Георгий Бурцев - Следствие… Том 1

Он не договорил. Упал как подкошенный. А она продолжала носиться по квартире и крушить всё подряд. За этим занятием её и застал вернувшийся из клиники Кесарев-старший. Он тотчас вышел из квартиры, захлопнул дверь. Вытащил из кармана мобильный телефон и набрал номер.

— Милиция? Приезжайте по следующему адресу. Диктую.

Прибывший наряд из трёх человек скрутил Валентину и увез в отделение.

— Рота, строиться на вечернюю поверку! — скомандовал прапорщик Македон. — Рота, равняйсь. Рота, смирно. Равнение на средину! Товарищ капитан, вторая рота для проведения вечерней поверки построена! Старшина роты прапорщик Македон.

— Вольно. Приступайте, — сказал капитан, протягивая прапорщику журнал.

— Абашкина!

— Есть!

— Афонькина!

— Здесь!

— Афонькина!

— Есть!

— Громче отвечать надо! Чётко и по форме. Чтоб я не повторял.

— Так точно!

— О-о… Хулиганистые девки…

— Ботвиненко!

— Есть!

— Бочкина!

— Есть!

— Бурякова!

— Буханкина!

— Варакина!

— Верейкина!

— Гайдым!

— Гошкина!

— Дыкина!

— Звонарёва!

— Зюкина!

— Калачёва!

— Колтунова!

— Кулешова!

— Лисичкина!

— Ложкина!

— Мурашова!

— Некрасова!

— Оськина!

— Пёрышкина!

— Стёпкина!

— Саенко!

— Тёшкина!

— Угарова! — Есть!

— Урюпина! — Есть!

— Чаркина!

— Чаркина!

— Не понял. Где Чаркина? В наряде её нет?

— Она сегодня в увольнении была. Вот она в списке на увольнение.

Где-то застряла. Что ж, так и пишем: Чаркина отсутствует.

— Чеснокова!

— Есть!

— Яшкина!

— Есть!

На пороге появились полковник Лямзин и майор Коркин.

— Рота, смирно! — скомандовал командир роты. — Товарищ полковник, в роте проведена вечерняя поверка. Весь личный состав налицо за исключением курсанта Чаркиной.

— У меня очень плохая новость. Мы с начальником штаба только что приехали из РОВД. Ваша однокурсница Чаркина задержана милицейским нарядом за учинённый дебош и погром в квартире уважаемого в городе человека, директора клиники пластической хирургии и медицинской косметологии, доктора наук Валентина Аркадьевича Кесарева. Это наш бывший начмед, подполковник медицинской службы. Чаркина нанесла тяжелую черепно-мозговую травму сыну хирурга. Его откачали. Он пришёл в себя. Но его состояние остаётся тяжёлым. Их жилищу нанесён значительный ущерб. Убытки подсчитываются. Пострадала дорогостоящая импортная медицинская и бытовая аппаратура. Мотивы проступка пока не ясны. Но и речи о самообороне не идёт. Налицо банальная уголовщина. Слава Богу, ничего не похищено. Тем не менее, заведено уголовное дело по статье хулиганство, с нанесением вреда здоровью и значительного ущерба личному имуществу. Месяц назад мы уже пережили инцидент с участием этой же самой Чаркиной. Но если первый случай можно было замять, так как он был сугубо нашим внутренним, то данный случай уже подпадает под статью в разряде уголовных преступлений городского уровня. А с учётом известности персонажей не миновать нам резонанса и газетной славы. Я не желаю такого позора. Прежде подобные фортеля откалывали солдаты, а теперь — девушки, красавицы, будущие жёны и матери, военные интеллигенты, переводчики и журналисты. Если конфликтующие стороны не придут к мировому соглашению, я без тени сомнения подпишу приказ об отчислении. Армии не нужны неуправляемые люди. Не владеешь собой, бесполезно пытаться командовать другими. Всё. Объявляйте отбой.

— Есть. Рота, отбой!

Распахнулась дверь ротной канцелярии. Вышел прапорщик Македон.

— Катерина! Кулешова!

— Я!

— Баня наша сломалась. Отведёшь взвод в городскую. Всё понятно?

— Так точно!

— Действуй!

— Есть! Девчонки, идём в городскую баню. Выходите строиться с пакетами!

Через минуту взвод вышел за КПП и погрузился в автобус. Так же организованно девушки вошли в баню.

— Девчонки, моемся быстро. Через десять минут выходим. Нам надо успеть к этому дядьке, — распорядилась Катя.

Через полчаса взвод подошёл к зданию центра пластической хирургии. Так же всем взводом девушки ввалились в кабинет доктора Кесарева.

— Ого! Это ещё что за депутация?

— Валентин Аркадьевич, спасите нашу Валю.

— Как же я спасу её после всего?

— Откажитесь своих претензий.

— Что значит — откажитесь? Она нанесла крупный ущерб жилищу. Моей репутации. Вы согласны за неё возместить урон? И потом, причина её претензий в том, что я отказал ей в немедленной косметической операции по удалению татуировок. Она получила изъяны на теле не где-то в боях за Родину. Она сама нанесла своему телу уродство. За деньги. Значит, и удалять это тоже следует за деньги. Я объяснил ей русским языком, что у нас частная клиника и не могу заставить специалистов работать бесплатно. Мы за всё платим большие деньги. У нас дорогостоящее импортное оборудование, электроснабжение, водоснабжение, аренда, кредиты. Подобную гуманитарную помощь можно оказать только очень близкому человеку. Брату, сестре, невесте. Я намекнул ей на то, что если бы она стала моей женой, то почему бы и нет. Но у неё же претензии на исключительность.

— А если она согласится стать вашей женой, вы отзовёте свои претензии?

— С учётом её неплатёжеспособности, это самый лучший способ тихо замять случившееся.

— Ладно. Я попробую с ней переговорить. Хотя ваш отзыв заявления послужил бы вам хорошей рекламой.

— У меня и без неё отбоя нет. Короче, вот вам телефон и адрес её адвоката.

— Можно от вас позвонить?

— Звоните.

Кулешова взяла трубку. Набрала номер.

— Здравствуйте. Это вы ведёте дело Чаркиной? Я её подруга. Мы можем с вами встретиться? Давайте, прямо там, у КПЗ. Едем.

Девушки вышли из автобуса, к ним подошёл мужчина.

— Здравствуйте, девушки. Идёмте. Всех нас не пустят к ней. Но одну из вас я смогу провести туда. Кто пойдёт?

— Я пойду, — сказала Кулешова. — Девочки, ждите меня здесь.

Чаркину привели в комнату для свиданий, где её ждали адвокат и Кулешова.

— Валя. Мы только что были у доктора Кесарева. Он согласен отозвать свои претензии в обмен на твоё согласие пойти за него замуж.

— Да ни в жизнь! — ответила Валентина.

— Валентина, не упрямьтесь. Не будьте глупой. Это единственно возможный способ уладить конфликт и избежать наказания. А сейчас вам грозит реальный, тюремный срок, — сказал адвокат. — Но даже если удастся свести дело к минимальному сроку, году условного, то сами по себе суд, разбирательство, объяснения причин наносят большой моральный ущерб.

— Валя, подумай о себе. О матери. Вспомни сестру. Ты же не только себе, но и ей жизнь сломаешь, — сказала Катя.

— А ей-то чего? — спросила Валентина.

— Она же у тебя школу заканчивает. Куда-то пойдёт поступать. Ей же в анкете придётся назвать родственников и их адреса. Ты хоть представляешь свой адрес на ближайшие три года?