Мартин Уиллоу - Я знаю, что будет завтра

Вскоре Джимми Хант уснул прямо на водительском сиденье, громко захрапев и откинув голову назад.

Теперь Салливан отлично понимал, почему в тюрьме одним из самых тяжёлых наказаний считается карцер. Находясь в полной изоляции от внешнего мира, человек остаётся наедине с самим собой, с собственными мыслями, которые, подобно паразитам, начинают съедать его изнутри. Отсутствие света, привычных звуков и общения с людьми надламывают психику, как молодое деревце, не устоявшее перед ураганным ветром.

В голове стоял тяжёлый туман, так что Салли постарался ни о чём не думать. Минувшие видения будущего и прошлого окончательно вымотали его. Он прижался спиной к холодной стене и, не отдавая себе в этом отчёта, начал напевать какую-то старую ковбойскую песенку с незамысловатым мотивом. Голос звучал тихо и хрипло, словно студент недавно перенёс тяжёлую простуду.

Темнота. Темнота была повсюду, как безбрежный океан, окруживший одинокий корабль, попавший в штиль. Волны медленно покачивают его из стороны в сторону. Пресная вода закончилась, и почти весь экипаж умер от жажды. В живых остался единственный матрос по имени Салливан Траск. Он прячется от палящих лучей солнца в трюме, а рядом с ним шныряют судовые крысы. Грызуны наверняка испортили весь товар, который перевозила команда.

«Где я?» — вздрогнул пленник, опомнившись от недолгого забытья. Он по-прежнему заперт в подвале, и его судьба зависит от того, насколько удачной оказалась игра в рулетку у Джимми Ханта.

Со стороны решётки раздались чьи-то шаги.

«А вдруг меня найдут и освободят?» — испуганной птицей вспорхнула надежда в сердце студента, но его ожидало скорое разочарование. Мрак разорвал колыхающийся луч фонаря, принадлежавшего плохому парню.

— Доброе утро, Салли! — радостно воскликнул Джимми, как будто увидел старинного приятеля.

— Джимми, сколько ещё ты будешь держать меня здесь? — обратился с вопросом к гостю Салливан.

— Признаться, я не готов ответить тебе прямо сейчас, — улыбнулся плохой парень. — А если тебя интересует, сыграла ли твоя ставка, то могу тебя обрадовать: восемнадцатый номер принёс мне удачу.

— Значит, ты отпустишь меня?

— Извини, парень, но тебе придётся назвать счастливое число снова, потому что я не отыграл долг.

— Я больше ничего тебе не скажу! — резко возразил пленник.

— А придётся, потому что, в противном случае, я расплачусь своей жизнью. Ты же понимаешь, чем это тебе грозит? Верно, с тобой произойдёт то же самое, так как выбраться отсюда без моей помощи невозможно.

— Видимо, у меня появился прекрасный шанс разделаться с тобой, сволочь.

— Осторожнее на поворотах, Салли. Или ты хочешь, чтобы я сходил на свидание с Оливией? — Джимми открыл рот и изобразил омерзительный поцелуй с языком.

— Хорошо, я назову нужную ставку, только не приближайся к ней!

— Вот и договорились, — плохой парень поставил около решётки новый пакет из супермаркета. — Так на какую ячейку мне следует поставить деньги?

Салли рассказал всё, что ему стало известно из видения, после чего взял принесённую еду.

— Можешь не благодарить, — бросил через плечо плохой парень, направляясь к выходу.

«Три с половиной тысячи баксов!» — чуть не сошёл с ума от радости Джимми Хант. Вечер складывался как нельзя более удачно, так что теперь плохой парень мог наконец-таки разделаться с долгом. Служащие казино поздравили победителя с хорошей ставкой, но Джимми не увидел в их глазах искреннего восторга. Скорее всего, через несколько таких игр в рулетку его перестанут сюда пускать. Но сейчас думать об этом совсем не хотелось.

Счастливчик позвонил Кэйну и назначил встречу в его бильярдной.

Торговец наркотиками встретил Джимми без лишних эмоций, как будто они впервые видели друг друга.

— Итак, ты готов вернуть мне долг? — стоя с кием в руках у стола, спросил бритоголовый. Он выбрал нужную траекторию удара, после чего резким движением загнал один из шаров в угловую лузу.

— Вот твои деньги, — кивнул Джимми, вытащив из кармана зелёную пачку, скрученную в тугой цилиндр. Один из головорезов, работающих на Кэйна, молча взял две с половиной тысячи и внимательно их пересчитал, после чего передал всю сумму Кэйну.

— Если хочешь, можешь взять новую партию товара, — произнёс Кэйн.

— Думаю, что я нашёл более прибыльный бизнес, — улыбнулся плохой парень.

Наркоторговец отложил кий в сторону и пристально посмотрел на Джимми:

— Решил работать на моих конкурентов?

— Нет, в последнее время мне везёт в азартных играх.

— Иногда Фортуна отворачивается от своих любимцев.

Джимми Хант ничего на это не ответил и покинул «контору» Кэйна в самом прекрасном расположении духа.

Оливия и сама не заметила, как начала плакать. Подушка под щекой намокла, и девушка перевернула её на другую сторону, после чего утёрла глаза ладонями. Исчезновение Салли и связанные с этим волнения окончательно выбили её из колеи. Она встала с кровати, включила ночник и вытащила из выдвижного ящика прикроватной тумбочки ту самую общую фотографию, с которой знакомый Фрэнка Лекью снял копию для печати объявлений о пропаже студента. Потом Фрэнк помог ей расклеить все эти объявления, на что у них ушло более трёх часов.

Но никто не позвонил, никто не знал, куда подевался Салливан Траск. Пару раз Оливия звонила в полицию, чтобы выяснить, как продвигаются поиски, и не получила никаких определённых ответов. Казалось, что Салли просто испарился, как лужа под лучами палящего солнца. Его последние тревожные видения оставались для неё пугающей загадкой.

Девушка долго всматривалась в лицо Салливана на фотографии. На снимке он выглядел забавным из-за всклокоченных волос на макушке. Как случилось, что она влюбилась в неудачника? Почему именно она?

«Человеческая судьба похожа на кривую линию, и никогда не знаешь, в каком месте она пересечётся сама с собой», — возник в голове голос матери.

«Почему всё происходит именно так, а не иначе, мамочка?» — снова заплакала девушка, и слёзы упали на фотографию.

«Никто этого не знает, девочка моя», — вряд ли ответ принадлежал Виноне Пеннингтон. Но в мыслях Оливии он был озвучен именно материнским голосом, как будто это она разговаривала с любимой дочерью.

(Маятник раскачивается).

Какая-то смутная истина, напоминающая приглушённую радиоволну, искажённую значительными помехами, ворвалась в мозг Оливии, и девушка перевела взгляд с фотоснимка на окно. Над городом опустилась звёздная ночь, подсвеченная огнями машин и домов, а в небе повисло бледное око луны.

«Надеюсь, что ты жив, Салли, — вздохнула Оливия Пеннингтон. — Как бы я хотела знать, что с тобой всё в порядке! Как бы я хотела, чтобы мы были вместе, где бы ты ни был!»