Крас Алин - Магия Голоса. Книга вторая.

- Господин кого-то ждёт? - беспокойно переминаясь с ноги на ногу, поинтересовалась орчанка, взгляд которой как только попадал на кого-то из нас, тут же соскальзывал на Горуса. По себе знаю, что заклинание отвода глаз действительно вызывает у окружающих чувство мучительного несоответствия.

- Нет, я выпью всё это один, - ответил Горус, отдавая орчанке какие-то квадратные монетки одной рукой, второй, ни на секунду, не выпуская мою ладонь.

Вскоре, перед нами поставили заказанное. Я попробовала принесённый напиток и скривилась. Горький, пенный, шибающий в нос. Нет, я это пить не буду. А мужчинам понравилось, мою кружку выпил Рон. Но хрустеть личинками, кроме Горуса, никто не стал.

Посидев и отдохнув, мы направились к Арене, где проходят бои между рабами. Чтобы посмотреть бои, нужно заплатить при входе деньги. Арена представляла собой утопленный, по отношению к прилегающему пространству, прямоугольный котлован, занимающий большую территорию. Вся его поверхность, была засыпана каменной крошкой. Со всех четырёх сторон, на покатых склонах, стояли зрители.

Горус объяснил нам, что утром проводятся кулачные бои, днём на кинжалах и саблях, а вечером на копьях, и это уже может быть опасно, так как брошенное бойцом копьё может улететь в зрителей. Здесь, как правило, делаются ставки на победителя. Зрители очень азартны, импульсивны, подвижны, и надо быть бдительным, чтобы рядом стоящий орк случайно не шарахнул тебя рукой, хвостом или не сбил с ног, толкнув. Победителем считается тот, чей противник уже не может подняться на ноги и оказать сопротивление.

К нашему приходу кулачные бои закончились и начались бои на кинжалах. Такого ужаса я себе даже представить не могла. Два молодых орка, тела которых были обезображены страшными шрамами и многочисленными татуировками, скалясь и рыча от ярости, пытались убить друг друга, изрезав на ленты или выколов глаза. Через некоторое время тела обоих были залиты кровью. В итоге, победил тот, который, упав на спину, на выставленный в поднятой руке кинжал поймал противника, находящегося над ним в прыжке, и вспорол ему живот, из которого вывалились кишки на победителя.

Зрители бесновались от восторга. Рон и Такисарэль впали в ступор. Горус равнодушно взирал на происходящее. Я, постоянно сглатывая подступающую тошноту, прикрыв глаза, прикладывала все усилия, чтобы не потерять сознание, сконцентрировав всё внимание на подгибающихся коленках, стараясь не рухнуть на землю. Горус, посмотрев на меня, понял, что со мной что-то не так, и быстро увёл нас из этого ужасного места. Механически переставляя ноги, как сквозь туман, услышала голос Горуса:

- Душа моя, боюсь, ты не дойдёшь до дома, может быть, я тебя понесу?

- Нет, - с трудом разжав губы, ответила я, - нельзя. Заклинание может разрушиться. Не волнуйся, я дойду.

И дошла, правда, не помню как. В доме, Горус стащил с меня накидку, на руках отнёс в комнату, положил на матрас и сказал:

- Душа моя, я поступил глупо, что повёл тебя на Арену, прости. Наши женщины ходят смотреть бои, и я не подумал о твоей жалостливости, излишней доброте, хрупкости...

- Горус, - перебила я его, - тебе не за что извиняться, ведь мы сами настаивали, что хотим всё посмотреть. И я не такая хрупкая, как тебе кажется. Сама, не раз, участвовала в состязаниях лучниц и в гонках на ящерах. Знаю, и что такое азарт, и радость победы. Просто то, что я сегодня увидела, я не только вижу впервые, но даже не подозревала, что ставкой может быть жизнь или смерть разумного. Не беспокойся, со мной всё будет в порядке, только отдохну чуть-чуть.

- Отдыхай, Душа моя, - тихо ответил он с тяжелым вздохом, и вышел из комнаты.

Стоило мне закрыть глаза, как перед внутренним взором всплывали картины увиденного. В результате, я лежала, таращась в потолок, и ругала себя за излишнюю впечатлительность. Такое времяпровождение только усугубляло тревогу о нашей дальнейшей судьбе, учитывая окружающую нас жестокость.

Стук в дверь заставил меня отвлечься от мрачных мыслей. Поднявшись, я открыла дверь.

- Госпожа, все ждут тебя в трапезной, - сообщила орчанка.

Там, действительно, собрались все, слушая только что вернувшегося Петроса. Выглядел он плохо. Кожа посерела, глаза ввалились, руки и хвост дрожат.

- Что с тобой? - кинулась я к нему.

- Очень устал, трудно общаться с Владыкой, - слабо улыбнулся он в ответ.

И рассказал, что Владыка встретил его лично и произвёл на Петроса угнетающее впечатление своей жестокой холодностью, как-будто у него вместо сердца в груди камень. Владыка долго и подробно расспрашивал о жизни Петроса в Эльфийском Лесу и о повелении Духов предков вернуться в Орочью Степь. Потом приказал камлать в своем присутствии и двух Шаманов. Узнать у Духов предков нужно было - продвигаться ли оркам глубже в горы для увеличения добычи руды? В жертву была дана орчанка-рабыня.

- Не могу передать словами, как трудно мне было справиться и не выдать себя, используя такую жертву, - тихо бросил фразу на эльфийском Петрос, воспользовавшись тем, что Горус вышел распорядиться, чтобы нам подали похлёбку.

На вопрос Владыки, отозвавшиеся Петросу во время ритуала, Духи предков ответили, что да, расширяться надо и, особенно, увеличить добычу каменного угля. Результатом камлания Владыка остался доволен и сказал, что в ближайшие дни он соберёт полный круг Шаманов, и Петрос в нём встанет последним, двенадцатым. А пока, временно, может отдыхать в доме Вождя.

Принесённую похлёбку, разлитую в огромные миски, все, кроме меня, ели с большим аппетитом. Наши парни, оказывается, сегодня тоже побывали на Арене, только позже, и увидели последний бой на саблях и первый на копьях. Молча слушая их, я с удивлением отметила, что в целом они осуждают такое развлечение, но сам бой вызывает у них неподдельный интерес.

- Горус, - спросила я, - а почему, вы так легко относитесь к смерти себе подобных? Вас что, слишком много?

- Нас было бы слишком много, учитывая, что у одной орчанки рождается от восьми до двенадцати детей, а возможная продолжительность жизни не маленькая, но благодаря именно такому отношению к смерти наша численность мало увеличивается. К тому же это создаёт жёсткий отбор, выживает и размножается только сильнейший, тем самым улучшая нашу породу. Так что мы к этому относимся как к неизбежному и полезному.

- А как же умнейший? Разве это меньшая ценность, чем сильнейший?

Горус задумался, а потом сказал:

- Наверное, меньшая. Как умный, но слабый, сможет прокормить и защитить от врагов себя, своих женщин и детей? Для этого нужны сила, ловкость, умение пользоваться оружием.

- Так дай ему время, и он придумает другое оружие, которым легче пользоваться или хитроумную ловушку для врага.