Пилип Липень - Ограбление по-беларуски

В этот момент Рыгор оторвался от забора и побежал вдоль стоянки. Обежав стоянку кругом, он обогнул лёгкий шлагбаум, задев его бедром и выругавшись, и стал лицом к лицу с ближайшим автобусом. «Забавно, никаких запоров… Наверное, он потрясён, — Лявон наблюдал за Рыгором, не спеша двигаясь следом. — Да, ему пришлось нелегко. Автослесарь, обнаруживший отсутствие авто, похож на… например, на повара, обнаружившего отсутствие в природе продуктов». Лявон с улыбкой вспомнил Янку.

Тем временем Рыгор перешёл от созерцания к активному восприятию: он стукнул ногой по переднему колесу, выполнив магический шофёрский ритуал, и с размаху нажал обеими ладонями на капот, от чего автобус качнулся на рессорах. Затем он дёрнул ручку водительской дверцы, и в два прыжка оказался внутри, за рулём. Приблизившись, Лявон видел сквозь бликующее лобовое стекло, как Рыгор, не шевелясь, сидит внутри и благоговейно осматривается. Наконец Лявон тоже потянул на себя ручку, открыл дверь и полез в кабину, что оказалось не так-то просто — неудачно став на ступеньку правой ногой, он с трудом просунул вперёд левую, испачкав штанину.

Внутри пахло пылью и нагретой пластмассой, посередине, под зеркальцем, болталась на нитке плоская зелёная ёлочка. Рыгор нажал на какую-то кнопку под рулём, и снаружи брызнули на стекло водяные струйки, а потом со скрипом задвигались туда-сюда резиновые щётки, прочертив две прозрачные дуги. Подняв глаза и что-то прошептав, Рыгор опустил руку вниз и повернул ключ. «Однако и ключ», — подивился Лявон.

Автобус завёлся: под ногами мощно и уверенно заурчало. Рыгор сказал, что нужно дать двигателю немного прогреться, но лицо его выражало крайнее возбуждение, глаза горели, и он не выдержал даже одной минуты. Дрожащей от нетерпения рукой он дёрнул рычаг передач и нажал на педаль. Двигатель рыкнул, и автобус рванулся назад, стукнувшись бампером об основание забора. «Чёрт!» — воскликнул Рыгор, тряхнув головой. Лявон терпеливо улыбался. Рыгор с силой выдохнул, видимо взяв себя в руки и решив всё делать аккуратно, и снова передвинул рычаг. Автобус медленно двинулся вперёд. Проделывая сложные манипуляции с рулём, рычагом и педалями, Рыгор вырулил на прямой участок стоянки.

— Получается, а?! — он взглянул на Лявона светлыми от счастья глазами.

Перед шлагбаумом он не стал ни тормозить, ни разгоняться, и тонкая пластмассовая перекладина сначала прогнулась под весом машины, а потом, сухо треснув, отломилась где-то у основания. Рыгор чуть прибавил скорости, осторожно поворачивая по закруглённой асфальтовой дорожке. Они проехали здание «Белнефтехима», повернули к проспекту Дзержинского и притормозили на перекрёстке.

— Нам налево, — заметил Лявон, вглядываясь в Макдональдс и пытаясь разглядеть в светящихся жёлтым окнах фигуру Янки.

Но Рыгор со смехом надавил на газ и повернул направо.

— Эй! Ты куда! Налево надо, за город!

Рыгор смеялся. Он жал на педаль, двигал рычаг и разгонял автобус всё быстрее и быстрее. Мелькнула бензоколонка, какой-то зелёный лужок, потом они резко, с визгом шин, повернули налево, пролетели протестантскую церковь и понеслись мимо серых бетонных заборов, заводов. Желая повлиять на Рыгора, Лявон попытался запеть Шуберта, но машину так трясло, что он замолк, побоявшись прикусить себе язык.

Путь их продолжался минут десять, но они показались Лявону часом. Он с ужасом следил за каждым столбом, летящим навстречу, и обливался потом, а внизу живота что-то неприятно опускалось и тянуло. Но, успешно вписавшись ещё в несколько поворотов и перекрёстков, Рыгор вдруг сбавил скорость и завернул в какой-то двор. Машина остановилась, и он, счастливый и удовлетворённый, откинулся на спинку сиденья. Лявон перевёл дыхание.

— Ну, и куда мы приехали? — возмущённо спросил он.

— К Пилипу. К твоему руководителю практики. Пошли, зайдём, похвастаемся тачкой! — Рыгор выпрыгнул из кабины и потянулся. — Не хнычь! Это мой старый боевой товарищ. Успеем ещё за город.

Лявон мрачно отказался. «Рыгор — совсем дурной. И зачем ему этот Пилип?» Он покрутил ручку, опустил стекло и, высунув лицо наружу, вдохнул вечерний воздух. После рёва двигателя от тишины звенело в ушах.

Лявона разбудил хлопок двери. Рыгор с размаху уселся на водительское сиденье и протянул Лявону большой помидор. В подоле его футболки лежало ещё несколько таких же помидоров, с десяток огурцов и много мелких синих слив.

— Нету его, блин. А мне поговорить с ним надо… — он раскрыл бардачок перед Лявоном и выгрузил туда добычу. — Думаешь, я так, ради смеха сюда приехал? Нет, брат. Понимаешь, я его, Пилипа — до того как сел — упросил починить телефоны в городе. Расписал всё в красках — гражданский долг, ответственность, благо для народа. А он и поверил, наивный. Да и сам я наивным был, пока в тюрьме не подержали. То есть в музее — ну ты понял. Им благо народа побоку! Закон их долбаный им важнее. Так вот и хотел Пилипу сейчас сказать, что вся эта затея с телефоном — полный отстой. Чтоб он даже и не думал шевелиться. А его, видишь ты, и нету. Наверное, уже на АТС… Ну что, поехали за город?

Рыгор включил фары, завёл двигатель и стал разворачиваться.

— Да что телефоны! Телефоны — херня. Он же, Пилип, всё о смерти думает, готовится. А смерти-то и нет! Вот о чём надо ему сказать!

— Благая весть… Благовещение, — пробормотал Лявон, задумчиво нюхая свой помидор.

Он слушал речь Рыгора вполуха, пытаясь словить за хвостик приснившийся сон, уже ускользающий — кажется, это было что-то очень важное. В молчании они покатили по сумеречному городу, возвращаясь той же дорогой, которой приехали. Минут пять спустя Рыгор сообразил, что можно было попасть за город более коротким путём, по Раковскому шоссе, на Гродно, но разворачиваться было уже поздно.

Когда впереди снова показалось тёмное здание банка, Лявон воскликнул:

— Я вспомнил свой сон! Мне приснилось, что банк — это заколдованное место. Аномальное. Всё сходится! Смотри: раз там есть и деньги, и машины — которых в обычном мире не существуют — то там вполне могут быть и женщины! Поворачивай. Вернёмся и обыщем всё! Кстати, может, этот директор и есть женщина?!

— Да ладно, успеем, — сказал Рыгор, проезжая мимо поворота к банку. — Поехали уж за город, а то совсем темно станет, ничего не разглядим. А спать вернёмся в банк, чтобы наша директорша не заскучала в одиночестве. Я помню, у него там запасы сухого пюре имелись, а я бы не прочь подкрепиться!

— У тебя одно на уме, — засмеялся Лявон и запел «Липу». Рыгор, как умел, подхватил.

Мимо проплыли последние дома спальных районов, приземистая глыба гипермаркета, и вот, поднырнув под мост кольцевой дороги, автобус помчался по Брестскому шоссе.