Самсон Агаджанян - Опаленные крылья любви

— Без моей помощи не обойдешься. Все в моих руках.

— Ты так думаешь?

— Именно так и думаю. Ты лучше скажи, когда мне приехать?

— Запомни, что я тебе скажу; скорее я соглашусь лечь в постель с немытым бомжем, чем с тобой.

— Великолепное сравнение — бомж и я.

— Ты намного отвратительнее, чем бомж. Хоть он и грязный, но в душе он не такой гнилой, как ты.

Она бросила трубку на аппарат, но не успела отойти, как вновь раздался звонок. Она подняла трубку.

— Если еще раз позвонишь, я позвоню твоей жене и расскажу, кто ты на самом деле!

— Что-то я не понял. Наташа, это ты?

Она узнала голос Евгения.

— Да, Женя, это я. Прости, я тебя приняла за одного мерзавца. Он постоянно надоедает своими звонками.

— Если нужна моя помощь, я к твоим услугам. Как-никак, имею первый разряд по боксу. Я его в один миг на место поставлю.

— Спасибо, Женя, я сама с ним справлюсь.

— Теперь слушай внимательно. Грачев примет тебя завтра в шестнадцать часов. В приемной министра об этом знают.

— Ты что, с ним разговаривал?

— Мой шеф разговаривал.

— А он спросил, о ком идет речь?

— Нет. Когда Грачеву сказали, кто был твой муж, он сразу согласился принять тебя. Оказывается, он хорошо знал Володю. Как видишь, вопрос решен положительно. Наташа, может, поедешь с нами на дачу?

— Женя, милый, с удовольствием бы поехала, но я действительно не могу.

— Жаль, — огорченно произнес он. — Завтра жду звонка. Удачи тебе.

— Спасибо, Женя.

Она положила трубку, подошла к зеркалу, окинула себя взглядом. Живот из-под платья явно выпирал. «Надо что-то другое подобрать, чтобы не было так заметно», — подумала она и стала примерять на себе одежду, но немного погодя передумала. «Пусть видит, что я беременна, может, это повлияет на него».

День и ночь прошли в томительном ожидании. Она все готовила себя к этой встрече. За полчаса до назначенного времени она вошла в приемную Грачева. Генерал вопросительно посмотрел на вошедшую женщину. Наташа представилась ему. Генерал молча указал рукой на кресло. Наташа села. Из кабинета Грачева вышли двое в штатском. Генерал поднялся. Те, мельком бросив взгляд в сторону красивой женщины, вышли. Немного погодя в приемную вошел генерал. При виде его Наташа похолодела. Это был Жиров. Тот, не обратив на нее внимания, подошел к генералу:

— Он один?

— Нет. У него Федоров.

— Я попозже зайду.

Повернувшись, Жиров увидел Наташу. Какое-то время он растерянно смотрел на нее. Она ответила ему безразличным взглядом и отвернулась.

Ровно в шестнадцать часов генерал пригласил ее к министру. Войдя в кабинет Грачева, она увидела его таким, каким видела на телеэкране. Тот, сидевший за большим полированным столом, встал, добродушно улыбаясь, пошел к ней навстречу.

— Здравствуйте, Наталья Дмитриевна. Прошу вас, садитесь.

Наташа села. Грачев сел рядом.

— Я хорошо знал вашего мужа. Когда я узнал, как он погиб, честно говоря, как военный человек, отрицательно отнесся к его поступку. Считал, да и сейчас считаю, что не надо было этого делать, но…

Наташа, слушая его, не могла понять, о чем идет речь. И что такое сделал муж, за что Грачев так отрицательно отнесся к его действиям… Хотела спросить об этом, но воздержалась. Высказав свое соболезнование по поводу гибели мужа и сына, министр посмотрел на часы, тем самым показывая ей, что времени в обрез. Наташа поняла его и коротко изложила свою просьбу. Как только она произнесла фамилию Кархмазова, у Грачева сразу изменилось лицо: вместо добродушного оно приняло каменное выражение. Он сел за свой стол и, не глядя на нее, произнес:

— К сожалению, я не могу удовлетворить вашу просьбу. Он уволен из армии по распоряжению Президента Ельцина.

Наташа поняла, что дальнейший разговор бесполезен. Когда он замолчал, она встала.

— Я так надеялась на вас.

— Есть вещи, которые и мне не под силу. Обращайтесь к Президенту. Только он может решить вашу проблему.

Домой она вернулась в подавленном состоянии. Надежда, с которой ехала в Москву, улетучилась. Наташа решила вернуться в Ташкент. Она стала складывать вещи, но неожиданно пришло решение добиться приема у Ельцина. Она понимала, что это трудно, но почему-то была уверена, что ей это удастся. «От этого я не похудею, — подумала она. — А вдруг повезет?» Она позвонила домой к Чеботаревым.

— Наташенька, милая, одумайся! Ты в каком мире живешь? Тебе легче к Богу на прием попасть, чем к Президенту.

— К Богу, Женечка, я всегда успею. А к Президенту я обязательно попаду. Ты сможешь мне помочь?

— Не обижайся на меня, но это дохлый номер. К нему министры не могут попасть, а на что ты рассчитываешь?

— Я сама дойду до него. Он что, не человек?

— Нет. Он Президент, а это не одно и то же.

— Я так не думаю. Он такой же смертный, как и я, и обязан принять меня.

Она положила трубку, по справочнику поискала номер телефона приемной Президента, позвонила. Ей ответил приятный женский голос. Наташа подробно объяснила ей, с какой целью она хочет встречи с Президентом. Та, вежливо выслушав ее, произнесла:

— Я записала вашу просьбу. Ждите ответа.

— Скажите, если не секрет, сколько мне ждать? Только честно.

— У меня такая работа, что я обязана отвечать честно. Возможно, вы к Президенту и не попадете. У него все расписано за месяц вперед. Но один из его помощников в ближайшее время вас может принять. Оставьте ваш телефон. Мы вам позвоним.

Положив трубку, Наташа тут же подняла ее, по коду набрала свой квартирный номер в Ташкенте и долго прислушивалась к длинным гудкам. Она знала, что Умара нет дома, но было приятно, что там, в Ташкенте, в его квартире раздается ее звонок…

Она встала, пошла на кухню, чтобы приготовить ужин, и неожиданно сама себе задала вопрос: «Что имел в виду Грачев, когда с сожалением говорил про поступок Володи? Приеду домой, спрошу у Умара», — решила она.

Два дня Наташа терпеливо дозванивалась в приемную Президента и два дня ей вежливо отвечали: «Пожалуйста, не волнуйтесь. Вам позвонят».

Наташа начала беспокоиться. Пора было возвращаться домой. Несколько раз она звонила в Ташкент, но телефон упорно молчал. Глубокой ночью раздался короткий прерывистый телефонный звонок. «Умар!» — вскакивая с постели, произнесла она.

— Алло…

— Здравствуй, Наташенька. Я тебя разбудил?

— Здравствуй, Умарчик. Какое это имеет значение? Ты из дома звонишь?

— Нет, из Душанбе. Как ты там? Скоро приедешь домой?

— У меня все нормально. Думаю, в понедельник прилечу. Ты меня встретишь?

— Постараюсь.

— A y тебя как дела?

— Военным языком тебе ответить или гражданским?

— Лучше гражданским, — рассмеялась она.

— Я люблю тебя.

— Я — больше.

— Это еще вопрос.