Крас Алин - Проклятое Пророчество. Книга третья.

С восторженным восхищением, заглядывая мне в глаза, он сказал:

- Никогда в жизни не видел такой кажущейся легкости и виртуозности в работе с магией, а результат просто поражает своим изысканным вкусом и гармонией. Даже не предполагал, что сад может выглядеть как вдохновенное произведение искусства, берущее сердце в плен своей красотой.

- Спасибо за такую высокую оценку, - довольно ответила я, - но я еще не закончила.

- К сожалению, нет больше времени, нас ждут. Может быть, ты сможешь закончить задуманное завтра? - спросил он.

Я согласно кивнула и, освободившись от его объятий, побежала в дом, на ходу сообщив:

- Сейчас быстро приму душ, переоденусь и буду готова.

Данирэль очень мне помог при общении с чистокровными орчанками и орками, а так же, похожими на них во всем их сыновьями от смешанных с эльфами браков, и так похожими на эльфиек их дочерями от этих же браков, что назвать их полукровками, язык не поворачивался. Впрочем, меня еще в большей степени трудно назвать полукровкой, но ведь кто-то поставил мне это в вину.

Их было немного, всего около тридцати, что меня удивило, ведь в Асмероне их в десять раз больше. Как выяснилось, все они имели работу, были неплохо устроены, довольны своей жизнью. На задаваемые Данирэлем вопросы охотно отвечали, и, благодаря правильной формулировке этих вопросов, мы с облегчением выяснили, что Надмир в вопросах расовой терпимости благополучный город. В то же время, и здесь бывают взаимные недовольства, упреки, пренебрежение, иногда и оскорбления, но больше чем в бытовые конфликты это никогда не перерастает. А вот что касается приезжающих в город эльфов из других мест, то среди них иногда бывали те, кто активно угрожал оркам, заявляя, что их место в Орочей Степи, и рано или поздно Эльфийский Лес будет от них очищен. Правда, дальше слов дело не доходило, и эти эльфы, не причинив физического вреда оркам, рано или поздно, покидали город.

Слушая рассказы орков, я думала о том, что такого рода расследование надо, вернувшись домой, провести во всех городах Леса. Все, что я здесь услышала, расскажу Эдмунизэлю, пусть он этим занимается. А я займусь строительством Эльгномора, это и будет моим вкладом в борьбу с межрасовым конфликтом, если он есть.

В сумерках вернувшись в дом Данирэля, мы быстро поели, и он, ни о чем меня не спрашивая, подхватил на руки, и бережно прижимая к груди, отнес в мою спальню. Положил на кровать, вытянувшись рядом. Я не сопротивлялась, мое сердце замирало и проваливалось куда-то вниз в предвкушении чего-то неизведанного и желанного.

Как и вчера, вначале это были ласковые поглаживания, постепенно переходящие в нежные поцелуи, а затем в жаркие, страстные объятья, чувственные прикосновения, облизывания, посасывания, покусывания, вызывающие у меня тихие стоны удовольствия. Избавив меня и себя от одежды, его горячие ладони и завораживающие губы были везде, на что моя чувствительная кожа отзывалась волнами мурашек. Появилось непереносимое желание и самой трогать его тело, агрессивно требовательно выглядевший мужской орган, поражающий своей горячей шелковистостью и нетерпеливой напряженной пульсацией.

В какое-то мгновение, отыскалась еще одна моя антиэрогенная зона. Это оказались паховые складки, причем, если их касаться не губами, а чувствительно надавить пальцами. Я, непроизвольно, попыталась оттолкнуть Данирэля, но он быстро сместился к центру между моих ног, сосредоточив все свое внимание там. Жгучая волна возбуждения вновь накрыла меня, вынуждая, теперь уже, наоборот, податься ему навстречу. Блаженное удовольствие достигло пика, вызвав у меня удовлетворенный, неконтролируемый крик.

