Самсон Агаджанян - Опаленные крылья любви

— Валюша, ей плохо.

— Вижу, — ответила та и подошла к Любе,

— Вам плохо?

Та некоторое время молча смотрела на старушку. Потом встала и быстро вышла из беседки.

Старушка проводила ее взглядом, подсела к подруге.

— Ты заметила, как она посмотрела на меня? В жизни не видела таких злых глаз. Интересно, кто она такая? Я ее никогда здесь раньше не встречала.

— Я тоже. Наверное, проходила мимо, ей стало плохо, присела отдохнуть. Видно, у нее большое горе.

Не помня себя, Люба вернулась в гостиницу, не раздеваясь, бросилась на кровать и горько зарыдала. Два дня она не выходила из гостиницы и не прикасалась к еде. Перед нею постоянно была одна и та же картина: они, счастливые, целовали друг друга. Постепенно она стала приходить в себя и еще сильнее вспыхнула ее ненависть к Наташе. Всю ночь, не сомкнув глаз, она обдумывала, как привести в исполнение свой план. Под утро после бессонной ночи подошла к зеркалу и не узнала саму себя. На нее смотрела совсем старая женщина. Она сравнила себя с Наташей и вместо признания полного поражения вскинула голову и вслух произнесла: «Ничего, что я такая, твое красивое лицо я так обезображу, что ты вообще выбросишь из дома все зеркала».

День только начинался, а она уже сидела в беседке. Вновь увидела «Волгу», остановившуюся у подъезда, Умара, который сел в нее. Проводив взглядом машину, Люба решительно направилась к подъезду и поднялась на девятый этаж. На площадке возле двери она остановилась, вытащила банку с кислотой, с трудом открыла крышку и хотела позвонить, но… «А не слишком ли это легкое наказание? — подумала она. — Ведь если поразмыслить хорошенько, можно придумать что-нибудь покруче. У меня еще есть время. Ребенок родится нескоро», — и она стала спускаться по лестнице с улыбкой, достойной самого ада…

Люба пошла в гостиницу, рассчиталась и, не задерживаясь, поехала в аэропорт. К вечеру она уже сидела в самолете. Когда он оторвался от земли, Люба мысленно обратилась к сопернице: «Не радуйся. Ты получила только передышку. Придет время — и кровавые слезы потекут из твоих глаз. Будешь ли ты тогда такой же красивой?» Она представила наполненные ужасом глаза Наташи и засмеялась.

Рядом сидевшая женщина посмотрела на нее и, увидев выражение ее глаз, похолодела.

Беременность протекала спокойно, и с каждым днем Наташа все явственнее ощущала в своей утробе живое существо. Однажды, приняв ванну, она осмотрела себя в зеркало и убедилась, что живот стал округляться. Прикрыв глаза, она представила своего будущего ребенка. По телу пробежала теплая волна.

«А где я буду его рожать? — возник неожиданный вопрос. — Здесь, в Москве, или… Наверное, поеду к маме. Первое время она будет мне помогать».

Умар пришел, когда стрелки часов перевалили за полночь. Наташа увидела, что он чем-то озабочен. Она обняла его, спросила:

— Как день прошел?

— Не так, как хотелось бы.

— Ничего, завтра наверстаешь упущенное, — философски произнесла она. — Мой руки, а я ужин подогрею.

Ужинал Умар нехотя. Наташа видела по его глазам, что он мысленно где-то витает. Хотела спросить, но решила подождать, когда он сам заговорит. Но проходили минугы, а он молчал. Она притронулась к его руке.

— Умар, что-нибудь серьезное?

Он вскинул на нее глаза, и, казалось, очнулся от глубокого забытья.

— Ты что-го спросила?

— Ешь, а то остынет, — сказала она.

— Спасибо, я уже наелся.

— Но ты даже нс притронулся к еде!

Умар молча отодвинул от себя тарелку, и вновь его взгляд устремился вдаль.

— Чай будешь или сок выпьешь? — спросила Наташа.

— Ни то, ни другое… Налей сто граммов!

Она достала из холодильника водку, налила в фужер. Он молча выпил и, грустно глядя на нее, спросил.

— Скажи, где моя родина?

Удивленная таким вопросом, она опешила и не знала, что и ответить. А Умар, обхватив голову руками, тихо, приглушенным голосом, запел:

Наташа давно не видела его таким подавленным. А песня… Это была не песня, а крик его души… Умар замолчал, снова налил в фужер водки, выпил. Она придвинулась к нему, положила свою руку на его руку и тихо попросила:

— Поделись своею тоской. Может, я тебе чем-нибудь помогу?

Он встал, вышел и тут же вернулся с папкой. Вытащил из нее лист бумаги, молча протянул Наташе. Она взяла и увидела в верхнем углу листа золотистыми буквами напечатанные слова:

РЕСПУБЛИКА ИЧКЕРИЯ

ВО ИМЯ АЛЛАХА МИЛОСТИВОГО, МИЛОСЕРДНОГО!

Генералу Кархмазову У. А.

Она вопросительно посмотрела на него.

— Читай, там все написано.

Она стала читать,

«В трудную минуту для нашей Отчизны я вновь обращаюсь к вам и призываю встать под знамя Ичкерии для защиты независимости нашей многострадальной Родины! Она в опасности!

Веками была поругана Царским самодержавием и Советской властью. Из своих железных когтей не хочет миром нас отпустить и Россия… Как нация, мы находимся на грани истребления. Настало время поднять знамя независимости нашего государства… Все чеченцы, находящиеся за пределами нашей Родины, обязаны выполнить свой священный долг в защите ее от неверных… Во имя Аллаха милостивого, милосердного…»

Президент Республики Ичкерия Джохар Дудаев.

Читая послание Дудаева, Наташа почувствовала угрозу, исходящую от него. Она с трудом дочитала до конца и беспомощно посмотрела на Умара.

— Что ты решил?

— Еще ничего.

— Кто тебе дал это письмо?

— Гонец приехал от Дудаева. В разговоре он передал и устные слова Дудаева: если я не соглашусь встать на защиту Ичкерии, то дорога туда для меня будет навсегда закрыта.

— А с кем Дудаев хочет воевать? С Россией?

— Да, именно с Россией.

— Он в своем уме? Россия в один миг раздавит его Ичкерию.

По лицу Умара скользнула горькая усмешка.

— Ты плохо знаешь нашу нацию. Если начнется война с Чечней, то России не под силу будет победить ее.

— Лично я сомневаюсь, чтобы Россия пошла войной на Чечню. Народ этого не допустит!

— А мнение народа никто и не спросит. С Чечней будет не Россия воевать, а ее верхушка. Война с Чечней — это удобный предлог для удержания своей шаткой власти и отмывания денег,

— Что-то я не поняла. По-твоему, война с Чечней неизбежна?

— Да, именно так. Дудаев ни за что не согласится подчиниться Москве, а Ельцин и его окружение сделают все, чтобы удержать Чечню в составе России.

— А может, все обойдется?

— Нет. Уже поздно. Война с Россией не за горами. Дело времени.

— Если бы я была президентом, всех вас, кавказцев, отпустила бы с Богом. России от этого хуже не станет, она и без вас проживет, а вот проживете ли вы, это еще вопрос.