Крас Алин - Превыше Магии. Книга четвертая

Только по прошествии нескольких часов, когда я увидел, что заданный мною темп, совсем обессилил гномов, они стали отставать и на ходу падать, скомандовал привал. Гномам требовался отдых. Все повалились на землю, где стояли.

Распотрошил наши с Хоркисом рюкзаки. Шон, к сожалению, свой рюкзак не сберег, а куда делся рюкзак Феда, вообще не известно. Достал из рюкзаков все имеющиеся в наличии эликсиры. У кого-то из гномов отыскалась металлическая ложка. Вручив ложку Хоркису, велел ему обойти всех гномов и каждому влить в рот по одной ложке общеукрепляющего эликсира. А ближе к утру проделать то же самое с эликсиром, снижающим чувствительность к ультрафиолету.

Потихоньку наполняющийся магический резерв, позволил мне обойти всех сто пятьдесят гномов, высушить и согреть каждого. По ходу дела, укрепил растянутые связки голеностопа и снял воспаление у гномки, которую взялся опекать Хоркис, что, кстати, на него не похоже. Это я клятву Эли дал, а он-то гномке ничем не обязан. Приказал тем, кто в состоянии двигаться, приготовить на всех еду из добытой рыбы. То, что останется не съеденным, лиофилизирую, так рыба не протухнет, да и нести легче. Прикинул, что хватит ее еще на два дня. Чем кормить гномов потом? Пока не знаю. Отыскав в своем рюкзаке успокоительный травяной сбор, отдал Хоркису, чтобы он его заварил в нескольких котелках кипятком и дал всем выпить. Что ни говори, а гномам, конечно, досталось пережить немало трагедий и лишений, за последнее время. Пусть хоть немного успокоятся. Тогда, мне будет легче с ними дело иметь.

К утру, когда небо на востоке стало светлеть, гася звезды, все неотложные дела были закончены. Разместив гномов так, чтобы ближайшая скала бросала на них тень, закрывая от более яркого и жаркого Желтого солнца, скомандовал:

- Максимально закрыться, всем, чем есть! Все спать! Головы не поднимать и глаза не открывать до вечера. Пока я не скомандую подъем! Исполнять!

Гномы, улеглись, ворча. И это вызвало во мне глухое раздражение. Что, я им нянька что ли? Чем они не довольны? Моей вины в их положении нет!

Я тоже устал, а отдохнуть, как следует, не удастся, у меня еще много дел. И все-таки, отдохнуть следовало. Для задуманных дел, в моем резерве пока не достаточно магии, надо набраться терпения и подождать.

Наученные горьким опытом, мы с Хоркисом договорились, что он караулит лагерь первую половину дня, а я - вторую.

Окинув взглядом гномов, лежащих на земле лицом вниз и укрытых с головой всевозможным тряпьем, увидел сидящую в стороне одинокую фигуру, уткнувшуюся головой в согнутые колени, и с удивлением опознал в ней Эли.

Я подошел к ней и, усевшись рядом, с тревогой спросил:

- Ты чего не укрылась и не легла спать?

- Я укрыта, - пискнула она, из-под глубоко надвинутого капюшона, срывающимся голосом, выдающим ее страх. - Видишь, рукава твоей куртки раскатала и ладони закрыла, лицо тоже в тени. Этого оказалось достаточно для меня. А не сплю потому, что жду тебя. Я здесь никого не знаю и мне страшно оставаться совсем одной. И на вопросы о своей внешности не хочу отвечать. А еще, вокруг столько всего интересного! - вдруг оживилась она. - Вон, солнце поднимается! Это, оказывается, такое захватывающее зрелище. Если смотреть через ресницы, глазам не больно, как мне рассказывали учителя. И горы снаружи так величественны. А сколько еще новых запахов! - восторженно сказала она и, вдруг, забавно зевнула.

- И все-таки надо поспать, - сказал я, толкнув ее, чтобы она укладывалась. - Не бойся ничего, я лягу рядом, и тебя никто не обидит, - успокоил я ее и лег на бок так, чтоб прикрыть ее своим телом от солнечных лучей.

От моего прикосновения она испуганно вздрогнула и напряглась.

- Ты чего, боишься меня? - недоуменно спросил я.

- Нет, просто не привыкла, чтобы меня кто-то трогал, кроме няни. Да и это было уже давно, - ответила она виновато.

- Я и сам этого не люблю, - согласился я. - Но позволить прикасаться к себе, это признак доверия, а мы с тобой должны друг другу доверять, если так уж сложилось, что теперь я отвечаю за твою жизнь. Согласна?

- Да, - тихо прошептала она, и я почувствовал, как ее тело расслабилось.

Повернув девчонку к себе спиной, притянул ее вплотную, подавив неприятное чувство нарушения личного пространства. Буду использовать Эли, как индикатор состояния гномов, чтобы полагаться не только на мнение караулящего Хоркиса, но и самому не упустить момент, когда им всем поплохеет от жары. Тогда, мне придется регулярно создавать вокруг них охлаждающий воздушный поток. Иначе, их всех ждет тепловой удар, который сварит им мозги, и так, по-моему, не слишком активные.

В полудреме, прижимая к себе гномку, напоминающую в моей куртке кокон бабочки, с удивлением отметил прощупывающуюся тонкую талию и упирающиеся мне в живот округлые ягодицы. И эти ощущения не давали мне окончательно уйти в сон, вызывая воспоминания, к которым я не люблю возвращаться. Видимо, я слишком отвык от подобной физической близости. Если не считать ласковые руки моей матери, нежные объятия сестер и того, недолгого периода в моей жизни, когда я был женат на Белиндаэли, то все последующее мое телесное общение с женщинами, было вызвано исключительно физиологической сексуальной необходимостью и носило вынужденный, сугубо деловой, взаимовыгодный характер.

В ранней юности, когда я только закончил обучение в Академии и был полон романтических и идеалистических представлений о жизни и, как все, боготворил эльфийских женщин, я страстно влюбился в юную эльфийку. Белиндаэль казалась мне самой красивой, самой нежной, самой чистой, самой доброй, самой верной, самой бескорыстной, самой отзывчивой, самой понимающей, короче, самой-самой. Каждую свободную минуту я старался проводить около нее. Правда, надо честно признать, таких свободных минут у меня было не много.

Из-за того, что я маг Универсал, мне, чтобы всесторонне развивать способности, приходилось учиться и тренироваться больше других. Надо было одновременно осваивать и магию всех четырех стихий - Воды, Земли, Огня, Воздуха, и все стороны магии Жизни - Целительство, Зельеваренье, магию Природы и Ментальную магию. Не сойти с ума от таких нагрузок помогало то, что все мне давалось удивительно легко, за счет отличной памяти, хорошей сообразительности, большого резерва Силы и неиссякаемого интереса к магии.

Это сейчас, мои запредельные возможности и сформировавшийся нелегкий характер вызывают у окружающих безотчетный страх, а в годы моей юности, такая необычная одаренность, делала меня популярным и привлекала внимание многих девчонок. Но я никого не замечал, кроме моей Белиндаэли. Она отвечала мне взаимностью, несмотря на свойственное многим чистокровным эльфам чувство собственнго превосходства над всеми другими разумными и это делало меня счастливым.