Виктор Мартинович - Озеро Радости

— Я напоминаю о том, что мы в прямом эфире на О-эн-тэ, главном телевизионном канале Беларуси. — Аббревиатуру ОНТ он произносит нараспев, как китайцы, каждый слог в своей тональности. — И мы продолжаем наш разговор о Грузии. Верней, о Соединенных Штатах Америки, которые стоят за трагедией, которую переживает грузинский народ. И у нас с вами в нашей студии прямого эфира есть возможность пообщаться с непосредственным очевидцем! — он выделяет это выражение интонационно, как будто бывают еще и посредственные очевидцы, недостойные приглашения в студию прямого эфира на О-эн-тэ. — С непосредственным очевидцем этих событий, нашим специальным корреспондентом Сергеем Бармалеевым, находящимся в настоящее время в Тбилиси. Сергей?

На экране за ведущим заставка с крупной надписью «КОНУРЫ» сменяется тьмой и сосредоточенным лицом корреспондента. Сергей кивает и прикладывает руку к наушнику в правом ухе. За его спиной слева направо проезжает желтое такси. Поодаль две фигурки останавливаются и указывают на камеру, а потом приветственно машут руками.

— Да, Вадим! — говорит Сергей.

— Как обстановка в Тбилиси? — спрашивает ведущий обеспокоенно.

Сергей некоторое время ждет: по всей видимости, сигнал доходит до него с задержкой.

— Сейчас двадцать один десять. Час назад прошел небольшой дождик, но в остальном все спокойно, — отвечает корреспондент и поворачивается левым профилем, так, чтобы не был виден наушник.

— И у экспертов, находящихся в студии, есть уникальная, — ведущий снова артикулирует это слово нараспев, растягивая гласные и как будто ставя ударения на каждой из них, — уникальная возможность задать вопрос нашему специальному корреспонденту Сергею Бармалееву здесь и сейчас, в прямом эфире. А вас, дорогие телезрители, мы просим принять участие в телефонном голосовании, итоги которого будут подведены в конце нашей передачи. Если вы считаете, что в сложившейся ситуации виноваты власти Грузии, звоните 6-100-800, если вы полагаете, что виновата Россия, — звоните 6-100-801, если вы считаете, что виноваты обе стороны, телефон — 6-100-802, и я напоминаю, что для жителей Беларуси и СНГ звонок бесплатный.

На экране появляется три полоски. Синяя, утверждающая вину властей Грузии — самая длинная, рядом с ней значится 2420 позвонивших. Секунда — и их становится 2464.

— Ну а сейчас — вопрос, — говорит ведущий и поворачивается к залу.

В пластиковом амфитеатре вспыхивает свет, и девушка в сплошном сером платьице, которое невыгодно подчеркивает ее короткие ножки и вялую грудь, несет микрофон через лес рук к мужчине, поднявшему руку, во втором ряду, четвертый от прохода. Нам требуется секунда, чтобы узнать в девушке Ясю. Ее волосы покрашены в черный цвет, что ей очевидно не идет. Яся передает микрофон мужчине и делает шаг в сторону, чтобы уйти из кадра. Лицо мужчины крупно появляется на экране за ведущим. Это типичный представитель люмпенов, в котором низкобюджетный телезритель должен узнать себя. Мужчина похож одновременно на булгаковского Шарикова и памятник Константину Заслонову.

— Тупик Степан Олегович, — неуверенно вращая шеей, выдавливает он. — Я вот хотел спросить… — его рука мнет шпаргалку, которая не видна на экране.

— Представьтесь, откуда вы, Степан Олегович, — напоминает телеведущий.

— А, да. Федерация, значит, профсоюзов я. Делегат. Начальник участка на восьмом ДРУ-ОДБ в Рогачеве.

— Так, — помогает ему ведущий. — И что вы хотели спросить у нашего специального корреспондента Сергея Бармалеева в прямом эфире О-эн-тэ?

Тупик Степан Олегович бросает быстрый взгляд на бумажку, зажатую в руке, затем отрывается и произносит в камеру, неуверенный, что запомнил текст правильно:

— Скажите, Сергей. А как к Сакаашвили относится сам грузинскиий народ после…

— Саакашвили, — шепчут Степану Олеговичу сбоку.

Он вонзается взглядом в бумажку и вскрикивает:

— Са-а-кавшвили! Точно, бля! Ой, бля! Ой! Ну пиздец! — Тупик Степан Олегович прикрывает рот рукой.

Ведущий шипит и хлопает себя по лбу. Свет в студии гаснет, остается только желтое свечение капитанского мостика. Лицо представителя ДРУ-ОДБ исчезает с экрана. В студию вступает оруэлловская тишина.

— Ирка, привет! — вполголоса обращается к Ясе парень, сидящий рядом с ней у прохода. — Помнишь меня? Я Ромка Кислый с новых медиа! Учились вместе!

— А, привет! — шепотом отвечает Яся. Их хорошо слышно в этой страшной тишине. — Только я не Ирка, а Янина.

— Слушай, а что ты тут делаешь? В ящике? Тебя ж в какие-то дребеня распределили! Весь курс еще тогда присел от удивления!

— Ну вот, — улыбается Яся. — Сбежала, видишь, из дребеней.

— И что, типа, не наказали? — удивляется Кислый. — Там же тринадцать кило заряжали за отказ от распределения. Меня вон воткнули в «Вестник Союзного государства», маринуюсь, еще полтораху чалиться.

— А что со мной сделают? — пожимает плечами Яся. — Я же теперь на О-эн-тэ!

— Папа помог? — уважительно спрашивает Ромка.

— Папа занят. Может, фамилия сыграла роль. А может и нет. Тут зарплаты гулькины, две с половиной сотки.

— Ну так ты ж, типа, пока только микрофон носишь.

Сверху из динамика возле капитанского мостика звучит все тот же тронутый ненавистью женский голос:

— Часть вторая. Дубль два, работаем. Собрались, собрались все. До эфира восемь часов, у нас монтаж еще. Тупик Степан Олегович. Еще раз ошибетесь, попросим из студии, со всеми вытекающими. Вадим нормально, только первый вопрос помедленней, чтоб хвоста с ожиданием не было.

Вспыхивают мачты освещения, звучит отбивка, похожая на исковерканное современностью вступление к Пятой симфонии Бетховена. На сцену взбегает телеведущий. Оно мастерски выдает ту же ступень геополитического экстаза, что мы уже видели — подрагивающая в остервенении улыбка растянута в тот же до миллиметра ровный оскал:

— И я еще раз напоминаю вам, дорогие телезрители, что мы — в прямом эфире на О-эн-тэ! И наш сегодняшний разговор о Грузии, а точней — о США, администрация которых несет моральную ответственность за ту трагедию, которую переживает весь грузинский народ сегодня. И у нас есть возможность задать наши вопросы очевидцу, находящемуся сейчас в Тбилиси аккредитованному при МИД Грузии специальному корреспонденту О-эн-тэ. Сергей?

На этот раз вступление у ведущего получается чуть более коротким, и лицо Сергея две секунды безо всякого выражения смотрит в камеру. Затем корреспондент кивает, прикладывает руку к наушнику в правом ухе. За его спиной слева направо проезжает уже виденное нами желтое такси. Поодаль две фигурки останавливаются и указывают на камеру, а потом приветственно машут руками. День сурка.

— Да, Вадим! — наконец говорит Сергей.