Вадим Чекунов - Шанхай. Любовь подонка
- Название:Шанхай. Любовь подонка
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Этногенез
- Год:2010
- Город:Москва
- ISBN:978-5-904454-15-9
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Вадим Чекунов - Шанхай. Любовь подонка краткое содержание
Главный герой романа Вадима Чекунова «Шанхай» преподает русский язык в одном из шанхайских университетов. В российском прошлом остались: взрыв на Каширке, после которого герой принял окончательное решение уехать из России, любимо-постылая бывшая жена и вся русская культура в целом, обращениями к которой наполнен роман.
Он — русский «angry writer» начала нового столетия, — «рассерженный». Его не устраивает новый мир российской действительности, потому что здесь нет ничего стоящего и искреннего, все в разной степени гадко и фальшиво.
Герой необщителен, замкнут, мелочен, подозрителен, агрессивен при похмелье и патологически лжив с раннего детства; наряду с этим бывает развязен, инфантилен, сентиментален и склонен к душевному эксгибиционизму. Эдакий романтичный подонок. И вдруг, нечаянным даром небес, в жизнь подонка приходит любовь к юной китайской девушке, в платье из красных шелков, где золотом вышиты осы, цветы и драконы. Любовь, которая прекрасна, как жизнь, и неотвратима, как смерть… Тема смерти — будущей, неизбежной — постоянно присутствует в тексте, начиная от взрыва на Каширском шоссе и заканчивая страшным землетрясением в Сычуани.
Из путевых шанхайских заметок автор создал исповедальный роман о жизни и любви маленького русского человека за границей.
Шанхай. Любовь подонка - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Ли Мэй, сложив руки на груди и сутулясь, разглядывала узоры плиток под ногами.
— Идем.
Взял ее за локоток.
— Я тут зажарился уже.
— Так тебе и надо… — проворчала она, но я заметил легкую улыбку. — Знала бы, купила бы тебе… Такой, как у Бората в фильме.
Я вспомнил ядовито-зеленое мэнкини лжеказахского журналиста, с лямками-подтяжками, и рассмеялся.
— Ради тебя готов голышом пробежаться, если тебе понравится. Хочешь?
Потянул резинку книзу.
— Ты что… — удержала меня Ли Мэй и оглянулась.
Я подхватил ее на руки и понес в сторону воды, музыки и людского визга. Донес бы до местного пляжа, но на полпути меня остановил коротким свистком распорядитель. Каждый посетитель должен пройти через ножную ванну с хлорной водой. Не исключая девушек на руках…
…Не раз потом я вспоминал, как тянул на «глубину», где вода едва доходила мне до ключиц, жалобно визжавшую Ли Мэй, как обхватывала она меня ногами и цеплялась за шею, как пугалась звука сирены — предупреждения о начале искусственного шторма и порывалась выбежать из воды вместе с толпой соотечественников с желтыми надувными кругами вокруг талии… Каких трудов мне стоило притащить ее к желобу водного спуска и спихнуть вниз, ринувшись следом… Как вымаливал прощение после спуска, собрав толпу человек в сто: на глазах благодарных зрителей хватал Ли Мэй за руки, пытался обнять, целовал прохладную гладкую кожу в мелком водном бисере…
И вот теперь — непонятная поездка с Инной, следствие ненужной встречи и моего безволия.
Уступка фантому былого.
Мне хотелось напоить Инну. Хоть разок, но сильно. Однако, точно в насмешку, она потягивала через трубочку кокосовый сок.
Банки с джин-тониками — ее давно забытое прошлое.
Молодая успешная сучка.
Отличная фигура — абонемент в дорогой фитнес-центр.
Прекрасные зубы и волосы.
Красивая, ухоженная, уверенная в себе и скучающая со мной женщина.
Ведь я даже не могу с ней спать.
Я элементарно не хочу ее больше.
Ее руки, ее большие руки стали моей паранойей. Как уши Вронского для Карениной. Я старался избегать их взглядом и в мыслях. Запрещал себе думать о тонких и обманчиво слабых руках Ли Мэй.
Алкоголики — люди малодушные, но изворотливые. Уходя от объяснений, избегая нежеланной близости, я просто надирался к вечеру. Начинал утренний разгон пивом, добавлял парой-тройкой бутылок вина к обеду, а там уже и вовсе отпускал тормоза.
