Георгий Бурцев - Следствие… Том 1

На улицах города было солнечно и тесно. Свободной была только булыжная мостовая, которую плотными шпалерами оцепили солдаты гарнизона нормандской столицы. Сто двадцать всадников следовали за повозкой.

Наконец процессия выехала на центральную площадь, которую плотным кольцом окружили восемьсот дюжих англичан. Жанна увидела два помоста: один — большой — для судей, и маленький — для неё. А ещё она увидела эшафот с высоким белым гипсовым столбом, аккуратно обложенным большим штабелем дров.

Её ввели на маленький помост и поставили лицом к большому, на котором уже восседали её судьи.

Из первого ряда поднялся Никола Миди и обратился к ней:

— Жанна, ты совершила рецидив ереси. Ты после отречения надела мужское платье. Почему ты это сделала? Тебя принудили к этому?

Жанна помолчала и ответила:

— Нет, я сделала это по своей воле.

— После отречения тебя посещали святые?

— Нет, больше никто не появлялся. Наверное, святые отвернулись от меня за то, что я отреклась, чем предала их.

— Так ты жалеешь о том, что отреклась?

— Да, я жалею об этом!

— Жанна, этими словами ты вновь ввергла себя в чёрную пучину ереси. Ступай с миром, Жанна. Церковь не может более защищать тебя и передаёт светской власти, — Никола Миди вернулся на своё место.

Отряд капитана Шаванна завершил обходной манёвр незадолго до полудня и занял позицию.

— Жюль! — позвал к себе оруженосца капитан. — Сегодня солнечный день. Воткни копьё в землю, сделай замеры и проследи, чтобы мы не прозевали полдень.

— А зачем? — спросил оруженосец. — Мы же услышим полуденный набат.

— Можем не услышать. Ветерок-то западный сегодня. Действуй.

— Будет сделано.

Вперёд выступил Пьер Кошон. В руках его развернулся длинный лист приговора.

— «Во имя господа, аминь! Мы, Пьер Кошон, божьим милосердием епископ города Вове, и брат Жан Лемэтр, инквизитор по делам ереси, а также архиепископ Руана брат Рауль Руссель, а ещё с нами сто двадцать семь епископов и мэтров, объявляем справедливым приговором, что ты, Жанна, именуемая Девой, повинна во многих заблуждениях и преступлениях. Мы решаем и объявляем, что ты, Жанна, должна быть отторжена от церкви, отсечена от тела, и передана светской власти. Мы отлучаем тебя, отсекаем и покидаем, прося светскую власть смягчить приговор, избавить тебя от смерти и повреждения частей твоих».

Кошон замолчал и картинно прослезился и отступил.

Отряд Амбруаза де Лоре обошёл город с севера, разделился на три части и встал в пределах видимости, нацелившись на три улицы.

— Мишель! — крикнул капитан помощнику. — Прикажи забить в землю палку. Проследи, чтобы не пропустить полдень. Ветерок сегодня западный. Можем не услышать колокол.

Потом вышел англичанин королевский судья. Он тряхнул свитком и усталым голосом, с акцентом, начал чтение:

— «Именем короля Великобритании Генриха VI, регента Франции герцога Бедфордского и наместника короля в Нормандии графа Сомерсэта…» — он не договорил. Неожиданный и резкий порыв ветра вырвал из его рук лист и понёс над городом. Некоторое время судья стоял с протянутой к небу рукой, будто бы надеясь, что оно вернёт ему документ. Наконец он устало и вяло махнул белой рукой и крикнул:

— Сансон! Кончай своё дело!

Палач качнул головой в красном балахоне и взял горящий факел.

Солдаты спустили Жанну с её помоста и повели к эшафоту. За цепи они ввели её наверх и теми же длинными цепями привязали к белому столбу. Потом они оба спустились вниз. В воздухе по-прежнему носился весёлый, рассыпчатый колокольный перезвон. Палач обошёл эшафот, поджигая дрова факелом. Потом он, сунув факел в дрова, взял багор. На ближайшем к площади соборе тяжело вздохнул и простонал большой колокол. Над городом взмыли голуби. Когда судьи задрали головы в небо, Сансон остриём багра быстро кольнул в сердце Жанны. Она уронила голову. А в ясную синеву неба взметнулась огромная, чёрная и жаркая туча дыма.

— В городе начался пожар, — сказал де Рэ. — Во имя господа, аминь! Вперёд! — и тронул коня.

Викарий — помощник, заместитель приходского священника;

каноник — член коллегии духовных лиц, состоящих при епископской кафедре;

официал — чиновник при епископе для ведения гражданских дел;

прелат — священник городского прихода;

кюре — священник сельского прихода;

епископ — высшее звание католического священника;

кардинал — почётное звание католического священника;

месса — обедня в католической церкви;

литургия — обедня;

коннетабль — главнокомандующий французской армией;

кузен — двоюродный брат;

сенешал — старший советник;

шамбеллан — советник;

паперть — крыльцо перед входом в церковь;

дормез — большая спальная карета для дальних перевозок;

диадема — женское украшение в форме короны;

кафедра — возвышение;

кафедральный собор — главный собор города;

аббатство — католический монастырь;

пустынь — небольшой монастырь в малолюдной местности;

риза — служебное одеяние священнослужителя;

сутана — повседневное одеяние священнослужителя;

миро — священная жидкость, предназначенная для помазания;

духовник — священник, состоящий при особе;

капеллан — армейский священник;

канцлер — начальник королевской канцелярии и архива;

монах-кармелит — член нищенствующего монашеского ордена, проповедующего отказ от личного имущества;

францисканцы — члены нищенствующего монашеского ордена;

паства — народ, прихожане;

padre — обращение к католическому священнику;

Como le о comprade, cusy ve le vendo — латинское выражение, аналогичное нашему: за что купил, за то и продаю;

By gosh! Vixen! Virgin-virago! God damn you! — He может быть! Дева! Мегера! Девчонка-ведьма! Чёрт возьми!

герольд — офицер для парламентёрских поручений;

паж — придворный юноша, выполняющий функции денщика, ординарца, порученца, знаменосца;

оруженосец — адъютант;

арбалет — старинное оружие, бьющее стрелами;

митра — служебный головной убор священника;

франк — золотая французская монета (ливр);

су (солон) — разменная монета равная 1/ 20франка;

экю — старинная французская золотая монета;

магистр — профессор университета;

аутодафе — казнь, сожжение;

commedia dell arte — комедия масок (лат);

манипул — широкая лента с крестами в служебном одеянии священника.

В вечернюю тишину пустой квартиры через открытую форточку с улицы доносился шум дождя. С лёгким треском пришли в движение тяжёлые, блестящие гири напольных часов, после чего последовали семь ударов. Еле слышно лязгнул замок, и открылась дверь. Тотчас порывом сквозняка парусом вздулась штора, опрокинулась ваза с цветами; со стола, на котором стоял ещё и компьютер, снесло листы бумаги. Вспыхнул свет. Это пришла с работы хозяйка дома, Надежда Петровна Колокольцева.