Алина Томчук - Биение сердца

© Алина Николаевна Томчук, 2018

ISBN 978-5-4490-4794-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Дана вздрогнула, ощутив прохладное прикосновение к своей руке. Красивая, ухоженная ручка, с ярко-красным, ультрамодным маникюром, как будто порхая, пыталась вырвать Дану с глубокой задумчивости, которая поглотила ее буквально целиком. Это были думы, которые с поразительной цепкостью завладевали людьми, подверженным меланхолическим припадкам и депрессивности. Люди, которые будто просыпаясь от тяжелого сна, обнаруживали себя в других городах, в других пространствах. Тонкими нитями памяти запутавшейся в тугой клубок, эти люди извлекают из глубин понятия, в чем суть этой новой обстановки, какая ситуация связала их с этими новыми, абсолютно чужими людьми, которые несмотря на твою красноречивую отдаленность, продолжают тебе улыбаться, с притворным вниманием интересуются твоими бедами, после чего фальшиво одаривают тебя своим приторным сочувствием. И если у тебя мелькает луч мысли, что твои проблемы, твои горечи и беды, они лишь твои, неотъемлемая часть только тебя, когда ты стараешься удержать дистанцию с мнимыми доброжелателями, показное дружелюбие как рукой снимает. Поджатые губы, приподнятая бровь, которая скрывает уже холодный взгляд. Тебе быстро дают понять, что ты им уже не интересен, что им ты был больше по душе в роли жертвы.

Все эти мысли мелькнули в голове у Даны, пока она попыталась сфокусировать свой взгляд на холенной ручке которая настойчиво, и даже с каким-то остервенением, трепала Дану, то за руку, то за застывшее плечо. Вслед за этим, как из дна глубокого колодца, до Даны начал доноситься звук голоса, сначала монотонный гул, будто из преисподней, потом модуляция раздваивалась, переходя в приятный звон. С большим усилием, Дана заставила себя поднять глаза, чтобы выяснить, кому же все- таки принадлежит эта белая, гладкая ручка, с таким упорством пытающаяся растолкать ее. Понемногу, затуманенный слезой глаз, вырвал из окружающей обстановки склонившееся над Данной лицо, серые глаза которого с растущей тревогой смотрели на нее. Синяя фуражка с эмблемой самолета, сидевшая на строгой прическе из белокурых волос, наглухо застегнутый на самую верхнюю пуговицу безупречной белизны блузы воротник, свидетельствовали о том, что перед Данной стюардесса, всеми силами пытавшаяся получить от нее ответ, вопрос на который, судя по ее озабоченному выражению лица, был задан довольно- таки давно.

– Девушка, с вами все в порядке? Как вы себя чувствуете? Вы меня слышите? Вы можете мне ответить? – Вопрошала молоденькая стюардесса Дану.

Мелькнула мысль, что если она не ответит, то красотка стюардесса поднимет на ноги весь авиасалон воздушного лайнера, в главе со всем экипажем и пассажирами вместе взятыми.

Ценою невероятных усилий, Дана сосредоточила свой взгляд на лице заядливой бортпроводницы, и слегка надтреснувшим голосом, как последствие долгого молчания, ответила

– Да, да, спасибо, у меня все в порядке, все просто отлично, немного замечталась….

– Понимаю… – Натянуто улыбнулась стюардесса, на бейдже которой, большими, золотистыми буквами выводилось имя «Валерия». -Простите, что так настойчиво вырываю вас из ваших грез, просто мне показалось, что вам не совсем хорошо. Я уже подумала, что возможно вы испугались взлета. Знаете, очень многие пассажиры боятся взлетов и посадок, а когда наш борт попадает в зону турбулентности, так вообще, такую панику поднимают…

И по мере того, как красноречиво стюардесса Валерия описывала все трудности и заботы связанные с ее работой и боязливыми пассажирами, Дана опять начала терять, обретенную с таким трудом, нить недавнего разговора. Взгляд ее опять затуманился, голос стюардессы зазвучал как из далека. Смышленая Валерия еще раз присмотревшись к неразговорчивой пассажирке по своему истолковала отстраненный вид девушки. В силу своей юности, беззаботной жизни, к которой приложили свою небедную руку родители Леры, так как она была единственным и любимым ребенком в семье, Валерия, безмолвный вид Даны, и правда приняла за мечтательность. Еще раз откашлявшись, бортпроводница, уже заученным голосом профессионала, поинтересовалась

– Я могу вам еще как не будь быть полезна? Может чай, или что то другое, пожелаете выпить?

– Нет, спасибо… -Словно ватным языком промямлила Дана. – Хотя, подождите – Цепким движением, словно от этого зависела ее жизнь, остановила Дана стюардессу, которая уже развернулась, чтоб уйти. – Пожалуй, за стакан холодной воды с лимоном, я буду вам очень признательна.

– Конечно, одну минуту – Ответила настороженно улыбаясь Валерия и одновременно освобождая руку с цепких пальцев Даны.

Еще раз окинув Дану, уже более внимательным взглядом, стюардесса подумала, что у ее пассажирки, уж совсем не вид влюбленной мечтательницы. Юная Валерия, которой в жизни досталось все на блюдечке с золотой каемочкой, не смогла проникнуть своим взглядом глубже растертой губной помады на лице Даны и осыпавшейся туши, все эти не стоящие составляющие, не могли принадлежать женщине знающей себе цену. Поэтому, с легкой совестью Лера собрала все эти улики в одну, нарисованную своим воображением, картинку и решила, что эта неуравновешенная, неопрятная особа в юбке, по какой- то ошибке оказавшаяся на борту их элитного воздушного лайнера, больше не стоит ее внимания.

Сама же Дана, уже полностью забыв о стюардессе, опять погрузилась в свои невеселые мысли. Она не заметила с какой апатичностью была преподнесена ей вода с лимоном, принесена уже не красоткой Лерой, а пареньком стажером, о чем свидетельствовал нагрудный бейдж. Видно это был его первый рейс в длительной стажировке, так как он заметно сильно нервничал, подавая воду своей дрожащей ручонкой, от чего треть напитка пролилось Дане на подол ее легкого платья, цвета топленного молока. Юноша увидев пробел в исполнении своих обязанностей стушевался, и уже открыл рот для принесения извинений перед пассажиркой, про себя молясь, чтоб та не закатила скандал из за испорченного платья. Эта может, не зря Лера отказалась с ней работать, составив в адрес путешественницы не весьма лестные характеристики. Поэтому и Илья сейчас здесь, а Лерочка заискивает перед более покладистыми пассажирами, которые в благодарность за высшее обслуживание непременно позолотят ее холенную ручку. Итак, Илья уже мысленно распрощался с мечтой о работе на этом самолете, приготовился к бурной сцене, которую гарантированно закатит эта особа, и скандала которой хватит, что бы его начальство сочло его не пригодным для стажировки на их борту, за что его, вместе с мечтами и несбывшимися амбициями, отправят на все четыре стороны. А из за этого косяка, его как пить дать, отправят стажироваться на какой-то третьесортный, между городской рейс, с перекошенными от старости крыльями самолета, пропыленными дорожками, именуемые ковровыми, и доходягой, капитаном экипажа, который досчитывает свои дни до пенсии за чисто символическую плату и почетную запись в трудовой книжке.