Георгий Бурцев - Следствие… Том 1

— Это ещё более интересно.

— Понимаете, я по этому паспорту прилетела из Парижа.

— Я помню. Понимаю. Тогда тем более вам надо подождать.

— Паспорт надо срочно передать обратно в Париж. Этой женщине, Туровой Карине Георгиевне. Она директор хора «Калинушка».

— Хорошо, хорошо. Пожалуйста, присаживайтесь. Вам что-нибудь принести, чай или кофе?

— Спасибо. Я ничего не хочу. А может, я пойду, прогуляюсь?

— Нет, нет. Это уже лишнее. Ни в коем случае. Присаживайтесь. Вот газеты и журналы. Может, вы голодны?

— Спасибо, ничего не надо. Я полистаю журналы, — сказала Люба, присела за столик, придвинула к себе журнал «Огонёк» с портретом Тимура Гайдара на первой странице обложки и углубилась в чтение. Она не заметила, сколько прошло времени. Её окликнул офицер.

— Кира Георгиевна?

— Да… То есть…

— Следуйте за мной.

Её завели в кабинет.

— Присаживайтесь. Вот вам бумага и ручка. Опишите как можно подробнее, кто вы и что с вами приключилось.

Она принялась за объяснение. Наконец оторвалась от письма.

— Ну, вроде бы всё, — сказала она.

Тот офицер забрал исписанные листки и принялся за чтение.

— Хорошо, — через какое-то время сказал он. — Посидите здесь. Вот полистайте пока газеты и журналы. — И вышел.

Люба перебрала стопку газет и журналов, опять наткнулась на тот же номер «Огонька» и углубилась в чтение.

Вскоре появился тот же офицер.

— Любовь Ивановна. С вами хотят побеседовать. Пойдем те со мной.

Её провели по широким лестницам и нескольким этажам. Наконец перед ней открылась большая дверь, и она оказалась в большом красивом кабинете с зашторенными окнам. Навстречу ей вышел немолодой, лысеющий, невысокого роста, с уставшими глазами, мужчина.

— Присаживайтесь. Вы сами-то ознакомились с тем, что привезли?

Люба пожала плечами.

— К сожалению, некогда было и негде.

— Совсем? Даже не догадываетесь?

— Понятия не имею. Меня попросили передать руководству ФСБ. Извините. Я обо всём написала. Просто с ног падаю. И потом, я так устала. Столько всего случилось. Мне бы паспорт передать. Там, в аэропорту на окнах были развешены мои портреты. Полицейских было не меньше чем пассажиров. А на крыльце столкнулась с той самой бандой. Правда, никто меня не узнал. Меня хорошо загримировали под Киру Георгиевну Турову. Кстати, ей надо срочно вернуть её паспорт, чтобы у неё не было проблем.

— Не беспокойтесь. Это мы уладим. Мы уже справлялись с Парижем. Всё совпадает. Но! Мы, конечно, можем пойти на то, чтобы натурализовать вас, как Любовь Колокольцеву, чтобы снять проблемы с родителями. Но тогда, естественно, у нас выплывают проблемы с Интерполом. Дальше последуют очередные совершенно лишние наслоения, образующие ком трудноразрешимых проблем. Поэтому мы предлагаем пойти на сотрудничество с нами и пока, на какое-то время остаться Кирой Георгиевной Туровой. Хотя бы до завтра. О ней самой не беспокойтесь, свой паспорт она получит. Там во Франции возникнет проблема, кто же тогда под её именем, с её паспортом пересёк границу, ну да это уже их проблема.

— А могу я спросить, что же там было такого на той флэшке, если из неё пошёл такой сыр-бор?

— На флэшкарте компромат на одного известного косовского деятеля Касима Бачи. За такие сведения ордена дают. Но на имя кого? Если на имя Туровой, нелогично. Если на ваше имя, то формально вас нет. Здесь нет. То есть, вы там, в Париже. Я надеюсь, вы понимаете? Будет лучше, если это положение продлится подольше. Вам туда возвращаться не придётся. Вы будете здесь. Сегодня вечером, из гостиничного номера, куда мы вас устроим, в разговоре с родителями, только с мобильного телефона, сообщите, что вы вышли замуж за француза Ивана Павловича Кутузова. В разговоре будьте осторожны. Вообще, старайтесь говорить поменьше. Сами больше не звоните. По возможности старайтесь избегать прямого разговора. Допустим, видите, звонит отец или мать, выждите полчаса или час. Подготовьтесь к разговору. Придумайте, что сказать. Изобретите какую-нибудь новость. Извинитесь, скажите, что не могла взять трубку, была занята, была в шумном месте, не слышала, и т. д. И ещё. Это строго-настрого. Не отвечайте на незнакомые звонки. Связь, только лично со мной и с отцом. Всё. Остальные номера сотрите. Чтобы их вообще в телефоне не было. Всё понятно?

— Ясно. А чем же я теперь буду заниматься?

— В ближайшие несколько дней мы сделаем вам документы на другое имя и устроим в военный учебный центр, где вы будете учиться с такими же девушками.

— А можно, в Белореченский военный учебный центр?

— Можно. А почему в Белореченский?

— Да, мы с подружками давно уже условились.

— Хорошо. Договорились. А сейчас мы поселим вас в гостиницу на короткий период адаптации. Вот моя визитка. В случае нештатной ситуации звоните. И не забывайте — вы всё ещё в Париже.

Утром в гостиничном номере Люба проснулась от звонка своего мобильного телефона.

— Любовь Ивановна, зайдите в управление.

— Иду.

Через час Люба была в ФСБ. В кабинете директора Кир Кирилловича Будина был и его заместитель Михаил Антонович Кораблёв.

— Здравствуйте. Давайте сразу к делу. Поскольку Любой вам сейчас быть рановато, то побудете временно Людмилой Ивановной Звонарёвой. По этой легенде вы дочь отставного капитана КГБ Ивана Васильевича Звонарёва. Вот вам направление в Уральский военный округ. Вот деньги на проезд. Распишитесь. Идите, пройдитесь по магазинам, сделайте необходимые покупки. Будете учиться, как вы и хотели, на военного переводчика и военного корреспондента. Окраску волос не меняйте. Побудьте некоторое время блондинкой. Привыкайте к новому имиджу.

Выйдя из управления, Люба позвонила.

— Света? Привет. Надо встретиться.

— Любка. Ты где пропадала? Мы уже не знали, что и подумать.

— Ладно. Я сейчас подъеду к тебе. А ты позвони Анжелке.

— Хорошо. Давай подъезжай.

Через полчаса Люба была в окружении подружек.

— Девчонки, рассказывать долго, но ситуация такая, что я еду с вами в Белореченск, только под другим именем. Называйте меня Люда. Людмила Ивановна Звонарёва. У меня уже и направление туда на эту фамилию. А вы ещё не были в военкомате?

— Да, были, и направления уже взяли, и медкомиссию прошли. Только билеты пока не брали, всё ждали тебя. Звонили тебе. Всё глухо.

— Ну всё, тогда завтра едем на Казанский вокзал сразу с вещами.

— А про Париж когда расскажешь?

— В дороге расскажу. Только: чур, никому ни слова. Секрет.

— Могила.

— Всё, тогда до завтра.

— Подъём! — прозвучала команда, и казарма пришла в движение.

— Выходи строиться на физзарядку! Построенье в произвольном порядке! Становись! Выровнялись по линейке! Равняйсь! Смирно! Направо! За мной бегом марш! Запевай!