Чарльз Буковски - Из блокнота в винных пятнах (сборник)

В этой порции жизни Хемингуэя Хочнер встретился с человеком, который больше не мог писать так, как это делал ранний Хемингуэй. (По моему мнению.) «За рекой в тени деревьев» и «Празднику, который всегда с тобой» недостает разреженности Хемингуэева стиля. И вместе со стилем содержание тоже казалось безрезультатным, вялым, обтерханным. Обе книги трудно было читать, поскольку мы ожидали большего. В «Старике и море», которая обдурила нобелевскую публику и многих других моих знакомых, Хемингуэй, заприметив свои неудачи (по моему мнению), попытался вернуться к своей трансатлантически-телеграфной манере прежнего письма. Стиль-то он себе вернул, то есть структуру, а вот содержание опять подкачало. Для большинства тех, кто читает написанное, это казалось вполне возвращением, но для тех, кто пишет написанное, а не только читает его, – все признаки были на месте: Хему конец. Кореша с Эйвой Гарднер, Гэри Купером; им восхищаются в Америке, его любят в Испании, в Париже, на Кубе; сидя с ночами вина за столом, где полно склеенных им, он говорил говорил говорил, совсем как старый пьянчуга будет говорить о прошлом, и не везло ему больше – с парой авиакатастроф и смертью его кореша Купера. Ну и засада! Он знал Лапу Шора, Леонарда Лайонза, Джимми Кэннона, всех победителей! Говорил о том, что чемпион сходит с пьедестала, когда готов. Говорил о Теде Уильямзе, ДиМадже. У него был список. Остальное – быстрый спуск. Сначала думал, что слепнет. Свары из-за денег. Ну и не без грязного белья, само собой. Рассудок ему отказывал, он воображал всякое. Украдкой пробирался в заведения под чужим именем; вернее, его туда чуть не забирали. Электрошоки. Мир знает эту историю. Охотничье ружье. Кетчам, 1961, в возрасте 61 года. Не так уж и давно. Похоже, Хемингуэй умер гораздо раньше. Может, так и есть.

Трагедия тут – сама американская ситуация, когда человек обязан быть победителем. Все остальное неприемлемо. И когда победитель спускается с пьедестала, у него не остается ничего. Победителю ничего не достается. Хочнер заканчивает свою книгу: «Эрнест все верно понял: человек создан не для пораженья. Человека можно уничтожить, но не разгромить».

Нет, Эрнест все перепутал: человек создан для пораженья. Человека можно и уничтожить, и разгромить. Если Человек удовольствуется лишь верхней ступенькой, а не спуском с нее, Человека можно разгромить и уничтожить, разгромить и уничтожить, уничтожить и разгромить. Только когда Человек научится сохранять то, что может , он будет не весь разгромлен и не весь уничтожен. Наш урок с Хемингуэем в том, что человек жил хорошо, но скверно, видя в победе единственный свой путь. Он жил войной и боевыми действиями, и когда позабыл, как драться, – все бросил. Но он оставил нам кое-какие ранние свои работы, что, быть может, нетленны? Но что-то тут во взмахе плаща. Какой-то недочет. А, да какая, к черту, разница? Давайте выпьем за него!

Ну, видите, что происходит, если пара легавых останавливает меня, когда я выхожу за сигарами? Я хочу поменять всю социальную карательную структуру. Не поймите меня неверно – я не утверждаю, будто пьяный водитель превосходный гражданин. Пьяный водитель меня однажды сбил. И компаниям автострахования они тоже не нравятся. Но я говорю, что слишком много таких почти-случаев, когда человек может добраться домой , и мушиной жопки не повредив, а его прерывают и швыряют в тюрьму, потому что, раз тюрьмы есть, их надо использовать. И раз офицеры ездят по улицам, они чуть ли не ОБЯЗАНЫ КОГО-ТО АРЕСТОВАТЬ.

