Vincent Killpastor - Школа Стукачей

Думать тогда стараюсь только о хорошем. Или не думать совсем.

Это нетрудно если курить столько, сколько я сейчас.

Удивительно, но обкурка помогает не ошибаться с количеством карточек! Сосредотачиваюсь, будто ничего важнее в мире нет.

А может уже просто руку набил?

За то на перекличке весёлые буквы так и прыгают перед глазами, и я в очередной раз путаю всех этих моих турзы-мурзы.

Зэки битым взглядом уже подметили, что меня прёт как судака на каждом разводе-съёме и даже прониклись симпатией. Несколько раз слышал за спиной — «вон-вон, пошёл, наш Нарядчик-Кумар!».

Да и потом уже пошла гулять слава о том, что я никому не отказал в визе на промку, ну не могу я сказать «нет», а иной раз соглашаюсь поставить чью-то карточку, чтоб быстрее отъебались и не мешали медитировать на белую стену кабинета.

Анаша располагает к одиночеству и созерцанию. В маленьком кабинетике по технике безопасности бушует огромный мир. Я обкуриваюсь и путешествую, где заблагорассудится. Тур-агентство художника Мутанова: «Не знаете что подарить человеку у которого все есть? Подарите ему тур нашего агентства!»

Покидаю транс только чтобы пожрать и провести съём.

Сигарет с фильтром скопилось уже достаточно на две машки, но готовить по накурке это такой напряг, вроде как одновременно рисовать и сочинять музыку.

За маленькую пяточку дури шустрый поварёнок Миша Астахов приносит мне перед съёмом пол-литровую баночки жарганки, которой балуют себя искушённые в гастрономии повара. Папский фаст-фуд.

Это мой ужин. А обедаю, как я уже вам говорил, у наркохудожника Эскабара Мутанова. Поверите — налаженный быт, это основа благополучного отбывания срока. Инстинкт выживания — самый мощный. Гораздо мощнее чем, даже, инстинкт дрочевания. Очень хочется встретить человека, у которого система внутренних моральных ценностей пересилила бы этот гнусный инстинкт. Обрею голову и отправлюсь с покаянием в монастырь в тот же день.

Жизнь теперь сытая, но более рисковая, чем в библиотеке. Хотя, во всяком случае, не надо пресмыкаться перед господином Дильшодом.

Да и потом мой импульсивный характер — нет в жизни экстрима?

Дык я его создам!

Ещё от усиленного питания очень сильно хочется Женщину.

Это у вас на воле — бабы. А посидите-ка с пару лет — станут Женщины. А ещё пару сверху — уже Леди. Королевы. Феи. Волшебницы!

Цветы райские.

А вы знаете, что на них приятно даже просто смотреть! Просто говорить с ними уже счастье! Это же лучшее чем Бог украсил землю!

Видите их каждый день, вот и пресытились вы, неразумные! Заплыли жиром ваши глазки. Не цените счастья.

А вот представьте — ка: проснулись с утра — нет женщин. Ни одной.

Вот кошмар-то! А мне так просыпаться ещё лет эдак около семи…

Ни дома, ни в метро, ни на работе. Никаких. Ни малолетних беспомощных в хозяйстве мокрощёлок в узких, иногда выдающих трусики, джинсах, ни начинающих вампов в дублёночках с осиными талиями и лёгким прозрачным шлейфом французского парфюма, ни пожилых, со следами былой привлекательности, графинь. Ну, ни одной! Даже завалящей алкашки, танцовщицы привокзальных менуэтов, и то нет! А вы и такой уже были бы рады.

Женщин НЕТ. Нет изо дня в день. Нет годами.

Вот тут я на вас и посмотрю, умников, умудряющихся дрочить при таком обилии мёда вокруг! Спешите же, неразумные! Не ведаете своего будущего! Запасайтесь материалом для последующих самозабвенных мастурбаций во вверенных вам кабинетах по технике безопасности!

Вас ведь не просто в тюрьму посадят, у вас вдобавок ко всему отберут ваших милых женщин. А это всегда одинаково паскудно — был ли у вас гарем или одна единственная, с попой — центром вселенной.

Я сижу сейчас в ТБ и вспоминаю по очереди всех моих девочек, лапочек которые встретились мне на жизненном пути. Ласковых моих, наивных и нежных.

Так легче и приятней вздрочнуть, чем просто на мёртвую фотку из журнала. Креативнее надо мыслить, дорогие друзья.

А как люблю я их всех, сказок моих, каждую по своему, глупо тут ревновать. У меня большое сердце и настойчивый хуй. Хотя через пару лет, проведённых здесь, начнёт ржаветь, наверное.

Птички мои певчие! До сих пор люблю! Скучаю. А особенно по тебе, Вероника…

Вот мы едем с Вероникой в такси ко мне. В самый первый раз. Дома нет никого. Она, наверное, тоже созрела уже для «следующего шага», как они это называют. По неопытности я совсем не уверен, даст ли она сейчас, или опять возьмёт очередной тайм-аут. Украдкой кошусь на её изумительные загорелые коленки.

Какая умопомрачительная форма может быть у женских коленочек! Вроде бы функциональные устройства — суставы, а какой дизайн! Формы! Какой дар небесный. Весь мир не стоит того, чтобы просто лечь щекой на её коленочки сейчас и улететь в вечность.

Совсем ещё недавно устроил Веронику в ресепшн фирмы, где работаю уже год. У меня с шефом добрые, почти родственные отношения. Я его главный эксперт по коррупции. Европейцам, видишь ли, воспитание не позволяет давать взятки. Для этого и есть такие студентики с горящим взором, как я.

А мне лишь бы работа была не в напряг. И потом таким вот агентам по особым поручениям многие шалости спускают с рук. А я не могу без шалостей. Шалуном уродился, шалуном и в землю сыру положат.

Вероника мне безумно нравится с первого дня первого курса.

С того самого момента как в первый раз в аудиторию зашла. Сразила. Сразу и навсегда. На всю жизнь.

Она явно создана не для таких как я. Богиня с Олимпа. Богиня красоты.

И только сейчас, к середине второго курса, когда я зарабатываю больше всех в потоке, я, наконец, набираюсь духу за ней приударить.

Бабло придаёт уверенности. Как и размер хуя. Не так давно удалось неумело выебать зрелую женщину. Её муж давно уже сидел в тюрьме, и она использовала меня в качестве инструмента. Я и не возражал особо. Даже когда в пылу она звала меня «Милый Андрюша».

Зовите, как грится, хоть геной, хоть крокодилом, только ногами не бейте.

Вот эта добрая женщина и похвалила мои размеры. Дала путёвку в половую жизнь.

Поэтому сейчас на бабло надеюсь, а в тайне все же делаю ставку на него, сердечного.

Действую не оставляя этой напуганной лани ни одного шанса.

Сперва устраиваю её на работу. Сто баксов. Не за хуй. Факсы отправляет. Не плохо для Ташкента заката перестройки. Родители её — на седьмом небе. (Вот доча, смотри, какой хороший, серьёзный парень, не шушера дискотечная!).

На работе тоже стараюсь создать ей все условия. Я так люблю Веронику, что боюсь в её присутствии дышать. А это, говорят, для сердца очень вредно. Каждый вечер отвожу королевну домой на такси – «Чтобы мама не беспокоилась, я ей обещание дал!». Откармливаю в уютных корейских кабачках. Закидываю подарками.