Крас Алин - Магия Голоса. Книга вторая.

Я, Такисарэль и Рон, надели концертные костюмы - сверху накидки. Все оружие оставили дома, иначе, все равно, отберут воины Владыки. Погрузили музыкальные инструменты в повозку, которой управлял Горус, и приготовились к длинному пути. Но оказалось, что дом Владыки находится неподалёку, и единственная прямая, центральная улица, по которой мы ехали, заканчивается, упираясь в глухие деревянные ворота, ведущие во двор дома Владыки.

Как только мы подъехали, ворота приоткрылись и встречающий нас воин сказал, что дальше надо идти пешком. Мы обратили внимание, что таких повозок, как у нас, собралось много по обеим обочинам дороги, видимо это подъехали наши зрители. Подхватив свои инструменты, не отставая от впереди идущего Горуса, мы оказались во дворе и с любопытством рассматривали открывшуюся картину. Принцип застройки такой же, как у Горуса - гигантский замкнутый двор образован целым комплексом домов, перетекающим один в другой. Все отличие в том, что они стояли на высоком цоколе, сложенном из камней, видимо, эти дома имели полуподвальные помещения. Да еще, окна большего размера, затянутые плотной светлой тканью. И, почти плоские, односкатные крыши покрыты панцирями черепах, а не шкурами ящеров, как у всех. По местным понятиям - поражающие воображение, размах и роскошь. Ошеломило своей необычностью здесь, исполинского размера дерево, растущее посередине двора, дающее густую тень.

Шесть вооружённых воинов повели нас на встречу с Владыкой. В большом зале, куда нас привели, стоял высокий, широкий постамент, обитый кожей и имеющий заднюю спинку. Подняться на него помогали пять ступеней. В окружении бесчисленных подушек, в традиционной орочьей позе, со скрещенными ногами, согнутыми в коленях, неподвижно сидел большой орк, похожий на холодное, каменное изваяние.

Мы поклонились и замерли недалеко от входа. Орк долго рассматривал каждого из нас с высоты своего постамента, а мы его. Потрясала и пугала неподвижность Владыки. Маскообразное лицо, не шевельнувшийся хвост. Ведь орки всегда такие активные, импульсивные, эмоциональные. Несмотря на его внешнюю бесстрастность, я поняла, что всё-таки в нём есть жизнь, его истинные чувства выдавали глаза, и сейчас я увидела в них предвкушение и любопытство.

- Я ждал вас раньше, - негромким, невыразительным голосом произнёс Владыка.

Я быстро сообразила, что Петрос в образе Шамана никак не может вести переговоры от лица музыкальной группы и сделала шаг вперёд.

Чарующим, доброжелательным, уважительным Голосом я сказала:

- Мы думали, что ты, в первую очередь, хочешь посмотреть наше выступление. А оно всегда начинается с закатом Жёлтого солнца.

- Хорошо, тогда поговорим после вашего показа, - и чуть склонил голову.

Сопровождающие нас воины тут же дали нам понять, что аудиенция окончена, и мы, с облегчением выдохнув, быстренько вышли из зала.

Пока мы организовывали площадку для выступления, воины соорудили перед ней небольшой постамент для Владыки. Постепенно двор стал наполняться орками, в основном безоружными воинами, но было и небольшое количество женщин и подростков-мальчиков. Кто-то выходил из дома Владыки, кто-то заходил во двор через въездные ворота. Всего орков собралось очень много, фактически весь огромный двор был ими заполнен.

Наверное, Горус или его воины уже рассказали, что такое наш концерт, и Владыка позволил многим желающим его увидеть. Горус объяснял оркам, как следует рассесться. Когда все были готовы, я, Такисарэль и Рон сняли накидки. Петрос, Жакос, Доркус встали за нашими спинами. Горус и ещё несколько орков сели на землю в непосредственной близости от постамента Владыки. Все замерли в ожидании.

Наконец, в традиционной орочей одежде, весь в татуировках, двигаясь легко, с хищной грацией, появился Владыка и занял своё место. Опять он долго рассматривал нас, вызывая у меня нервную внутреннюю дрожь, потом чуть заметно кивнул, и мы начали...

Яростный бой барабанов Маркуса! Властный зов трубы Рона! Печальный стон кофара Такисарэля! Жаркий звон моего бубна! Всё слилось в напряжённую музыку битвы, азарта сражения! Когда кровь врага на твоем клинке и твоих руках! Рядом крики и стоны твоих раненых товарищей не дают опустить окровавленную саблю, хотя руки дрожат от усталости. Уверенность, что ты не сделаешь ни шага назад, ведь за спиной твоя женщина и твои дети, которых ты защищаешь. Презрение к смерти и готовность пожертвовать жизнью ради победы. Скорбь и благодарность к тем, кто погиб, чтобы приблизить этот ликующий миг победы!

Рон хрипел и кричал! Маркус стонал и смеялся! Такисарэль свистел! А я пела песню об орках и для орков, показывая своё уважение и восхищение их силой, храбростью, мужеством!

Орки, не в силах сдерживать переполняющие их эмоции, во время нашей песни, вскакивали с мест, тряся кулаками над головой, размахивая хвостами, вопя и крича вместе с Роном, свистя вместе с Такисарэлем, стеная и смеясь вместе с Маркусом.

С такой мощной эмоциональной отдачей зрителей мы ещё не сталкивались и это придавало нам кураж. Только Владыка продолжал неподвижно и холодно взирать на нас. Я следила за ним неотрывно, воспринимая его поведение, как вызов, всеми силами стараясь произвести впечатление, расшевелить. И в какой-то момент, поймала огонь в его глазах.

Когда песня закончилась, пришлось выдержать длительную паузу, чтобы орки немного успокоились и смогли снова рассесться.

Но и дальше, не снижая эмоционального накала, я пела, как дышала, наполняя чувствами свободно льющийся Голос. О печалях и радостях любви. О напряжении и упорстве повседневного труда. О восторге и гордости достигнутыми результатами. О скорби потерь и предвкушении приобретений. О грусти скоротечности жизни и надежде, что частичка нас останется в будущем, воплотившись в наших детях. О благодарности и восхищении окружающей природой. О заботах и уверенности в завтрашнем дне. О ценности доброты и сострадании.

Закончив петь, с удивлением отметила, что свой резерв израсходовала только наполовину, а ведь я себя не сдерживала. Вот что значит вдохновение!

Реакция орков была очень бурной - возбуждённые, расторможенные, они все одновременно что-то говорили, выражая свой восторг, кто-то плакал, кто-то смеялся. А я поражалась то ли запредельной выдержке Владыки, то ли полной душевной пустоте. Кроме расширенных зрачков ничто не изменилось в его облике и поведении.

Орки не хотели расходиться, но Владыка, отдав приказ всем удалиться, велел нам следовать за ним. С нами пошёл и Горус под бдительным надзором шести воинов. Снова мы оказались в приёмном зале. Владыка вновь неподвижно уселся на свой постамент, а нам позволил сесть на полу. Со скукой на лице, но хищным прищуром глаз он долго и подозрительно расспрашивал нас, всех по очереди, о том, как мы оказались в Степи, пытаясь поймать на противоречиях. Поскольку наша легенда была отработана и многократно озвучена, мы, не теряясь и не смущаясь, все твердили одно и то же.