Татьяна Булатова - А другой мне не надо

– Обычно по утрам, – напомнил ей муж, – ты в форме всегда.

– Утро на утро не приходится, – нахмурилась Анна и, бросив взгляд на мобильный мужа, валявшийся рядом с рычагом коробки передач, заметила, что засветилось табло. – По-моему, у тебя эсэмэс. Посмотреть от кого?

– Не надо, – как можно спокойнее ответил Анатолий. – Целый день проведем порознь, давай не будем отвлекаться на всякую ерунду.

– Одно другому не мешает, – Аня потянулась было за телефоном, но взять его не успела, потому что Гольцов резко дал по тормозам: – Что случилось? – напугалась Анна и тут же забыла про мобильный.

– Кошка, – моментально нашелся Анатолий и шумно выдохнул. – Ну не могу я их давить, Анют, ты же знаешь!

– Я чуть голову о панель не расколотила, Гольцов!

– «Чуть-чуть» не считается, – не к месту пошутил супруг, а Аня раскипятилась:

– Ты как-нибудь нас из-за своих кошек и воробьишек угробишь, Толя. Тебе сколько и Иван Дмитриевич, и Николай Николаевич говорили: «На дороге есть только люди. Все остальное – это помеха движению».

– Ань, не начинай, – буркнул Гольцов и плавно перестроился в другой ряд.

– Хорошо тебе говорить, – никак не могла успокоиться Анна. – С разбитой башкой на работу я бы явилась.

– Ну ведь ничего же не случилось, – начал оправдываться Анатолий.

– Сегодня – нет, – назидательно подвела итог Гольцова и подняла указательный палец: – А вот завтра, – она сделала глубокомысленную паузу, – может произойти все что угодно.

– Типун тебе на язык, Анют, – проворчал суеверный Анатолий Иванович и неожиданно для себя покраснел.

– Ты чего? – Тон жены тут же изменился.

– Не знаю, – пожал плечами Гольцов и уставился на дорогу, избегая смотреть жене в глаза. – Как-то мне не по себе…

– Может, – напугалась Аня, – в больницу?

– Не надо, – тут же отказался Анатолий. – Как будто давление подскочило.

– Из-за кошки?!

– Да кто его знает из-за чего, – Гольцову не хотелось врать. – Наверняка после вчерашнего.

Вспомнив про «вчерашнее», Анна насупилась:

– Пить, Толя, надо меньше. Тогда и давление будет в норме.

– Да ладно… – усмехнулся Анатолий и, паркуясь во дворе Администрации, добавил: – Напряжение надо снимать вовремя. Вот и все.

– Это ты про что? – не сразу поняла Аня.

– Это я про утро…

– То есть я виновата? – Анна чуть не поперхнулась от возмущения.

– Конечно. – Тон Гольцова стал шутливым. – Шерше ля фам.

– Вот и ищи себе ля фам… – буркнула Аня и открыла дверцу.

– Подожди, я руку подам, – заторопился Анатолий Иванович, но вместо ответа услышал долгожданный звук громко хлопнувшей двери.

Оказавшись в одиночестве, Гольцов шумно выдохнул и схватился за телефон: так и есть, рядом со значком эсэмэс значилось: «Жанна Мельникова». Нажав на иконку, Анатолий несколько раз прочитал одну и ту же фразу: «Я думаю о тебе». «Я тоже», – мысленно ответил Гольцов и медленно тронулся с места, не выпуская из руки сотовый.

Жанна знала, что делала. Обычно назойливая во всем, что касалось ее прямых интересов, она вдруг притаилась и замолчала. Но это не означало, что она исчезла из поля внимания Анатолия Ивановича, наоборот, она утвердилась в нем, заняв центральное положение.

На протяжении всего дня Гольцов периодически доставал сотовый и перечитывал текст эсэмэс, отгоняя от себя настойчивое желание послать в ответ то самое «Я тоже».

«Зачем?» – останавливал он себя и, прикрыв глаза, замирал в рабочем кресле, пытаясь воскресить в памяти те незабываемые ощущения, которые испытал, глядя на обнаженную Мельникову. Анатолия обуревали противоположные по заряду чувства. С одной стороны, ему хотелось стереть все, что связано в его сознании с взбалмошной Жанкой, в том числе и эту злополучную эсэмэс. С другой – всякий раз, нажав на значок «удалить», он отменял команду и перечитывал снова и снова: «Я думаю о тебе», «Я думаю о тебе», «Я думаю…»

К обеду желание напомнить Жанне о своем существовании овладело им окончательно, и чтобы справиться с собой, он позвонил по рабочему номеру жены и пригласил Анну Викторовну Гольцову к телефону.

– Анна Викторовна на обеде, – сообщила ее секретарь и весело поздоровалась, узнав мужа начальницы по голосу: – Здравствуйте, Анатолий Иванович. Может быть, что-то передать?

– Передайте ей… – промямлил Гольцов, пытаясь на ходу придумать, что именно, но так и не смог сформулировать ничего стоящего и отменил просьбу: – Ничего, Вика, не передавайте. Я перезвоню ей на сотовый.

– Как скажете, Анатолий Иванович, – моментально отреагировала Вика и предупредила: – Только звоните где-нибудь через полчаса, Анна Викторовна оставила телефон в кабинете.

Отключившись, Анатолий набрал телефон сына.

– Ну и как ты провел сегодняшнюю ночь? – кашлянув, поинтересовался он у Игоря, чем привел сына в замешательство, потому что обычно отец вел себя более чем тактично.

– В смысле? – не понял Игорь.

– В смысле, я тебя как мужик мужика спрашиваю, – объяснил свой интерес Анатолий.

– Пап, ты чего?

– Ничего. Могу я у своего взрослого сына поинтересоваться, как строятся его отношения с женщинами? Может быть, тебя что-то не устраивает? Или ты бы хотел что-нибудь для себя уточнить, по-мужски, так сказать…

– Если что, я в курсе, что детей находят не в капусте, – попробовал отшутиться Игорь, не понимая природы отцовской откровенности.

– Это все знают, – моментально откликнулся Гольцов и продолжил: – Просто, знаешь, Игорян, со мной мой отец никогда не говорил про то, как это происходит. Не делился, короче, никогда своим мужским опытом.

– А ты хочешь со мной поделиться? – напрягся младший Гольцов.

– Ну, не то чтобы поделиться, просто хочу сказать: «Гуляй, пока молодой». А то так и будешь думать, что на свете существует только одна женщина.

– Пап… – Игорь набрался мужества и в лоб поинтересовался: – Вы что? С мамой поругались?

– Почему? – удивился вопросу плохо соображавший, что делает, отец.

– Ну, как-то странно… – замялся Игорь. – Такое чувство, что у тебя роман на стороне…

– У меня?! – делано расхохотался практически пойманный с поличным отец. – Да у меня, кроме твоей матери, если ты хочешь знать…

– Я знаю, мы вчера это обсуждали, – напомнил младший Гольцов и наконец-то решился: – Пап, похоже, у тебя крышу сорвало?

– Ничего у меня не сорвало! – возмутился Анатолий. – Просто хотел с тобой поговорить. По-мужски. Как отец с сыном. Знаешь, иногда такого общения как не хватает.

– Не знаю. – Голос Игоря стал тусклым. – И, если начистоту, мне не очень-то приятно с тобой обсуждать особенности моей интимной жизни.

– Ну это мы в маму! – саркастически пророкотал Гольцов. – Интимная жизнь! Личное пространство! Добровольное одиночество!