Олег Рой - Тени судьбы

Последний год я общаюсь только с собственной тенью. Мы вместе с ней поливаем цветы на огороде, читаем книги по вечерам, ходим на кладбище к Светке, матери, отцу, к Пашке… Список можно продолжать довольно долго. А Светка все же дура… Так влюбила меня в себя, что до сих пор не могу оправиться от мысли, что ее нет больше рядом со мной. Бросила меня. Ушла в другой мир, не попрощавшись. Да и тень одиноко бродит по земле. Скучает по подруге. Тоскует. Плачет. Устал я. Устал жить, ходить, думать, ждать… Устал. Хочется лечь на землю и уснуть крепким сном. Вечным. Но нет, так просто никого еще не отпускали из этого непонятного мира. Моя тень тоже теряет силы. Бывает, сижу дома, рассказываю ей о своей жизни и вдруг смотрю на стену и понимаю, что она испарилась. Ее нет. А может быть, никогда и не было? Хотя сейчас она шагает рядом со мной, опустив голову.

Шесть мужчин, отбрасывая свои тени на землю, идут тихим мирным шагом, неся большой гроб. Точно так же и я когда-то вез на тележке тело своего лучшего друга, точно так же я нес гроб отца, матери, Светки… А теперь и сам отбрасываю последнюю тень. Ухожу из этой жизни, оставляя память в сердцах близких людей. Сын, его семья, во всем черном, склонились надо мной… Священник отпевает тело. Белые снежинки невинно падают на холодную землю, засыпая мою тень. Засыпаю… Вечным сном. При свидетеле — моей покорной и безмолвной тени, которая никогда не оставляла меня в самом страшном для любого человека состоянии, называемом Одиночество.

Быть может, это всего лишь антракт? Да нет, не похоже. Финальная глава уже дописана. На прощание, на последней странице, перед самой смертью, я написал заключительную строку… «Смерть — это всего лишь тень жизни…»

…Пламя жадно охватило белый лист бумаги, оставив по себе лишь немного серого пепла. А порыв холодного осеннего ветра довершил дело, развеяв и пепел. Я долго смотрела на пепел своих желаний, список которых с каждым годом становился все реалистичнее и короче. Густой туман спрятал утро, предвещая что-то неизвестное и дурманящее. Поржавевшие листья смиренно подчинялись времени и прощально вальсировали по ветру, птицы улетали в теплые края, а я все стояла у распахнутого окна и перебирала воспоминания, как никогда ясно понимая, что не за горами и мой перелет… В страну, в которой никто не боится перепада температур и холода несбывшихся надежд. Бояться можно, только обладая чем-либо, если у тебя нет ничего, страх проходит, становится пугливой тенью и исчезает. Что же, быть может, я окажусь хорошим туристом, раз уж не смогла стать достойным жителем в родном златоглавом городе.

Когда учительница географии монотонно рассказывала нам, одиннадцатилетним детям, воспринимающим приключения как естественное состояние жизни, о странах мира и все грезили о путешествии в Париж, Вену, Амстердам, Вьетнам, Индию… я стремилась в Арктику, на Северный Ледовитый океан. Я закрывала глаза и видела себя стоящей посередине огромной льдины. Мне казалось, что счастье находится там, «где-то на белом свете, там, где всегда мороз». Как продукты сохраняются дольше в холодильнике, так и счастье требует заморозки, думала я в ту пору. От наивных мыслей не осталось и следа, правда, на склоне лет пришло понимание, что истина была где-то рядом. Только оказавшись на вершине холодного айсберга жизни, можно увидеть всех и вся, найти оправдание Снежной королеве и осудить «бесхребетного» Кая. Как часто за злобой и холодностью скрывается одна-единственная причина — разочарование в любви. Тот, кто находит истину в чувстве и хранит его бережно, как реликвию, любой опасный поворот событий перенесет без травм, потому что невидимый ремень безопасности (вера) всегда его выручит. Да, иногда такие люди слышат тишину, тиканье часов и поскрипывание старинной мебели, но все это происходит под бой сердца. Тот, кто проклинает любовь, никогда не услышит тишину, потому что вся жизнь оказывается в ловушке пустоты. Я — женщина. И этим все сказано. За мной всегда следовала тень, о которой я ничего толком не знала, но лишь догадывалась, что такой должна быть настоящая женщина — верная своему мужчине, обнажающая свою душу под светом, падающим на нее свысока, умеющая выслушивать, кивать головой в знак согласия и тихо говорить «нет» окружающим соблазнам.

Пламя свечи затрепетало, может быть, вспоминая недавнюю жертву. На сожженном листке значилось одно единственное оставшееся у меня желание: «Встретиться с тобой на небесах».

Через два дня мне исполнится семьдесят пять лет. В семь лет я впервые в жизни совершила магический обряд. По телевизору какой-то очень важный дядя рассказал о том, как сбываются мечты. Нужно записать список своих желаний на листке бумаги. Затем прочитать три раза, сжечь и развеять пепел по ветру. Поверила. Я каждый год нещадно сжигала свои мечты, надеясь на чудо. Память предательски стерла воспоминания о чертах твоего лица, голосе и прощальном слове. Моя любовь превратилась в тень, а мысли уже давно похожи на эхо из другого мира. Я часто разговариваю с тобой на рассвете, когда день — очередная серийная короткометражка — еще находится в монтажном отделении Судьбы, режиссера всех времен и народов. Ранним утром, распахивая окно, я смотрю в небо, откидывающее черное махровое одеяло, и наблюдаю за тем, как дыхание превращается в пар. Мне кажется, что только в это время я могу быть наедине со своей душой и белыми листами бумаги, которые заполняются историей моей жизни…

P.S. В этот день она умерла, дождавшись заката и теплого, испеченного собственными руками яблочного пирога со вкусом корицы.

Дикий, необузданный страх сковал ее мысли. Она растерянно смотрела на отражение в зеркале, как будто ожидала от него ответа на вопрос: «За что?» В ее жизни было много мужчин, совершенно разных и по социальному положению, и по манере ухаживания, и по умению грамотно разойтись в стороны. Ни с одним из них она не испытывала каких-то глубоких, будоражащих чувств. То ли потому, что не могла залечить рану от первой любви, то ли просто не верила в любовь между мужчиной и женщиной. И вдруг… такой поворот событий — «два красные полоски». Догадаться о том, кто отец будущего ребенка, для нее было все равно что разгадать тайну мироздания. Мужчины сменялись в ее жизни, как подгузники у новорожденных. Первая мысль была однозначной: аборт. Она наскребла последние деньги, пересчитала их и пожалела тратить столь внушительную сумму на убийство неопознанного «объекта». Следом подумалось: «А что если выносить и продать ребенка какой-нибудь отчаявшейся бездетной семье?» Но без знания отца это было весьма большой проблемой. Третья мысль — пустить все на самотек, следуя поговорке «чему быть, того не миновать»… Ничто не изменилось в ее образе жизни с осознанием того, что маленький человечек уже дышит в ней и готовится к выходу на свет. Она так же получала копейки на складе, где работала посудомойщицей, так же тратила их по вечерам в барах, поднимая с забулдыгами тосты за хорошую жизнь и запивая водкой собственное горе, так же ненавидела себя и все вокруг за то, что у нее никогда не было условий для создания семьи. И вдруг на тебе — ребенок! «Наказание какое-то», — думала она о «подарке Судьбы». А когда на УЗИ врач сказал, что у нее девочка, то и вовсе стала лить крокодильи слезы и стягивать живот белыми простынями.