Хелен Саймонсон - Последний бой майора Петтигрю

— Я уверена, что твой папа не имел этого в виду. Судя по всему, Сэнди вдруг вспомнила, почему деловые связи в конечном итоге лучше семейных.

— Я просто пытаюсь оберечь твою репутацию, — сказал майор. — Что это вообще за охота? Если вы будете стрелять по тарелочкам, хозяева наверняка приготовят все необходимое.

— Вообще-то это будет деревенская охота, — сказал Роджер и умолк, словно не желая проговориться.

Майора охватило ужасное предчувствие. Ему захотелось заткнуть уши, чтобы не слышать больше ни слова.

— Я сказала Роджеру, что вы будете за него рады, — вмешалась Сэнди. — Но он всю неделю боялся, что вы обидитесь, что после всех этих лет пригласили его, а не вас.

— На следующей неделе я еду к лорду Дагенхэму, — сказал Роджер. — Прости, пап, но я просто не смог отказаться.

— Ну конечно, — ответил майор.

Он тянул время, мысленно перебирая возможные варианты. Сначала он попытался представить, смогут ли они с Роджером ни разу за этот день не встретиться. Потом ему пришло в голову промолчать сейчас, а потом разыграть удивление, наткнувшись на Роджера в день охоты, но эту идею пришлось оставить, так как от сына нельзя было ожидать безусловно достойной реакции.

— Я хотел попросить Гертруду внести в список еще одного человека, но количество охотников ограничено, — продолжил Роджер. — Было невежливо настаивать.

Он покраснел, и майор с удивлением понял, что склонность стесняться своих родственников распространяется на все поколения. Его ужасала мысль о Роджере с ружьем в руках, и на мгновение он представил, как оправдывается над тушкой мертвого павлина на лужайке. Поэтому идею скрыть свое родство с Роджером пришлось отвергнуть. Надо будет за ним присмотреть.

— Не беспокойся, — сказал майор наконец. — Мой старый друг, Дагенхэм, какое-то время назад попросил меня заглянуть и помочь ему задать нужный тон.

Он сделал паузу, чтобы усилить эффект своих слов.

— Сказал, что надо показать вам, городским, как это делается.

— Замечательно, — сказала Сэнди. — Как хорошо, что все так устроилось.

Извинившись, она сделала неопределенный жест, который, как понял майор, являлся всемирным женским сигналом, обозначающим необходимость освежиться, и вышла.

— Жду не дождусь, когда снова пущу в ход своих «черчилли», — сказал майор, который встал вместе с Сэнди. — Держись поближе, Роджер, я тебе подброшу в сумку пару птичек.

Роджер выглядел так, словно его сейчас стошнит, и майор почувствовал, что зашел слишком далеко. Его сын не терпел, когда его дразнили.

— Вообще-то там будет один американец, который хочет купить ружья, и я хочу продемонстрировать их во всем блеске, — сказал он.

— Ты собираешься их продать? — взбодрился Роджер. — Это просто отлично. Джемайма уже начала бояться, что ты с ними сбежишь.

— Ты говорил с Джемаймой за моей спиной?

— Да нет, — сказал Роджер. — Просто… на похоронах мы решили, что надо не терять друг друга из виду, раз уж у нас у обоих одинокие родители. Она беспокоится за свою мать, а я… с тобой сейчас все в порядке, но ведь и с дядей Берти все было в порядке. Никогда не знаешь, когда понадобится помощь.

— Немею от благодарности.

— Какой ты язвительный! — сказал Роджер.

— Какой ты корыстный, — сказал майор.

— Папа, это нечестно. Я же не Джемайма.

— В самом деле?

— Слушай, я просто прошу о том, чтобы ты поделился со мной ненужными тебе деньгами, когда продашь ружья, — продолжал Роджер. — Ты даже не представляешь себе, сколько стоит успех в городе. Все эти костюмы, рестораны, загородные вечеринки — чтобы продвигаться, нужно вкладываться, и, честно говоря, мне даже с Сэнди нелегко состязаться.

Он сел и ссутулился, на мгновение напомнив подростка.

— Так, может, тебе стоит немного умерить свои аппетиты? — искренне спросил майор. — Жизнь не ограничивается вечеринками и знакомствами с богачами.

— Так говорят тем, кого не приглашают, — по-прежнему мрачно ответил Роджер.

— Я бы никогда не пришел на мероприятие, на которое мне бы пришлось выпрашивать приглашение, — заявил майор.

Сказав это, он вновь уверил себя, что ничего не сделал, чтобы получить приглашение на охоту. На самом деле, вспомнил он, это была совершенно спонтанная идея лорда Дагенхэма.

В комнату вошла Сэнди, и они умолкли. Свежо пахнуло ее духами, и майор подумал, что надо бы почаще проветривать комнаты. Он изо всех сил старался поддерживать чистоту, но, наверное, живя в одиночестве, невозможно избежать легкой затхлости.

— Нам пора идти, если мы хотим застать маляров, — сказала Сэнди.

— Хорошо, — согласился Роджер.

— Вы сказали Абдулу Вахиду, что будете здесь жить? — спросил майор.

Роджер с Сэнди обменялись осторожными взглядами. Майор почувствовал себя ребенком, которого стараются оградить от взрослых разговоров.

— Я объяснил ему, что нам понадобится место, где мы могли бы остановиться на время ремонта коттеджа, — сказал Роджер. — Он согласился, что всем вместе нам здесь будет неудобно.

— Ты совершенно прав, — сказал майор. — Как я сказал Абдулу Вахиду, вам с Сэнди будет гораздо удобнее в пабе.

— Подожди-ка, — сказал Роджер.

— Дорогая, обязательно попросите хозяина дать вам синюю комнату, — обратился майор к Сэнди. — Там кровать с балдахином и, насколько я помню, джакузи.

— Я не собираюсь жить в этом чертовом пабе! — воскликнул Роджер негодующе.

Недостойно, конечно, радоваться негодованию своего отпрыска, но Роджер вел себя чересчур самоуверенно и нуждался в хорошем щелчке по носу.

— Хотя от использования джакузи трясется весь бар, — продолжал майор, словно хорошенько обдумав вопрос.

Он заметил, что Сэнди с трудом сохраняет серьезность. Она оценивающе на него смотрела, и уголки ее губ подрагивали от смеха.

— Моя невеста не может жить в одном доме с каким-то пакистанским продавцом! — брызгал слюной Роджер.

— Полностью согласен, — сказал майор. — К сожалению, я уже пригласил его и, боюсь, не смогу выставить только потому, что мой сын не одобряет происходящее.

— Он вообще может оказаться террористом! — воскликнул Роджер.

— Ради бога, Роджер, поезжай к своим малярам, пока они не отправились реставрировать Ватикан, — сказал майор резче, чем собирался.

Он понес чайный поднос обратно в кухню. Из гостиной доносились приглушенные голоса, после чего Роджер сунул голову в кухню и сообщил, что они с Сэнди уезжают, но непременно вернутся на ночь. Майор молча кивнул.

Его расстроила собственная вспышка. Ему хотелось чувствовать ту связь с Роджером, которую чувствовала Нэнси. Увы, теперь, когда не стало его жены, которая умела сплотить всю семью, у них с Роджером было мало поводов продолжать общение. Эта мысль тяжелым грузом легла на душу. Теперь, когда рядом не было ни Нэнси, ни Берти, было особенно грустно осознать, что он равнодушен к собственному сыну.