Я всегда себя виноватым чувствую, когда ко мне подходит офицер, потому что его НАУЧИЛИ ощущать, что Я виновен. Поэтому тут стоят вина и отцовский комплекс: бляха, каска, пистолет, рация вякает, красные мигалки, откормленное неподвижное лицо. Вообще-то – сцена кошмара. А мы ж не так уж и ПЛОХИ. Должен найтись способ лучше, чем голос, который не понимает, которому плевать на понимание того, что ему говорят.

Мой совет читателям «Открытого города» – посидите немножко дома. Ведите себя пристойно, запирайте дверь, пускай они сами ездят взад-вперед по пустым бульварам и мигают своими красными огнями луне. Там все равно ничего нет. А мы понаслаждаемся выпивкой, а также перечитаем Толстого или послушаем 41-ю симфонию Моцарта. Аминь.

Остановили на улице где-то неделю назад. Прижали к обочине 2 патрульных на мотоциклах и сказали, что у меня тормозные огни не работают. Поскольку я пропустил несколько пив, меня попросили пройти разные тесты на равновесие. Меня не винтили, не вынуждали к чистосердечным признаниями, вот только – откуда я еду и куда направляюсь?

Поскольку у меня за спиной один привод за нетрезвое вождение уже есть, ситуация была довольно нервная. Я не уверен, как нам можно выжить и с полицией, и без нее. Это вопрос для умов покрепче моего. У французов раньше была поговорка. «Кто будет сторожить саму стражу?» Для меня она скорее: «На кого работает стража?» Либо я думаю о фразе одного комика – когда-то слышал: «ЖУЛИКИ? ГДЕ ЖУЛИКИ? У МЕНЯ ВСЕ НЕПРИЯТНОСТИ ОТ ПОЛИЦИИ!»

Последняя обойма тестов – номер с фонариком. Тебе в глаза светят. Наверное – проверить зрачки, не улетел ли ты по дури. Но странная штука вот в чем: сверкнув мне в глаза фонариком, офицер подошел и посветил фонариком в глаза своему коллеге. И мне показалось , что офицер, которому засветили, очень испугался. Предположим, этот парень выкурил 3 или 4 косяка перед тем, как влезть на свой мотоцикл? Ну и оборот, а? Так и вижу:

– Ладно, приятель, ты на веществах! Придется тебя оприходовать!

– Но, Марти, мы ж дружбаны с тобой! Не одну ночь вместе дули! Отвяжись! Я лишь парочку!

– Все так говорят!

– Ну не будь же говном , Марти!

– Липнет, детка. Я в первую очередь офицер полиции, а уж потом твой друг…

Но такого не случилось. Офицер опустил фонарик и сказал мне:

– Хорошо, можете ехать. Вы прошли проверку. Но лучше езжайте прямо домой.

Я так и сделал. Сперва остановившись возле винной лавки на углу.

Ладно, спросите вы. И что? В чем тут смысл? Каково будет ангельское решение противостояния полиции с пьяными водителями? Знаете, эта полиция – немного другая под душем, или когда играет в мяч с детишками, или постригает газон. Их мучат запор, бессонница, развод, страх, любовь, зубная боль и тэ дэ, как и всех нас.

Разница между человеком, от которого вред, и человеком, от которого вреда нету, очень мала .

Я бы решил, что одна теория Профилактики Преступности будет такой: предотвращать преступление до того, как его совершили. Иными словами, человека можно наказать за пьяное вождение не потому, что он уже нанес ущерб другому человеку и/или чьей-то собственности, а потому, что он мог бы это сделать. И я б также предположил, что грань между пьяным и не пьяным может оказаться очень тонкой и зачастую пролегает ближе к трезвому, чем это оправданно справедливо. И даже если человек способен доказать, вопреки их стандартам, что он не опьянен, ему все равно причинят вред, ибо он вынужден платить залог, покрывать расходы адвоката, а нервы у него в хлам; к тому же нельзя не учитывать уныние, треволненья, изумление, потерю времени.