Крас Алин - Превыше Магии. Книга четвертая

И все же, несмотря на тот образ жизни, что ей пришлось раньше вести, она не была забитым существом. То ли кровь Повелителя давала о себе знать, то ли упрямый характер и пытливый ум. Ко всему прочему, она отличалась от своих сородичей не только внешне, но и меньше страдала от условий открытого пространства, и только в те часы, когда оба солнца нещадно палили, прятала от них свои глаза.

Хоркис тоже, среди всех, выделил для себя и опекал Уму. Эта молодая, энергичная гномка чем-то зацепила его. Она, в свою очередь, благосклонно принимала помощь Хоркиса и была за нее благодарна, одаривая его улыбками и осторожными прикосновениями. Смотрелись они рядом, мягко говоря, странно. Хоркис очень высок и очень массивен, за счет большой мышечной массы. Гномка, будучи ростом, чуть выше пояса Хоркиса, не уступала при этом ему в ширину, поражая размерами своей необъятной груди и необхватных ягодиц. Я рад, если он, наконец, нашел себе женщину, пусть даже на время. Эльфийки, в большинстве своем, к оркам относятся с брезгливым пренебрежением. Орчанок же, в Эльфийском Лесу, мало, а свободных, практически, нет совсем. При условии того образа жизни, что мы с Хоркисом ведем, без конца куда-то уходя из города и подолгу отсутствуя, его шансы найти постоянную спутницу очень малы. Давно известно, что анатомия и физиология всех трех рас нашего Мира идентична, хоть и имеет расовые особенности. Но вот, возможна ли полноценная физически половая связь между Хоркисом и Умой? Хотя, говорят, что в Эльгноморе, "Заведение для мужчин", где в основном работают орчанки, посещают и гномы. Значит, сексуальные отношения между такой парой осуществимы.

Ума, потерявшая во время катастрофы всех близких, кроме Хоркиса привязалась еще и к Эли, как будто не замечая ее необычного внешнего вида. Видя бытовую неприспособленность Эли, воспринимала ее как младшую родственницу, стараясь помочь на привалах. Эли, видимо, впервые столкнувшись с таким доброжелательным отношением к себе со стороны сородича, искренне была ей благодарна. Было видно, что между ними завязывается настоящая дружба.

Остальные гномы, превратившись для меня в безликую, серую массу, держались обособленно и от Умы с Эли, и, уж тем более, от меня с орком. Эти угрюмые бородачи, вели себя особенно отчужденно, по отношению ко мне. От меня зависела их жизнь, но вместо благодарности они старались близко ко мне не приближаться, что меня, кстати, устраивало. Они, исподтишка, поглядывали на меня недобро, с непреодолимым страхом и ужасом. Моя магическая мощь ошибочно принималась ими за ярость, торжество за гордыню, уверенность в себе за требование покорности. Даже Хоркис, на моем фоне, перестал их пугать, и они предпочитали что-либо просить или спрашивать у него.

Единственный из них, кто меня не боялся - это Шон. С ним мы немного посекретничали и выяснилось, что тогда, в пещере, во время нашего с Хоркисом пленения, он, не застав нас на месте и ни от кого не получив ответ на вопрос, где мы, понял, что дело плохо и медлить нельзя. Сумев обмануть охрану Повелителя, он незаметно пробрался в его покои и, метнув дротики, избавился и от Нила, и от случайного свидетеля. Хотел было обшарить все прилегающие помещения, в надежде отыскать нас, но его спугнули голоса гномов, приближающиеся к покоям Повелителя. Он решил, что вернется позже, как только представится случай, но, в тот момент, началось землетрясение, и он вынужден был спасаться, вначале от летящих камней, а затем от захлестнувшей все вокруг бешеной волны.

На одном из привалов, ко мне, Эли, Хоркису и Уме, расположившихся, как обычно, немного в стороне, присоединился Шон.

- Я, конечно, понимаю, что этим гномам трудно, - поделился Шон своими впечатлениями, - они потеряли дом, близких, впереди неизвестность, но, все равно, они ведут себя не как взрослые гномы, а как плохо воспитанные дети. Такое слабодушие, уныние, беспомощность и пассивность меня удивляют. К тому же, они ужасно невежественны и подозрительны.

- Это объясняется тем, - попробовала защитить их Эли, - что они привыкли во всем полагаться на своего Повелителя, который вникал во все, даже не существенные, вопросы, всегда сам принимал решения и строго следил за их выполнением. Инициатива никогда не поощрялась, даже скорее наказывалась.

- Но это же не разумно, - возразил ей Шон, - один гном не может хорошо разбираться во всех вопросах и уследить за всем происходящим!

- Повелитель никому не доверял и считал, что он может все, и только от него зависит благополучие гномов в нашем поселении, - вздохнула Эли.

А вот Фед, хотя и боялся меня, однако, все время, так и норовил оказаться рядом и затеять разговор с Эли. Она в такие моменты старалась держаться ко мне поближе и отвечала Феду односложно, давая понять, что не расположена к общению. Фед, как будто этого не замечал, и мне, в таком случае, приходилось бросать на него недовольный, угрюмый взгляд, под которым он тут же куда-то исчезал. Кольцо Повелителя я у него пока что не отбирал, решив, что раз Эли кольцо не хочет, значит, и я не буду заморачиваться на эту тему.

Мы с Хоркисом во время дневных стоянок, в свободное ото сна время, охотились на всю доступную мелкую живность, прячущуюся в камнях. Пытаясь таким образом пополнить скудный запас еды, который, к сожалению, уже заканчивался, заставляя всех недоедать. Хвала небесам, хоть с водой у нас не было проблем, большую часть пути мы шли вдоль небольшой речушки.

Камень и песок, слабо удерживающие влагу, почти полное отсутствие плодородной почвы, экстремальные суточные колебания температуры, не способствуют жизни растений. И, все-таки, чем ниже мы спускались, тем чаще стали встречаться кочкообразные злаки, мелкие кустарнички с кожистыми листьями. Я аккуратно, чтобы не повредить корешки и не оборвать их жизнь, собирал эту зелень. Из нее получался отличный, биологически активный напиток, со множеством полезных свойств, способный поддержать гномов.

***

К утру пятого дня, мы подошли, можно сказать, вплотную к горному хребту, который нам не преодолеть по верху.

Я спросил гномов, знает ли кто-нибудь из них, где тут может быть вход в подгорные туннели. Никто не знал. Пришлось мне, пока гномы отдыхали, усесться на землю и погрузиться в медитацию. Надо просканировать лежащие передо мной внутренности гор.

Но горы, это тебе, не легко проницаемое воздушное пространство, которое я могу просматривать внутренним магическим взором далеко вперед. В толще горной породы я, как бы вязну, и не способен пробиться на большое расстояние. И все-таки, кое-что увидеть удалось. В ближайшей округе рукотворных гномьих туннелей нет. Чуть выше и правее находится вход в довольно большую естественную пещеру, куда тоненькими ручейками по щелям, проникает поверхностная влага. Эти ручейки собираются в небольшую речку, которая дальше течет по системе небольших пещерок, следующих одна за другой и где-то там, в отдалении, стекает в широкий туннель. Что за туннель, и как далеко он идет, понять не удалось.