Вадим Живов - Двойник

— Гениальный мужик! — с восторгом повторил Кузнецов. — Ты даже не представляешь, какие авантюры он проворачивал! И что характерно — все законно! Слушай, что происходит? Ты понимаешь? Мне иногда кажется, что я сплю. Проснусь — и снова окажусь юрисконсультом в какой-нибудь пыльной конторе. На сто пятьдесят плюс двадцатка премии раз в квартал. У тебя не бывает такого чувства?

— Бывает, — с усмешкой кивнул Герман.

Иван плеснул виски в тяжелые хрустальные стаканы и чокнулся с Германом:

— За то, что мы вовремя родились!

— А знаешь, я не удивился, что ты так поднялся, — доверительно, с душевной разнеженностью продолжал он. — Сказать, почему? Когда мне сказали, что ты женился на Катерине… Кстати, как она?

— Нормально, — сдержанно ответил Герман, не любивший обсуждать свою семейную жизнь.

— Дети есть?

— Сын. Три года.

— Она работает?

— Работала у меня в кооперативе, сейчас нет. Весь дом на ней.

— Ругаетесь?

— Бывает. А у кого не бывает?

— Да ты не ершись, я же по-дружески. Я почему об этом заговорил? Когда я узнал о твоей женитьбе, сразу подумал: ну, попал Герман, попал, придется ему крутиться изо всех сил.

— Почему?

— Чтобы соответствовать, старина. Она из тех, кому нужно соответствовать. Мужик, который не соответствует, рядом с такими женщинами чувствует себя говном. Ты чувствуешь себя говном?

— Да вроде нет.

— Значит, соответствуешь. Поэтому я не удивился, что ты так круто поднялся. Давай за женщин, которые делают из нас мужчин!

В баре появилась Марина, подошла к столу и неодобрительно посмотрела на бутылку виски.

— Джентльмены, не пора ли вам заняться делами? Господин Ермаков, господин Тольц вас ждет. А это я, с вашего позволения, реквизирую.

Она взяла бутылку и направилась к выходу, грациозно покачивая бедрами.

— Ножки-то, а? — восхищенно заметил Кузнецов, провожая ее взглядом.

— Имеют быть, — согласился Герман, хотя, по его мнению, сексуальности в ней было не больше, чем в хорошо отретушированном рекламном снимке.

— А задик? Задик! Оценил?

— Есть и задик.

Иван тяжело вздохнул и заключил:

— Чтобы все это иметь, нужно хорошо работать. Ладно, пойдем займемся делами.

Тольц сидел в своем кабинете за пустым письменным столом и курил трубку. При виде Германа поднялся ему навстречу, молча пожал руку и обратился к Кузнецову:

— Вот так, Иван, должен выглядеть современный российский бизнесмен. Сколько вам лет, Герман?

— Двадцать семь.

— Вот, двадцать семь. Молодой, спортивный, строгий костюм, галстук от Бриони. От Бриони?

— Понятия не имею. Покупала жена.

— У нее прекрасный вкус. А ты, Иван, на кого похож? На бизнесмена? Нет, на бандита.

— Современный российский бизнесмен и должен быть похожим на бандита, иначе ему не выжить, — добродушно отозвался Кузнецов, разваливаясь в глубоком кожаном кресле.

— Прошу садиться, — предложил Герману Тольц и распорядился по интеркому: — Мариночка, меня нет, ни для кого. Еще раз извините, господин Ермаков, что заставил вас ждать. Причина, поверьте, уважительная. У меня были очень трудные переговоры с человеком, о котором вы, возможно, слышали.

— Он назвал фамилию руководителя крупного производственного объединения, входящего в систему «Росвооружения». — У них есть валюта, им нужны рубли для внутренних платежей. Конкретно — им нужно сто миллионов рублей. Трудность состояла в том, что они запросили по двадцать пять рублей за доллар. Мы сошлись на двадцати, и я считаю это большой удачей.

— На черном рынке доллар идет по пятнадцать, — напомнил Герман.

— Верно. Но по пятнадцать идет наличность, а мы говорим о безнале. Да и курс меняется каждый день. Когда дойдет до дела, доллар будет стоить те же двадцать рублей. Возможно, и больше. Угадываю вопрос: о каком деле идет речь. Объясняю. За сто миллионов рублей мы получим пять миллионов долларов. У нас есть надежный партнер, крупный фирмач из Индонезии, он обеспечит поставку через ФРГ сигарет «Кроун» на девятьсот тысяч долларов. Из Джакарты их везут лихтеровозами в Гамбург, оттуда фурами. На остальную валюту закупим в Сингапуре и Гонконге видеокассеты. Кассеты мы получим не дороже чем по два доллара. В комиссионках они уходят по девяносто рублей. Даже если мы сдадим их оптовикам по семьдесят, каждая кассета принесет по тридцать рублей. То есть, по полтора доллара. А вся операция, по самым грубым подсчетам, даст не меньше четырех миллионов долларов чистой прибыли. Два миллиона вам, два нам. Полагаю, это справедливо. Чему вы усмехаетесь, господин Ермаков?

— Герман. Просто Герман.

— Пусть так. Так чему же вы усмехаетесь?

— Все это похоже на анекдот, — объяснил Герман. — Еврей выдает дочь за арабского шейха. Дочь уговорил. Остановка за малым: уговорить шейха. Вы уверены, что у меня есть сто миллионов рублей? Спасибо за комплимент, но у меня их нет.

— Мы это знаем. На счету вашего кооператива чуть больше двух миллионов. Извините, но мы навели справки. Не сомневаюсь, что это сделали и вы. Не так ли?

— Сделал, — подтвердил Герман.

— И выяснили, что у нас на счету сто рублей?

— Сто двадцать четыре рубля тридцать шесть копеек.

— Да не может быть! — развеселился Тольц. — Иван, мы, оказывается, богаче, чем думали! На целых двадцать четыре рубля!

— На двадцать четыре рубля и тридцать шесть копеек, — поправил Кузнецов.

— Не понимаю, что вас так радует, — заметил Герман. — И не понимаю смысла наших переговоров. Вам следует поискать партнера побогаче, чем я. И более доверчивого. Со своими двумя миллионами я чувствовал себя довольно богатым человеком. Сейчас чувствую себя нищим. Так оно, наверное, и есть. Но эти два миллиона я заработал своим трудом. Вы уверены, что я вложу хоть рубль в ваше предприятие? Ошибаетесь, господин Тольц.

— Ян. Просто Ян, — поправил Тольц. — Не напоминайте мне о возрасте. Я не старый, я просто жил долго. Вы недооцениваете себя, Герман. На ваши два миллиона никто и не думает покушаться. Они как лежали на вашем счету, так и будут лежать. Не понимаете?

— Нет.

— Ценность вас как партнера не в деньгах. Что такое «Балчуг»? Обычный торгово-закупочный кооператив, каких тысячи. Что такое ваш «Континент»? Серьезное производственное предприятие. Стабильно работающее, быстро развивающееся. Солидное. С нами никто не будет иметь дела. С вами будут. Вы вкладываете в дело свою репутацию, мы — свои связи. Скажу больше: ваша кандидатура одобрена в «Росвооружении». После тщательной проверки, разумеется. Сыграла свою роль и ваша должность. Старший оперуполномоченный УБХСС — это звучит.

Герман возразил:

— Я уже месяц как не служу.

— Но ведь служили. Это хорошая характеристика. Они готовы иметь с вами дело. А мы с Иваном выступаем в роли ваших младших партнеров.