Владимир Юрков - Покупательские приколы

Вот такие милые люди. И такие страшные времена.

А ведь это был 1984 год — сорок лет с того момента, как закончилась Вторая мировая война, о ужасах которой любили вспоминать советские руководители.

Несмотря на это, разруха не только не уменьшалась, но, как чума, быстро разрасталась, уничтожая все новые виды товаров и захватывая все новые регионы. Прилавки пустели, а в обиходную речь входило похабное слово «карточки» или его благородный эквивалент «талоны» [3] Помните: знаменитый «Сильвестр с Талоном». . Но многие старики были даже довольны этим, вспоминая благодатные послевоенные годы, когда все выдаваемые карточки обеспечивали тютелька в тютельку и голод, возникший после их отмены в 1948 году.

«Это случилось в Коптево»

Незабвенный Доктор Хауз из одноименного сериала утверждал, что пациент всегда лжет. Но поскольку каждый из нас в той или иной степени — пациент, то получается, что любой человек рано или поздно, но все равно, солжет. Хотя сказанная ложь, по большей части, является ложью во спасение, ибо человек говорит неправду не для того, чтобы запутать собеседника, а приукрашивает, фантазирует, тем самым пытаясь свою, зачастую, достаточно серую жизнь, расцветить красками обмана. Поскольку если, особенно в нашей бедной северной стране, где, и света, и цвета, и уж, тем более, красоты совсем чуть-чуть, называть вещи своими именами, то и жить на этом свете не захочется.

Был у нас магазинчик в доме 27 по Космонавта Волкова, торговавший всякой всячиной, типа, дешевой обуви, посуды и одежды. Неказистый, непритязательный, созданный в каком-то долго пустовавшем помещении, сохранившем на своих стенах омерзительную советскую бежевую краску, в которую щедро красили «Победы», «Москвичи» и отчасти «Жигули». Заново установленные большие светильники, своим ярким светом, не разгоняли уныние, а, наоборот, только усиливали его, делая бедность и убогость более заметной.

Читатель спросит — если все там так гадко, что же ты, друг сердечный, там делал? Не нравится — не ешь, как гласит русская пословица.

А вот и нравится! Только не помещение, а молоденькие азиатские женщины там работающие. Есть у меня слабость к восточным женщинам, особенно субтильным. Ни один другой тип женщин так не возбуждает меня. Даже эбеновые негритянки с их восхитительным розовым цветком не производят такого воздействия.

И, словно, специально для меня, работала там Ботагоз (что в переводе значит «глаза верблюжонка») из Киргизии. Глаза у нее, несмотря на звучное имя, были обычные, а вот талия…

Это — нечто!

Причем, если смотреть на нее в фас — тоже ничего особенного — ну, редко, но даже у моей жены талия не намного хуже. Но стоило только ей повернуться в профиль, особенно в темноте на фоне светлого окна — захватывало дух — там, где у большинства, особенно европейских, женщин выпуклость — у нее была впадина. Создавалось впечатление, что между торсом и бедрами ничего нет — настолько тонка была ее талия. С какой-то стороны даже пугающее, но восхитительное зрелище…

И вот, как-то зашел я к ней в магазин поговорить… стоим мы в торговом зале, где на полу были навалены коробки с обувью, в которых покупатели (в основном женщины среднего и пожилого возраста) рылись как свиньи в помоях… как вдруг у одной их них звонит телефон. Она вытаскивает его из объемистой сумки, в которых работающие женщины носят все, начиная от косметики и домашнего обеда, а заканчивая кочаном капусты для своего козла-мужа. И на весь зал раздается ее, не по годам молодой, звонкий голос: «Привет! Я? В бутике!»…

Давясь от смеха, замечаю, что вам, мадам, не шестнадцать лет, чтобы так завирать, побойтесь бога, что общего между этим свинарником и бутиком? Смотрите на вещи реально.

Она, не изменившись в лице, похлопала ресницами и сказала, что, если на все смотреть реально, то захочется сразу же сдохнуть — муж-дурак, сын-выпивоха, зарплата-нищенская, магазин-помойка, а назовешь покрасивее — и как то радостно на душе становится, тепло, приятно. Зачем же все вокруг себя гадить?

Я осекся и замолчал.

Не потому, что не знал как ответить — просто не хотелось обижать этого человека, прожившего всю свою жизнь не так красиво и счастливо, как ему бы хотелось и не имеющего никакой надежды на красоту в будущем.

Хотя твердо уверен — ложью жизни не украсить.

Действие происходит в контейнерной части Ленинградского рынка города Москвы.

Кто не знает, что такое контейнерный рынок, поясню — это стоянка железнодорожных контейнеров в которых вместо дверей сделан прилавок. Продавец сидит в контейнере вместе с товаром, а покупатель жмется перед ним на улице. Некоторые, у кого мало товара, но много амбиций, чтобы не мурыжить покупателя на улице в дождь и холод, разделяют контейнер напополам прилавком. Вот в таком напополамном контейнере и происходит следующая сцена:

Вбегает, практически врывается, немолодая женщина лет пятидесяти с хвостиком с какой-то вялой сумочкой в руках и спрашивает:

— У вас есть буженина?

— Да, есть.

— А машинка для нарезки?

— Что???

— Машинка для нарезки тонкими ломтиками?

Немая сцена, как в «Ревизоре» Гоголя. Равносильно, что у побирушки спросить ноутбук или что-то типа того. Постепенно продавщица приходит в себя и отвечает:

— Нет!

— Ну, хорошо, а ножиком можете тоненько нарезать?

— Да, могу.

Продавщица берет в руки большой нож и отрезает ломтик буженины, потом второй…

— Этот ломтик я не возьму!

— Почему?

— Он толще предыдущего! А мне для украшения стола надо ЧЕТЫРЕ тонких ломтика!

То есть продай семьдесят граммов буженины, стоимостью менее ста рублей, при этом, порежь абсолютно точно. Вот это шутка! На миг продавщица теряется, не зная что ответить, чтобы отвести от себя эту безумную покупательницу. Потом берет отрезанный кусочек буженины, кладет себе в рот, разжевывает, стараясь выиграть время и проговаривает сквозь зубы:

— Художественная нарезка в 27 контейнере, там Алик сидит, его и попросите. А у нас — только простая нарезка — для еды, а не для украшения стола!

Дама, естественно, не вспомнив о оплате, за уже отрезанные ломтики, вылетает из помещения. Продавщица усмехается и говорит:

— В 27 Алик с похмелья головой мается. У него торговля не идет третий день. Злой очень. Вчера даже с горя набрался — всех шакалами называл. Он ей покажет художественную нарезку колбасы…

У каждого человека свои способы развлекаться. Кто-то едет охотиться, кто-то играет в карты, а кто-то издевается над слабыми.