Марат Кабиров - Имя твоего ангела

Фатима даже испугалась. Она никому не раскрывала своих мыслей. Наверное, ей это послышалось. Хотя Фатима и пыталась себя успокоить, но все же посмотрела по сторонам, Почти следом за ней шла старуха. Увидев удивленное лицо Фатимы, та виновато улыбнулась.

– Я тебя совсем не хотела напугать, не сердись, – сказала она, стараясь своим охрипшим голосом говорить как можно приятнее. – Просто не хотелось, чтобы ты зря потратила деньги.

– А ты… ты откуда узнала?

– То, что ты захотела купить пряники? – Старуха еще раз улыбнулась своим беззубым ртом. – Не знаю. У меня так иногда бывает. Узнаю то, что мне вообще не нужно и накликаю на себя беду.

– Надо же…- Фатима не знала, что и сказать. – Ладно, что бы ни было, спасибо.

– Тебе спасибо, за твое спасибо. Иначе на меня чаще всего обижаются. Уходишь уже? Если уж очень хочешь, можешь купить эти пряники. Их ведь и в чае можно размочить.

– Ты живешь в этих краях? – спросила Фатима, поворачивая разговор в другую сторону. – А я тебя до этого здесь не встречала.

– Нет, я живу совсем в другом месте… – Старушка назвала свой адрес. — Сюда я приехала полечить женщину. Но, чувствую, не поможет: уж очень она плоха.

– Ты знахарка?

– Что-то вроде. Меня зовут Хадича. Может, слышала?

Фатима только пожала плечами.

– А я живу недалеко. Зайдешь, чаю попьем? – сказала Фатима и тут же пожалела. Если уж она узнала про пряники, вдруг догадается, что Фатима на самом деле думает: «Только бы не зашла»? Обидеться ведь может. Но и просто так уходить было как-то неудобно. Ведь они представители старшего поколения, их остается не так уж много.

Поэтому нужно жить, уважая друг друга и проявляя внимание.

Фатима добавила:

– Правда, с угощением у меня не густо, но хоть посидим, поговорим.

– В другой раз, Фатима, – сказала старушка, приветливо взглянув на нее. – Сегодня у тебя и без меня забот хватает. В следующий раз.

Как-нибудь встретимся. Адрес мой знаешь, приходи, поговорим.

– Спасибо за приглашение. Даст Бог, свидимся еще.

– Ладно, Фатима, до свидания.

С тех пор они не встречались. Одна знакомая, ходившая лечиться к Хадиче, очень ее расхвалила. Но сказала, что попасть к ней трудно: у нее постоянно люди.

Вспомнив об этом, Фатима ускорила шаги. Хоть одного человека да опередит. Не долго уж осталось идти. Только бы была дома. Только бы была. Дома, должна быть дома. Сердце чувствует, что дома. Пока дошла до двери, запыхалась. Облокотившись о перила, перевела дыхание. Немного успокоившись, потянулась к звонку. За дверями послышалось шарканье ног, и через некоторое время открылась дверь.

– Проходи, Фатима, проходи.

Хадича даже не поздоровалась. Беспомощно волоча ногами, она прошла в комнату и легла на разобранную постель.

– Что-то приболела я в последнее время. Вот лежу. Сил нет.

Старость – не радость, – затараторила она. – Ты не стесняйся, возьми вон тот стул и садись поближе. Вот так. Дай мне правую руку. А ты еще ничего, не поддаешься. Такая же, как в прошлом году. Тебя ведь ко мне не болезнь привела. Ты беспокоишься о детях?

Фатима не смогла ничего ответить. Стоило ей подать руку Хадиче, какое-то смутное чувство охватило ее. Показалось, что всколыхнулось все ее тело, каждая клеточка. Все куда-то исчезло:

окружающие предметы, и даже сама Хадича. Она слышала только ее голос. Все тело охватила какая-то легкость.

– Только помочь тебе, как положено, я не смогу. Что-то в последнее время сдавать стала. Как раньше уже не вижу: ослабли глаза души. Я вот воду вижу. Воду без конца и края. Только определить не могу: море это или озеро. А может, это вовсе и не вода. Возможно, это космос или временная бездна. В середине вижу какой-то круг. Я не могу сказать, что это за круг. Но дети твои остались запертыми в нем.

Твои дети – в центре этого круга. Тебя должно волновать, не где они, а то – живы ли. Пока они живы. Живы. Пока. Но их ожидает серьезное испытание. Серьезное испытание. Они…

Неожиданно старушка замолчала. Сделала глубокий вдох и только после этого продолжила:

– Вот так, Фатима. Говорю все, что вижу. Если что не так, не вини меня. Я не соврала. Больше ничего не вижу. Теперь я уже не та.

Раньше я была сильнее. А ты… Ты, Фатима, раньше не верила моим способностям. Сомневалась. Обо мне вспомнила только недавно.

Ладно, спасибо за доверие. Спасибо. Раньше я тебе о многом могла бы рассказать. А сейчас мне очень плохо. Фатима, если тебе не трудно, принеси, пожалуйста, из кухни воды стакан. Воду, пожалуйста, налей из медного чайника, хорошо?

Фатима исполнила ее желание и вышла. Состояние Хадичи было действительно очень плохим. Она сама попрощалась с Фатимой:

– Не обижайся… Мне нужно немного полежать. Я не могу сегодня с тобой говорить. Если чем помогла тебе, я рада; не смогла, извини, не таи обиду. Будь здорова, подруга.

Выйдя на улицу, Фатима пожалела о том, что пришла сюда.

Ничего хорошего она от нее не услышала. Она не сказала ничего такого, что могло бы рассеять ее тяжелые мысли. Путаные слова старухи лишь добавили смятение в душу. Трактуй их, как хочешь. Но бесспорным было то, что у Айгуль с Радиком трудная дорога и они в опасности. Слова Хадичи до сих пор четко слышатся в ушах:

– Дети заперты в этом круге. В центре этого круга – твои дети.

Тебе важно знать не то, где они, а куда важнее – живы ли. Пока они живы. Живы. Пока. Но их ждет серьезное испытание. Большое испытание.

Они ждали теплоход со всеми удобствами. А то, что должно было отвезти их до острова, оказалось маленьким катером. Нечего было даже думать о том, что здесь можно будет помыться, поесть и выспаться. Все удобства – голые скамейки да небольшая площадки на корме катера.

– И мы всю ночь должны ехать на нем?! – возмутилась русская женщина с ребенком на руках. – Отдохнете, понимаете ли, выспитесь…

Так думали многие пассажиры, но они не торопились поддержать разговор. Только в глазах сверкнул лучик солидарности.

– Не удивлюсь, если нас забросят на необитаемый остров, – женщина повернулась к мужу, – Слушай, Миша, а вдруг нас действительно забросят на такой остров, а?

Муж ничего ей не ответил, лишь едва заметно улыбнулся.

– А если там на нас нападет орда диких татар?

На какое-то мгновение установилась тишина. Можно было даже услышать, как пролетела муха.

Муж свободной рукой обнял женщину за шею и поцеловал в лоб.

– Успокойся, Анна, все будет в порядке.

Анна успокоилась. Больше ее слышно не было. Но слова женщины не прошли бесследно. Услышав выражение «дикие татары», Лена посмотрела на мужа и детей и стала им быстро нашептывать:

– Не говорите по-татарски. И так бросается в глаза, что мы из деревни. Не хочу, чтобы плюс ко всему над нами еще и смеялись, называя нас «дикие татары».