Крас Алин - Превыше Магии. Книга четвертая

Вспоминая потом, через годы, орчанок, я решил, что если уж когда-нибудь мне понадобится постоянная женщина рядом, то это точно будет орчанка. Хотя моя мать, Еваниэль, утверждает, что такой прагматизм мало отличается от поведения той же Белиндаэли. Ведь, в этом случае, речь идет не о любви, а о поиске удобной женщины под боком. Что же, в целом я с ней согласен, хотя, в отличие от Белиндаэли, я никого не обманываю и не даю ложных надежд. Где-то, в глубине души, я, иногда, грущу, что так разочарован в любви, считая, что больше не способен на такое всепоглощающее чувство, привносящее в жизнь яркие краски и глубокий смысл.

***

Мне снился сон, что кто-то запустил мне в грудь фаербол, а я не успел поднять щит и теперь безуспешно пытаюсь стряхнуть с себя огонь, растекающийся по моему телу. Этот кошмар и разбудил меня, заставив невольно поднять к груди руку и натолкнуться на чью-то голову. В тот же момент, я сообразил, что рядом со мной гномка и, к счастью, не успел отшвырнуть ее от себя. Открыв глаза, увидел, что девчонка, во сне, развернувшись ко мне лицом, вжимается в меня, обдавая мою грудь жарким, учащенным дыханием.

Положив ладонь на ее мокрый, даже через капюшон, затылок, я послал ей прохладный, успокаивающий целительский импульс и почувствовал, как уходит напряжение из ее тела. Встав, подхватил малышку на руки и отнес, к пышущей жаром куче лежащих гномов, приткнув ее с краю. Сразу же, сформировал вокруг них холодный воздушный поток.

- Хоркис, ты чего меня не разбудил? - спросил я орка, сидящего в расслабленной позе, привалившись спиной к камню.

- Да рано будить-то. Подумаешь, жарко. Никто, пока, не умирает, - лениво потягиваясь, равнодушно ответил он.

- Ладно, теперь ты отдыхай. Ложись спать, - посоветовал я.

Он, согласно кивнул и тут же лег, где сидел.

Я присел рядом, прислушиваясь к себе. Магический резерв, в кои-то веки, полный, но, кажется, я, сам того не желая, принудительно собрал вокруг всю доступную магию эфира. Наверное, мой организм, трижды оказавшись с пустым резервом, помимо моей воли, сам решил себя так обезопасить. Окружающее меня пространство какое-то пустое, как в толще гор. Любопытное явление. Интересно, как надолго? Хотелось бы зарядить хоть сколько-нибудь кристаллов, но при этом не опустошать резерв.

Огляделся вокруг. Желтое солнце уже сдвинулось к закату, а Красное приближается к зениту. Тень от скалы, около которой мы расположились, ушла на другую сторону. Ну, ничего, теперь жара начнет потихоньку спадать.

Гномы так вымотались, устали, истощены переживаниями страшных потерь, что, несмотря на жару, инсоляцию, непрекращающиеся подрагивания земли, гулкий грохот происходящих время от времени далеких обвалов, все спят.

А передо мной сейчас стоят две задачи. Первая, наметить дальнейший маршрут следования.

Я нашел подходящую площадку для широкого обзора и, изучая местность, понял, что часть предстоящего нам пути, можно пройти по холмистому предгорью, почти по прямой. Лишь изредка, огибая скалы с отвесными склонами. Но дальше, за ним, перекрывая нам путь, поднимался высокий горный хребет с заснеженными пиками вершин и покрытыми ледниками склонами. Его, по верху, не преодолеть. Значит, придется идти сквозь толщу гор. В каждом случае есть свои преимущества и недостатки. На поверхности есть возможность раздобыть еду для гномов и магия для меня. Внутри гор, гномы окажутся в привычных для них условиях и будут чувствовать себя увереннее, смогут идти вперед больше часов в сутки, и мы дойдем быстрее. Да и мне не придется оберегать их от перегрева и излучения солнц. Тем более, что эликсиры у нас практически закончились. Но самому мне, из-за отсутствия магии, конечно, внутри гор находится тяжелее. Ладно, в целом, проблема нашего маршрута решаема.

Теперь, займемся второй, главной, задачей, из-за которой, собственно, я здесь и нахожусь. Надо что-то предпринимать для нейтрализации последствий экологической катастрофы, вызванной гномьей жадностью и отсутствием понимания пагубности своей бездумной деятельности. Здесь я вижу для себя только одну возможность - с помощью снежных лавин и вызванного мной грозового ливня, смыть токсичную пыль, переводя ее в пастообразное состояние, тем самым и избавляясь от вредных летучих частиц, распространяемых ветром по всему Миру, и уменьшая объем этих вредных отходов. А дальше, вся надежда только на время, в течение которого, вредные вещества частично смоются в Океан и там растворятся в огромной массе воды, а оставшиеся токсические вещества будет постепенно разрушаться.

Оглянулся назад, туда, откуда мы пришли, и где располагается эпицентр землетрясения. И похолодел от увиденного. В центре кряжа, на вершине горы, там, где я раньше наблюдал небольшую струю дыма вулкана, сейчас, прямо на моих глазах, горная порода оседала вниз, формируя воронкообразную гигантскую чашу, из жерла которой вырывались газ, дым, пепел, пар, в виде огромного столба, уходящего высоко в небо.

Мир сам избавлялся от вредных последствий гномьей деятельности, обваливая внутрь и расплавляя в своих недрах все токсичные отходы производства гномов. Правда, часть из этих отходов попадала в атмосферу в виде вырывающихся из жерла вулкана ядовитых газов.

Но ужас вызывало то, что при очередном толчке под моими ногами, из этой, расширяющейся в размерах воронки, выплескивалась вязкая, кипящая, раскаленная магма. Было понятно, что эта магма вот-вот наполнит чашу до краев и лавиной обрушится вниз, неудержимым потоком, снося все на своем пути. Она будет с огромной скоростью двигаться под уклон, как раз туда, где сейчас находился я. Мне с гномами от нее не уйти.

Осознание этого, в первый момент, вызвало такое чувство страха, от которого буквально замерло сердце. Подавив волевым усилием начинающуюся панику, я заставил себя успокоиться и думать конструктивно. Что я могу этому противопоставить?

Сел, расслабился, закрыл глаза и сосредоточился на происходящем. Дистанция до эпицентра не маленькая и для вмешательства в то, что там происходит, от меня потребуется предельная концентрация внимания и напряжение всех сил. Но, думаю, я смогу направить раскаленный поток магмы в противоположную от нас сторону. Для этого надо обломить с другого края вулканической чаши, и так готовый вот-вот оторваться вдоль трещины, огромный кусок каменной стенки.

"А могу ли я вообще остановить это извержение, подарив покой Горам и гномам?" - возникла дерзкая, шальная мысль. Уж если кого-то и считать в этом Мире Властелином Стихий, то, наверное, только меня. Или Мир не простит мне такой самоуверенной непочтительности и моего наглого желания потягаться с ним Силой? Хотя, для чего тогда он наградил меня такими возможностями?