Юлия Чеснокова - Биение сердца [СИ]

Саша развернул её на себя и вновь покрыл лицо поцелуями, такими повелительными и меткими, что каждый из них будто заявлял право на обладание целуемой девушкой. Подмяв её под себя, родную и близкую, слившуюся с ним телами так безропотно и знакомо, что не оставалось сомнений в их долгом счастливом прошлом, где они были самыми любимыми друг для друга, парень

предался страсти по новой, проникнув между ног отдающейся Марины. Их бедра стиснулись воедино, крепко прижимаясь одни к другим, руки переплетались и искали изгибы, лаская, сжимая и вытаскивая стоны из разгоряченных тел. Саша всё сильнее тонул в этом ощущении настоящей интимности, без пошлости, без грязной до отвращения чуждости, без откровенного равнодушия в получении удовлетворения. Он выхватывал наслаждение от того, что дарил его же, хотел им одаривать, хотел знать, что Марина не забыла тех ночей, что напролет проходили в объятьях, на смятых простынях, по-юношески скоро и радостно. Они узнали первые оргазмы в своей жизни друг с другом, но те наивные открытия казались не до конца выкопанным сокровищем. Теперь, когда они опытнее и зрелее, теперь они могут получать в десятки раз больше удовольствия. Саша чувствовал это по себе. Каждая клеточка его плоти приходила в экстаз от соприкосновений с девушкой, каждый её выдох щекотал кожу до эйфории. Марина, милая, маленькая и чудесная, его нежный ангел, Марина…

Откинувшись второй раз на подушку, парень подтянул к себе возлюбленную и она положила голову ему на грудь. Пальцы машинально нашли её волосы и вплелись в них. Он был счастлив тем призрачным и обманчивым счастьем, во время которого всё равно предчувствуешь его конец, ложкой прогорклого масла вливающийся в пока что скачущее и разрастающееся настоящее, не желающее знать о том, что финал будет и у него.

— Если я спрошу, ты обещаешь ответить честно? — поинтересовался Саша.

— Нет, — не думая, с насмешкой пробормотала Марина ему в грудь, вызвав прилив мурашек.

— Ладно, но я всё равно спрошу. Твоя прическа… ты так постриглась, потому что мне так больше всего нравилось?

Молодой человек затаил дыхание в предвкушении ответа. Ему хотелось услышать подтверждение. Он тайно, а для себя открыто, мечтал добиться признания того, что он всё ещё любим. Потому что он сам всё ещё любит, и если теперь это безответно, то он сойдет с ума! Это добьёт его, ведь оборвавшаяся в реальности, нить любви вытянет всё светлое и волшебное и из прошлого, в котором не останется, по чему вздыхать и во что верить.

— Да, это из-за тебя, — согласилась Марина и на лице Саши во мраке прояснилась улыбка. — Я всегда так стригусь с тех пор, как мы расстались… Не знаю зачем, для себя бы я отпустила волосы длиннее. Но каждый раз думаю, а что, если опять наткнусь на тебя? Встречу, и буду выглядеть как-то иначе, не понравлюсь…

— Ты не могла бы мне разонравиться любой, — с готовностью заверил певец, успокоенный тем, что и требовала его душа. — Но я очень рад, что ты сохранила эту прическу. Я рад, что ты думала о возможности новой встречи.

— А ты нет?

— Я? — хохотнув, Саша стал правдив. — Я не раз специально бродил по тем местам, где мог бы тебя встретить. Надеялся, что случайно столкнемся. Иногда просиживал в наших кафе по два-три часа, представлял, что ты войдешь.

— И что бы ты сделал? — Марина приподнялась и направила лицо к нему. — Неужели то же самое, что сегодня?

— Не знаю. — Он погладил её по щеке, положив вторую руку на её голое острое плечо. — Я боялся, что увижу тебя не одну. В итоге, почти так и получается…

— Не будем об этом, — повторила она свою фразу. Приближалось утро, а они так и не завели беседы о том, должна ли во что-то вылиться эта ночь или нет? Будь это просто секс, наверное, можно было и не обсуждать. Но это было занятие любовью. Любовью, черт возьми, а разве ей раскидываются?

— Марин, если я позвоню тебе, ты согласишься встретиться со мной снова?

— Точно так же? — уточнила она, выдав голосом то, что её не прельстит ошиваться по гостиницам в поисках удовлетворения физиологических потребностей.

