Марат Кабиров - Имя твоего ангела

Конечно, в какой-то степени это было похоже на самоуспокоение. В последние годы Радик не одно дело не доводил до конца. Вот только пить он начинал каждый день и не останавливался до тех пор, пока не валился с ног. А в остальном… Но это же не говорит о том, что если согрешил тысячу раз, то должен и в тысячу первый тоже. Никогда не поздно встать на правильный путь!

Естественно, это будет нелегко. Особенно после того, что уже сделал.

Надо сдвинуться с места. Необходимо что-то делать. Лежачее положение ни к чему хорошему не приведет.

Радик приподнялся и сел, посмотрел на дверь. Ему было страшно открыть ее и выйти наружу. Было нестерпимо стыдно. Что он еще вытворял вчера? Хоть бы Айгуль поскорее вернулась, она бы пролила свет на происходящее. Радик постарался вспомнить, что было вчера вечером.

Приехали на остров. Разместились… Поужинали. Он тогда выбросил свою бутылку водки. Стоп! Дав клятву, что больше пить не будет, он выбросил бутылку водки в форточку… А потом… Потом легли спать. И он в первый раз (Нет, этого он никогда не забудет!) радостный от того, что ложится спать трезвым, погрузился в сладкий сон. Уснул, но ему снились какие-то кошмары, он бредил.

Сердце Радика забилось учащеннее. Дрожащими руками он налил из графина воды и выпил. И в первый раз (И это нельзя забыть!)… Первый раз из стакана не несло перегаром. И вода пошла с какой-то легкостью. Прошла и дрожь в руках. Поставив стакан на стол, он стал рассматривать свои вытянутые пальцы. Они не тряслись.

Да и голова, вроде, не кружилась. Что это?! Черт побери! Или на этом острове так легко проходит похмелье?! А может? Может, он вчера вообще не пил?! Если бы не пил, помнил бы, что вчера произошло…

Радик еще раз сосредоточился. Радостный от того, что впервые трезвым встречает ночь, он лег спать и… И в полночь услышал какие- то голоса… Да, черт побери!.. Призрак!.. Радик бросился к углу, чтобы посмотреть брошенный там мешок, но покачнулся от резкой боли в ноге. Стараясь не придавать этому значения, дохромал до угла. Мешка не было. Радик перебрал шкаф, посмотрел под кроватью. Мешка нигде не было. Может, и призрак ему только приснился? Но он вчера лег спать трезвым! Это забыть невозможно. Это – событие.

Хорошо, что дальше? А нога? Черт побери, что произошло с ногой?

Неожиданно он вспомнил все. Невольно бросил взгляд на кровать Айгуль. Все его тело охватил испуг.

Халиль проснулся выспавшийся. Уже рассвело. Бросил взгляд на кровать Роберта и еле уловимо улыбнулся. Мальчик подрос. Вчера мило беседовал с той девочкой, а сегодня не вернулся ночевать. Дело, кажется, набрало ход. Ладно, сами, наверное, знают. И все же сердце охватила какая-то тоска. Не хочется расставаться с единственным сыном. Тогда он останется совершенно один. Но ребенка нельзя бесконечно держать под своим крылом, он когда-нибудь должен начать жить самостоятельно.

Вчера рано лег спать. Ища записку, которую мог оставить сын, посмотрел стол и, взяв из сумки туалетные принадлежности, вышел в коридор. Душа здесь не было. Во всяком случае, вчера он его не нашел. И сегодня он пробежался глазами по дверям комнат и решил не искать. Придется воспользоваться только удобствами туалета. В кране не было теплой воды. На лице Халиля опять появилось подобие улыбки. Откуда на этом острове, куда не ступала нога человека, может появиться горячая вода? Спасибо, хоть холодная есть. Он почистил зубы и стоял в замешательстве: бриться или нет. Потом начал собирать туалетные принадлежности. Ладно, приведет себя в порядок, когда доберутся до места. Тогда и побреется, и примет душ. А пока…

Скоро, наверное, придет и теплоход. Надо собрать вещи. Найти и предупредить Роберта. Пусть не забывает обо всем на свете.

Придя к себе в комнату, заправил постель, собрал сумку. Бросил взгляд на окно. Солнце вставало. На улице людей пока не видно. Где ходит Роберт? Наверное, не на улице? Утром бывает холодно, долго бы не выдержали. Наверное, они в какой-то из комнат. Халиль высунул голову из дверей, и некоторое время стоял, прислушиваясь.

Ему показалось, что Роберт где-то шепчется с той девушкой. Но ничего слышно не было. Но это было не совсем так. Вокруг вообще не было слышно ни звука. Совсем не слышно. Казалось, что все вокруг замерло, вокруг была идеальная тишина. Это показалось Халилю странным. Даже если люди еще и не проснулись, слышно было бы их дыхание, как они переворачиваются во сне или другие звуки.

Стараясь не нарушить тишину, он осторожно закрыл дверь.

Затем, сам не замечая того, на цыпочках подошел к окну. Но отсюда было не все видно. Только пустая площадь перед крыльцом. На одно мгновение эта площадка показалась ему нарисованной, деревья – частью декорации.

Халиль открыл форточку. Казалось, что стоит ее открыть и комната наполнится звуками живой природы: пением птиц, шелестом листьев, жужжанием насекомых, шуршанием травы… Но и с открытием форточки ничего не изменилось. Нет, изменилось. Тишина до этого была только в комнате, в доме. А сейчас стало ясно, что и на улице ни звука. От этого у Халиля холод пробежал по позвоночнику.

Показалось, что течение жизни, время остановились, и он единственное живое существо на земле.

Обессиленный, он сел на кровать и почувствовал, что сам старается не издавать ни звука. Как будто он боялся кого-то разбудить.

Он, действительно, чего-то боялся. На какое-то мгновение он молча сидел на кровати. Не сделал ни одного движения. Показалось, что у него остановилось дыхание. И не только это. Казалось, что замерли все его чувства, мысли. Это,вроде, действительно было так.

Он вздрогнул от неожиданно пришедшей мысли. Казалось, что мысли, сдерживаемые до сих пор, словно вулкан, вырвались наружу.

Так, что все вокруг даже вздрогнуло. От неожиданности он опять растерялся. Не мог вспомнить, какая мысль заставила его вздрогнуть, а когда вспомнил, испугался поверить ей. Это было невозможно. Точнее может быть… Он многое повидал уже на свете и знал, что невозможного нет. Но это не могло произойти с ним, вернее не должно было произойти. И если бы это произошло, он бы очень обиделся на несправедливость этой жизни. Может, все идет по -прежнему? Может, изменился только я? Может, я просто оглох? Халиль нетерпеливо потянулся к телефонной трубке. Когда он вставал с места, услышал звук пружин кровати. Услышав это, он счастливо улыбнулся. Не переставал он искренно улыбаться и когда нажимал на кнопки телефона. Звуки, издаваемые при наборе номера, казались ему приятной мелодией. Ему хотелось очень сильно отругать татарина, которого встретил на улицах Нью-Йорка. Но, когда он поверил, что вполне здоров, мысли эти сразу исчезли. Если бы можно было установить связь с Черной курткой, он бы не удержался, чтобы не поблагодарить его за гостеприимство. Но не было связи. Вскоре кончилась и зарядка. Халиль положил телефон на стол. Он был рад.