Второй день она ходила на пляж без меня. Я оставался в номере, допивал припасенное пиво. Потом вылезал на улицу, бродил по магазинам, прикупал вино, там же пил его из горлышка, болтал о чем-то с продавцами, жевал предлагаемый ими пиньлан — небольшие, с половину большого пальца, зеленые плоды, разрезанные на четыре части. Дольки смазаны непонятной белой дрянью и завернуты в лист. Язык от пиньлана немел, голова слегка кружилась, слюна становилась тягучей и красной. Я научился красиво и длинно плевать. Улицы Саньи заплеваны ужасно: на горячем тротуаре, асфальте дорог, ступеньках ресторанов — везде следы харкотины. Свежие — красные, засохшие — бурые. Там есть и мой посильный вклад…
Несколько раз я покупал для Инны «траву» — ее почти открыто продавали вездесущие уйгуры. Но быстро прекратил: после анаши Инкины домогательства становились невыносимы. Ей все же удалось раскрутить меня на секс. Говоря проще, она обошлась со мной как с резиновым членом. Может, и нет, но чувствовал я себя именно им. Ни стоны, ни крики, ни умелые движения ситуацию исправить не могли — я больше не любил эту женщину, я больше не хотел ее. Все, что мог, было механическим набором обязательных поз и движений — с мутным осадком сожаления сразу после финала и бегством-затворничеством в ванную. Смывая Инкин запах, с недоумением вспоминал себя сходившим с ума по женщине за стеной. Ведь даже хотел убить… Неужели это действительно был я?..
Мучили сомнения. Не находившее выхода раскаяние перетекало в безнадежную тоску. Любая попытка что-то исправить лишь усиливала чувство вины.
Все, что я ни делал рядом с Инной, казалось мне пустым и зряшным, ненужной тратой времени и сил. Так пассажир, что сел не на тот поезд и обнаружил это слишком поздно, мечется по вагонам, дергает ручки дверей, надрывается перед равнодушными и заспанными проводниками. А потом, высаженный ночью на неизвестной станции, еще пробует куда-то бежать, волочит за собой чемоданы, стучит в окно закрытой кассы… Не понимая очевидного: его поезд — ушел.
…Площадь была утыкана ресторанчиками. Местная, сычуаньская, пекинская, индийская, японская кухни — выбирай любую. Дорого и невкусно, как и положено в туристическом месте. Повара, молодые ребята и девчонки, сноровисто жарили-парили отвратительную еду. За пластиковыми столиками — множество компаний, почти все русские. Шумные, толстые, красные от непривычного солнца, с налетом неистребимой провинциальности — на лицах, в одежде, в позах и жестах…
Два молодца, одинаковые с лица, — в футболках, обтянувших живот, «гавайских» шортах и дурацких белых «морских» фуражках с желтыми якорями-крабами, — сидели неподалеку от нас, осоловело поглядывая на бутыль «Столичной» среди тарелок с китайской кулинарией.
Пили за знакомство. Теплый ветерок шевелил листья пальм.
Зажглись фонари.
Небо над площадью наливалось вечерней синевой. Из бара в виде киоска со стойкой разносился забавный китайский рэп.
— Ты знаешь… — сказал я Инне, разглядывая пузырьки пивной пены. — Мне иногда бывает перед китайцами неловко — за наших.
— Пффф… — фыркнула Инна. — Когда это ты успел снобом стать?
Я огляделся.
— Ты не поняла. Я просто стал чужим… Не только им, тебе — тоже.
Она помолчала.
Достала сигарету.
Я разглядывал ее руки, ее большие руки.
Билась в висок, точно бабочка о стекло, навязчивая мысль.
Пауза в разговоре затягивалась. Инна в одной руке держала сигарету, а другою сжимала крохотную серебристую зажигалку, задумчиво постукивая ею по столу.
Цок. Цок. Цок.
Я вспомнил, как когда-то — очень-очень давно, в прошлой жизни — мы сидели с ней в кафешке на Профсоюзной: невкусный салат, белый пластик стаканчиков, сигаретный дым, ее пальцы, выстукивающие легкую дробь по столу.
Холодная морось сентября за окном. Наш разговор о поездке: «Ты там будешь, как Гулливер…».
Вот оно!..
Стекло треснуло — бабочка-мысль влетела в окно.
По-хозяйски расположилась в средоточии души, сложила невзрачные крылья: «Прими меня такой, как есть. Открой глаза!»
Я действительно попал в шкуру свифтовского героя: стал Гулливером — не тем, что попал в плен к вздорным лилипутам, но когда он жил в стране лошадей.
Долгое время я мнил себя просвещенным европейцем, терпеливо нес бремя белого человека, снисходил к азиатской жизни с высоты своего немалого роста.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: