под конвоем заботливое родительницы, потому непринужденной беседы у нас так ни разу и не получилось: при матери он совсем не пил, а расслабляться на трезвую голову не умел… То есть, в принципе, я в последнее время дочь вполне добропорядочная. Но только не когда вот так в лоб и про деньги.