Мартин Уиллоу - Я знаю, что будет завтра

В 22:13 красный «Понтиак файрбёрд» 1977 года выпуска припарковался около «Золотого дворца». На стоянке уже насчитывалось не менее двух сотен машин, на лобовых стёклах которых отражались переливающиеся огни игорного заведения. Джимми вышел из машины и замкнул водительскую дверь, после чего поднял голову и взглянул на броскую вывеску, зазывающую азартных игроков в очередной раз бросить вызов судьбе. У него в запасе оставалось ещё полчаса.

Внутри царило оживление. Одни выигрывали, другие проигрывали, но никто не оставался равнодушным. Рядом с победителями появлялись красивые девушки, а проигравшие судорожно ломали голову над тем, как восполнить образовавшуюся пустоту в кармане. Кто-то отчаянно ставил последние деньги в надежде отыграться, а кто-то ловил удачу за хвост и становился любимцем Фортуны, выстраивая перед собой столбики из игровых фишек.

Чтобы не вызывать ненужных подозрений у охраны, плохой парень приблизился к «однорукому бандиту» и попытал счастья, расставшись с первым четвертаком. Автомат на несколько мгновений ожил, но чуда не последовало. Впрочем, Джимми Хант на это и не рассчитывал. Прошло пятнадцать минут, прежде чем он направился к нужному столу с рулеткой.

— Ставки сделаны, ставок больше нет, — произнёс крупье. Толпа, собравшаяся вокруг игрового стола, замерла в напряжённом ожидании. Играли здесь не все. Многие следили за тем, как обогащаются и разоряются те, для кого азарт был превыше денег.

— Давай, детка, — зажал кулаком рот упитанный мужчина средних лет. — Пожалуйста, не подведи папочку.

Судя по всему, на кону у него была большая ставка, и Джимми с интересом принялся следить за прихотливым движением шарика, катящегося в обратную сторону по отношению к направлению вращения рулетки. Шарик с характерным звуком занял очередную ячейку.

— Двадцать пять, красное! — наконец-таки объявил крупье. Он принялся распределять фишки на игровом столе, забирая их у тех, кто ошибся, и подвигая тем, кто сделал правильный выбор.

— Чёрт побери! — уронил голову в ладони упитанный мужчина.

— Мистер Стонхард, — обратился к нему худощавый джентльмен с вытянутым лицом в очках из тонкой металлической оправы, отчего его лицо выглядело каким-то измождённым. — Надеюсь, теперь вы остановитесь?

— Не драматизируй, Джеймс, — немедленно воспрянул духом упитанный мужчина. — Я чувствую, что мне сегодня обязательно повезёт!

— Лучше прекратить игру, — почти плаксивым тоном посоветовал худощавый джентльмен.

— Прошу тебя, не будь нытиком, — мистер Стонхард широким жестом придвинул к себе оставшиеся в его распоряжении фишки.

— Делайте ваши ставки, господа, — обратился к игрокам крупье.

— Дабл-зеро, тринадцать и двадцать семь! Максимальная ставка на стрит, — объявил упитанный мужчина.

— Прошу вас, мистер Стонхард… — казалось, что его спутник вот-вот потеряет сознание.

Джимми Хант украдкой взглянул на электронные часы, висевшие на стене, и увидел, что через семь с половиной минут наступит момент истины. А пока он с интересом следил за развитием событий.

Когда колесо рулетки остановилось, человек, которого мистер Стонхард назвал Джеймсом, побледнел и едва удержался на ногах. Его губы издали нечленораздельный звук, отдалённо напоминающий уханье совы. Шарик попал в ячейку с номером 31.

— Тридцать один, чёрное, — озвучил результат крупье.

— Дьявол! — выругался упитанный мужчина. — Сегодня мне определённо не везёт!

Люди за столом сочувственно переглянулись, и Джимми понял, что этот парень проиграл сегодня значительную сумму денег.

— Пора домой, Джеймс, — мистер Стонхард медленно пробился сквозь толпу.

— Я же вас предупреждал, — последовал за ним худощавый джентльмен, напомнив Джимми Ханту побитую дворнягу. — Я же говорил вам, чтобы вы остановились!

— Оставь меня в покое, Джеймс, — отмахнулся неудачливый игрок.

Тем временем игра продолжалась. Джимми старался не упустить время для ставки.

В 22:47 крупье снова объявил выпавший номер. Сердце плохого парня сжалось от внутреннего напряжения. 22:48.

— Можно сделать ставку на восемнадцатую ячейку? — Джимми Хант положил фишки на стол.

— Восемнадцатая ячейка, принято.

Шарик мчался по наклонному жёлобу рулетки, готовясь предопределить судьбу не только игроков, собравшихся за столом, но и студента, запертого в подвале заброшенной постройки. Наконец, он утратил скорость и буквально впрыгнул в небольшое углубление напротив одного из чисел.

Оливия сидела рядом с Фрэнком Лекью и пила горячий кофе. В последнюю ночь она почти не спала, и это живописно отразилось на её лице.

— Мы оклеили объявлениями несколько кварталов, прилегающих к колледжу, а результатов по-прежнему нет, — тяжело вздохнула Оливия Пеннингтон. — Я всерьёз начинаю беспокоиться, что с Салли произошло нечто ужасное.

— Из полиции никаких вестей? — поинтересовался Фрэнк.

— Никаких, — отрицательно покачала головой девушка. — Я обзвонила все больницы, но никто с такими приметами к ним за последние два дня не поступал.

— Оливия, попытайся вспомнить ещё раз, о чём вы разговаривали с Салливаном, когда ты видела его в последний раз. Может быть, он упоминал какую-то поездку? Или намеревался заняться важными делами?

— Нет, — ответила Оливия. — Я бы обязательно запомнила.

— А ты не заметила в его поведении что-нибудь необычное?

— В том-то и дело, что заметила. Но я не имею права никому рассказывать, потому что Салли не хотел, чтобы об этом кто-нибудь узнал.

— Сейчас не время хранить молчание, — предупредил Фрэнк Лекью. — Возможно, это как-то поможет нам в его поисках.

— Дело в том, что после травмы головы у Салливана начали проявляться некоторые способности, — тихо заговорила девушка.

— Какого рода способности? — не понял собеседник.

— Он начал видеть отрывки будущего.

— Неужели? — Фрэнк внимательно посмотрел в глаза девушки, словно увидел перед собой существо с другой планеты. — И что же в этих отрывках было?

— Опасность, исходящая со стороны Джимми Ханта. Несколько дней назад Салли сказал мне, что рядом с машиной Джимми у него возникло видение предупредительного характера, но он и сам не мог понять, что оно значит.

— Что именно он говорил? — попытался уточнить Фрэнк.

— Красный и прыгающий шарик. А позже к нему пришло ещё одно видение — темнота и шорохи.

— Я не понимаю, — задумался Фрэнк Лекью. — По-моему, это какая-то бессмыслица. Красный. Прыгающий шарик. Темнота. Шорохи. Какая между ними может быть взаимосвязь? А главное, какое отношение ко всему этому имеет Джимми Хант?

— Не знаю, — пожала плечами девушка. — Кстати, в тот вечер, когда исчез Салли, у меня похитили мобильник.