— Нет, не обязательно. Мы можем пойти в парк, или посидеть в ресторане, или отправиться в кино, к нам в общагу, куда угодно! — Саша сделал паузу, пытаясь сочинить ещё что-то, но ничего не сорвал слету из воображаемых развлечений, поэтому вернулся к вопросу. — Ты согласишься?

— Ты же знаешь, что я не свободна, и…

— Марин, мне всё равно. — Получилось немного не то, наверное, что хотела бы услышать девушка. Саша сжал пальцы на её хрупком плече и с твердостью вымолвил: — Нет, мне не всё равно в том смысле, что я не хочу тебя делить с кем-то. Я бы хотел, чтобы ты рассталась с ним. Я хочу, чтобы мы были вместе. Но если ты решишь по-другому, то…

— То что? — подтолкнула его Марина.

— То я не думаю, что так просто сдамся, — хмыкнул он. — Я хочу тебя обратно. Пожалуйста, не отвергай сразу эту возможность, скажи, что надежда есть, и этот час не закончится очередными годами расставания. Прошу, Марина!

— Позвони, для начала, — улыбнулась она, но оттенка её улыбки в темноте номера не было видно. Грустно-осеннего оттенка безверия. — Изменился ли ты за то время, что мы не виделись? Не знаю. В тебе половина того Саши, которого я полюбила, и половина того, из-за которого я разлюбила его. Хотелось бы понять, кто из них окажется победителем над твоей переменчивой и капризной натурой?

— Я позвоню хоть сегодня же вечером! — окрыленный тем, что не последовало прямого отказа, Саша с опаской отвернулся на другой бок от окна, за которым светлел предрассветный туманный октябрь даже сквозь занавесь. — Если ты, как и я, хочешь вернуть то, что у нас было…

— Саш, вернуть что-либо невозможно, — поцеловала она его в щеку. — Былое всегда остается былым. Не надо гнаться за неисполнимым. Ничего нельзя повторить.

— Ты права, да. Но ведь можно попытаться сделать ещё лучше?

— Попробуй, — вылезая из-под одеяла, отстранилась Марина. — Разве ты не суперзвезда, которая всего добивается?

Переполняемый энтузиазмом, вокалист и вдохновитель рок-группы даже не сразу смог пойти из гостиницы к себе. Неудавшаяся попытка уговорить Марину задержаться хотя бы для того, чтобы попить вместе чаю — у неё были важные дела, ей никак нельзя было опаздывать, — не сломила его. Заморосил промозглый дождь, и под эту слезливую декорацию он уселся у стеклянной стены кафе и выпил две чашки зеленого чая с жасмином, одну за другой (а не пива, как обычно начиналось его утро). Что же, в самом деле, будет дальше? Если девушка даёт разрешение ухаживать за ней, то это уже полдела. Нужно просто проявить напор и настойчивость, и они будут вместе. Вместе. Ему так хотелось этого в глубине души, все эти годы, но ни верно ли заметила Марина, что он не сильно изменился? Сможет ли он, как в этот раз, в порыве от накопившихся эмоций, быть чутким, внимательным и остепенившимся? Насколько его хватит? Стоп. Саша тряхнул головой, облизнув ложку и положив её на блюдце. Откуда эти дурацкие сомнения? Не достаточно ли уже их было? Не становилось ли ясно, как божий день, что главное, чего ему не хватало — это Марины, для того, чтобы сложить полную картину своей благополучной жизни. Но Марина слишком хороша, даже с её новоприобритенным граммом цинизма, чтобы самому оставаться таким, каким он распустил себя с их последней встречи. Она не заслуживает больше его попоек с друзьями (а готов ли он от них отказаться?), она не заслуживает одиночества по вечерам, когда он где угодно, но только не дома, она не заслуживает вертящихся вокруг него фанаток и женщин, а куда без них, ведь это составляющая жизни артиста? Сейчас, когда он пытался здраво посмотреть на ситуацию, он впервые подумал, не что нужно ему, а насколько нужен он сам Марине, он такой, какой есть? Ведь её он готов был полюбить с прежней, а то и большей силой, несмотря на всё, что с ней случилось и её ставшее, по-милому, скверно-отстраненным поведение. Нужен он ей, в вечных разъездах, со своей романтикой и мечтательностью, оживающую лишь при ней, вместо серьёзного и, возможно, рассудительного, постоянного человека рядом? Готовы ли они, теперь уже насовсем, съехаться и жить вдвоем, отвечая за себя, и друг за друга? Саша расплатился и, всё ещё движимый желанием заполучить Марину, думал не только об этом, но и о последствиях, пытаясь представить, как станет выглядеть их обретение друг друга в этот раз?