Крас Алин - Проклятое Пророчество. Книга третья.

- Я могу войти? - хриплым от напряжения голосом спросил он.

От неожиданности, волнения, нервного кома в горле я смогла только согласно кивнуть.

Он вошел, закрыл за собой дверь и прислонился к ней спиной. Мы оба напряженно разглядывали друг друга. Он очень изменился и выглядел истощенным. Плечи поникли, под глазами темные круги, в уголках губ горькая складка, потухшие глаза выглядят больными, во взгляде тоска.

- Что с тобой, Данирэль?! - сделала я порывисто шаг к нему, испуганная увиденным, испытывая чувство жалости и желания помочь.

Он, заметив мое движение, тоже сделал шаг навстречу, взяв мои ладони в свои и бережно сжав.

- Я скучал. Очень устал искать тебя и ждать, - с каким-то отчаянием в голосе ответил он.

- Но почему ты меня искал? - спросила я, сбитая с толку, в то же время, чувствуя тепло в груди от этих слов.

- Потому, что я люблю тебя, ты моя единственная, моя Дармия, и я без тебя жить не могу.

- Не понимаю, - несогласно покачала я головой. - Ты что-то путаешь. Я хорошо знаю, что такое Дармия, моя мать Дармия моего отца. Мужчина, имеющий Дармию, не может быть близок с другой женщиной.

Теперь его взгляд наполнился непониманием:

- Да, я не могу, а главное, не хочу никого кроме тебя.

- Зачем ты меня обманываешь?! Я же видела тебя с другой во время вашей близости! - сердито топнула я ногой.

- Сердце мое, что ты видела?! - воскликнул он в отчаянии, сжимая мои ладони. - Меня никто не интересует кроме тебя с тех пор, как я нашел тебя на дороге в Надмир!

- В последнюю ночь в твоем доме, я зашла в твою спальню и увидела тебя с другой женщиной. Потом, видела тебя с ней в гостинице, в Асмероне, - раздраженно растолковала я ему.

- Титанур всех порви! Что ж ты придумала?! Да это же была моя мать! И была она не в моей спальне, а в соседней, не со мной, а со своим теперешним мужчиной! - с не меньшим раздражением ответил он мне.

- Ой!.. А я так обиделась на тебя... - сказала я, делая к нему последний шаг.

Он отпустил мои руки, прижал меня к себе за талию одной рукой, голову к груди - другой, с такой силой, будто хотел навсегда вмять в себя и судорожно вздохнул.

- Как ты могла обо мне так подумать?! - возмущенно спросил он.

- А как я могла не поверить своим глазам? - возразила я.

- Ты что, видела конкретно меня?

- Нет, только голые мужские ноги и руки, - прозвучало это у меня, как-то смешно и жалобно.

А ведь и верно, почему я ни разу не подумала, что это может быть кто-то другой. Это мне, наверное, из-за влюбленности способность здраво мыслить снесло, и я пошла на поводу у эмоций.

- А я-то решил, что после близости стал тебе противен, что сделал больно, что ты больше не хочешь меня видеть. Безумно скучал и тосковал о тебе. Искал, чтобы спросить разрешения быть хотя бы где-то рядом, чтобы чувствовать тебя, видеть хотя бы на расстоянии, иначе я просто умру. А ты была неуловима. И я не понимал, за что судьба так жестоко меня наказывает.

- Я тоже скучала. Очень... - призналась я.

Он наклонил ко мне голову и нежно поцеловал в губы. Потом приподняв меня, донес до кровати и уложив, растянулся рядом, не выпуская из объятий. Тут я узнала, что ласкать можно и словами:

- Сердце мое... ненаглядная... - зашептал он, заглядывая мне в глаза, - прекрасная... только о тебе все мои мысли... желанная... без тебя мне и жизнь не нужна... единственная... я так отчаянно люблю тебя...

- И я люблю тебя, - прошептала я.

- Скажи это еще раз...

- Я люблю тебя.

- Еще, - попросил он.

- Люблю, и согласна повторять сколько захочешь.

- Скажи, что моя, - настойчиво потребовал он.

- Да, твоя.

- Всегда?!

- Да.

- А почему не отвечала в ту ночь? - напряженно спросил он.

- А потому, что оказывается, ты меня доводишь до такого состояния, что я, в этот момент, ничего не слышу, ничего не вижу, не способна соображать и только плыву в океане удовольствия. Если ты хочешь мне что-то сказать или о чем-то спросить, делай это до или после, - с улыбкой ответила я.

- Понял, - с облегчением выдохнул он мне в губы, теснее прижимая к себе. - Ты мне расскажешь, что было с тобой после того, как ты убежала от меня?

- Да, - согласилась я. - А ты мне?

- Конечно.

Вначале я рассказала ему о том, что происходило со мной. Слушая, он с трудом сдерживал желание сейчас же вскочить и кинуться искать моих врагов, чтобы всех их поубивать, даже на секунду не задумываясь, что это, у эльфов, под категорическим запретом. Права Еваниэль, времена меняются, и новые действия рождают новые противодействия - кто-то хочет убить меня, кто-то - угрожающих мне, врагов.

Его рассказ о себе, меня удивил. Оказывается, когда Данирэль нашел меня на дороге в Надмир, он ехал в Асмерон, на аудиенцию к Королеве, чтобы сложить с себя полномочия кризисного Советника и принять пост градосмотрителя Эльгномора. Этот визит состоялся позже, когда после моего побега, он бросился за мной вдогонку, в Асмерон. Но Королева велела Данирэлю временно остаться в должности кризисного Советника, пока, в ближайшее время, не подыщет ему замену. Мать Данирэля сопровождала его в Асмерон, куда стремилась по собственным делам. Она зельевар, и у нее закончились некоторые, особенно редкие и дорогие ингредиенты для зелий и эликсиров, которые приобрести можно только в столице. Например, порошок из высушенной тимусовой железы Титанура.

Он рассказал, как упорно искал меня. Как приглядывал за строительством Эльгномора, когда понял, что не сможет отыскать меня в Лесу, а я, рано или поздно, обязательно появлюсь здесь. И как не выдержал этого ожидания, когда я не объявилась к назначенному сроку.

- Почему же ты мне сразу не сказал, что ты будущий градосмотритель Эльгномора? - возмутилась я.

- Не успел. Только собрался преподнести тебе сюрприз, как ты сбежала.

Не в силах оторваться друг от друга мы так и лежали в обнимку, проболтав до утра.

- Все, Данирэль, отпусти меня. Надо уже вставать. И я познакомлю тебя со своими родителями и телохранителем.

С трудом выставив его за дверь, я привела себя в порядок и, как обычно, пошла завтракать к Орестонэлю, решая сложную для себя задачу, как и что деликатно ему рассказать о наших с Данирэлем отношениях. Но меня около двери перехватила Еваниэль, позвав завтракать к себе в жилище и радостно сообщив, что Ивануэль связалась с Эдмунизэлем по амулету и сообщила, что они уже на подходе.

Предупредив Орестонэля, что сегодня я завтракаю с родителями, и быстро поев, мы кинулись навстречу, появившемуся на горизонте, отряду орков.

Их было около сотни. Тридцать лесных орков, состоявших в личном отряде Горуса. Ивануэль, ее дети и ее музыканты. Оставшиеся шестьдесят - степные орки. Сколько же раз пришлось плотам переправляться через пролив, чтобы переправить такую большую компанию? И согласится ли Эдмунизэль принять на территории Эльфийского Леса столько степняков? Тем более сейчас, когда кто-то культивирует к ним негативное отношение.