Но Данирэль не дал мне расслабиться вслед за угасшим возбуждением. Его непрекращающиеся поцелуи и безумные ласки вновь вызывали у меня стоны наслаждения. Накрыв меня своим телом, он просунул ладони под мою поясницу и, тесно прижав к себе, быстро вошел в меня, заставив замереть от неприятного болезненного чувства. Но когда он начал размеренно двигаться, незнакомые, притягательные ощущения затуманили мое сознание настолько, что я перестала понимать произносимые им слова. Вроде бы, судя по интонациям, он что-то утверждал, спрашивал, просил, но я полностью утонула в стремительно нарастающем, обжигающем чувственном удовольствии, сделавшим меня глухой и слепой и, в какой-то момент, это привело к умопомрачительному, упоительному взрыву наслаждения.

Расслабленные, уставшие, прижавшись мокрыми телами, мы лежали на боку и не могли отвести друг от друга взгляда, в котором читались взаимная благодарность, нежность и... что-то большее. Неужели я, наконец, влюбилась?!

- Сердце мое, тебе хорошо? - прошептал он.

- Очень. А тебе? - еле ворочая языком, после пережитого экстаза, спросила я.

- Мне всегда хорошо, когда ты рядом. Я люблю тебя, - ответил он, прижимая к груди мою голову и ласково поглаживая. - Я понял это, когда увидел тебя в первый раз, еще тогда, на концерте в Асмероне. Но я не позволял себе думать о тебе. Считал, что ты можешь быть только восхитительной мечтой, никогда не достижимой, как звезда на небесах.

В этот момент, так некстати, в доме раздался сигнал посетителя, заставивший нас обоих вздрогнуть от неожиданности.

- Кого еще, Титанур разорви, несет среди ночи! Не дом, а какой-то проходной 'Дом путника', - раздраженно проворчал Данирэль, вставая с кровати, быстро одеваясь и подходя к окну, пытаясь разглядеть, кто там.

- Кто пришел? - спросила я, подавляя невольный зевок.

- Ко мне гости, Сердце мое, - и, вернувшись к кровати, он наклонился и нежно поцеловал меня в губы, плотнее укрывая одеялом. - Не надо вставать, спи, прекрасная моя, ты устала, и я не буду тебе мешать отдыхать.

Я согласно кивнула и блаженно зажмурила глаза. Чуть слышались какие-то голоса внизу, но навалившаяся дремота сделала меня безразличной ко всему...

Проснулась я среди ночи, выспавшаяся, полная энергии, с ощущением какого-то душевного подъема и, редкого для меня, чувства голода. Огорчилась только, что я одна в постели. Почему Данирэль не вернулся ко мне? Не хотел беспокоить? Поворочившись некоторое время, поняв, что уже не усну, я встала, оделась и вышла в коридор.

Куда пойти? Спуститься вниз на кухню или посмотреть, спит Данирэль или, как я, бодрствует? Удобно ли это? И немного посомневавшись, я тихонько приоткрыла соседнюю дверь в спальню Данирэля.

Заглянула в комнату... и замерла на пороге. В груди все сжалось от неприятной, холодной пустоты, а сердце кольнуло болью, когда я увидела, как в полной тишине, в слабом свете мерцающих звезд, смотрящих в окно, размеренно и неспешно двое исполняют древний танец любви.

Кровать в комнате стояла так, что я видела, главным образом, женщину сидящую верхом на мужчине, спиной к его голове и лицом ко мне. Она плавно, ритмично двигалась чуть вверх и назад, чуть вниз и вперед, а руки мужчины, лежавшие на ее бедрах, контролировали этот ритм. Маленькая грудь, как у всех чистокровных эльфиек, еле заметно покачивалась. Кожа ее головы и тела влажно блестела. Ее лицо было умиротворенным, глаза закрыты. Было видно, что эти двое наслаждаются друг другом. Над женщиной витала аура томного удовлетворения, над мужчиной - жаркого удовольствия. Это было бы прекрасное, завораживающее зрелище, если бы не мучительно горькая мысль, что у некоторых мужчин, как выяснилось, мечта - мечтой, а жизнь - жизнью.