Михаил Орловский - И пришел доктор...

Обработав водкой руки (для дезинфекции), желудок (для храбрости) и замочив шнурки в стакане, я перешёл к роженице. Дилемма насчёт «защиты промежности» (в последнее время её не рекомендуют применять, потому что это травматично для плода), стоявшая передо мной, была краткосрочна. Когда я стоял, полностью готовый к принятию родов, у плода уже показалась головка. Всего лишь одна схватка — и маленькая волосатая головка стала отчётливо видна моему светлому взору.

Аккуратно поддерживая показавшуюся головку, я раздавал роженице советы относительно дыхания и потуг, в основном делая упор на то, чтобы она не забывала дышать (самое частое явление). Имевшая дело с военными, роженица шикарно вдыхала по команде.

Ещё схватка — и на свет родились плечики. Заботливо повернув младенца и подождав очередную схватку, мы успешно потужились и выгрузили оставшийся нижний пояс. С ножками, пяточками и пальчиками, разумеется.

— Поздравляю! У Вас мальчик, — с этими словами я водрузил ребёнка матери на живот: пусть желудок своими микроорганизмами заселяется. Заодно и грудь пососёт. Снимать ремень и сечь младенца я уж не стал: ну и пусть себе, на здоровье, будет писателем. Мне-то что? К тому же не все граждане читали товарища Чехова и порке военно-морским ремнём вряд ли обрадуются.

Бережно взяв, вместо ремня, из стаканчика шнурки, я, пренебрегая советами оздоровительного центра и не выжидая пятнадцать минут, с двух сторон перевязал пуповину. Затем, схватив кем-то любезно предоставленные маникюрные ножницы, между перевязкой нежно рассёк пуповину.

— Ну, ещё немного потужимся, родим послед и всё, — успокоил я, уставшую от родов, женщину.

Однако симптомы отделения плаценты были отрицательны, и нижний край пуповины никак не желал опускаться. «Не хотелось бы ручное выскабливание в полевых условиях делать» подумал я. Попробуем сначала массаж матки. Немного, правда, жёстко, но всё же лучше, чем выскабливание, это точно.

Сильно надавив на самый верх живота, где вроде бы находилось дно матки, я, к своей великой радости, обнаружил: плацента отделилась. Выскользнув из родовых путей, точно медуза, она угодила прямо в полиэтиленовый мешок, в котором, после моего осмотра на целостность, и была успешно завязана.

Вытерев руки и дав добро шофёру на дальнейший путь, согласно начертанному маршруту, я небрежно упал в кресло. В этот момент я не думал ни о чём: ни об увольнении из МО, ни о ребёнке на животе, ни о зелёных сопках за окном. Я думал только о том, что как же повезло, что на кафедре «Акушерства и Гинекологии» моей родной, несравненной Академии в своё время преподаватель разрешил мне самостоятельно принимать роды, за что ему огромное человеческое спасибо.

Надеюсь всем понятно, как сильно я был признателен своей Alma mater в тот день, в «Икарусе». Ведь Вы же помните, уважаемый читатель, старую народную пословицу: «Теория без практики мертва». Вы можете хоть десять раз прочитать про операцию, про её тонкости, подводные камни, но пока Вы своими ручонками, сами, не выполните её, Вам никогда не прочувствовать всех нюансов и живости данного вмешательства. Именно поэтому я и был благодарен Академии: теория с практикой у меня прошли в тесном контакте или, другими словами, бок о бок…

… если вообще можно так сказать.

На подъезде к Мурманску нас встречала всё-таки вызванная «Скорая». Передав роженицу с младенцем и пакетик с последом коллегам, я прямиком направился на железнодорожный вокзал… И уже никакая сила не могла остановить моего радостного отъезда с Северного Чёрного моря. Никакая!

Хочу Вам заметить, что все мои действия и действия моих товарищей не были направлены на скорейшее увольнение, хотя отчасти таковыми и являлись. Если хотите уволиться, имеется куча более эффективных способов. Мы просто пытались выжить, и нам это удалось. Трогать перестали, с нашим мнением стали считаться и боялись нас, как акул.

Однако разочарованность нашу запихнуть было некуда, поэтому мы и покинули Силы. Сами. Если Вы не будете бегать и телебонить (теребить) командование конкретно с увольнением, то никто Вас не уволит, будь Вы хоть Самым Главным Подонком Министерства Охраны (СГПМО). Мои товарищи именно так и делали.

Вот и разъехались мы, кто куда. За остальных говорить не буду, но я лично уезжал с удовольствием. И дело даже не в том, что это Вооружённые Силы, вовсе нет. На гражданке тоже не всё идеально. Здесь уже всё зависит конкретно от самих людей. Ведь сколько я видел нормальных флотских начальников и командиров. Многие мои коллеги считают, что дабы руководить людьми, тоже необходимо иметь своего рода талант. Нужно быть в каких-то местах и требовательным, а в каких-то — и снисходительным.

Ну, а о простой человеческой культуре, которая должна присутствовать не только у командира, но и у любого другого человека, даже и говорить нечего. Абсолютно недопустимо вышестоящему появляться на службе или работе в нетрезвом состоянии. Ну, а кричать нецензурными выражениями, да ещё и с ошибками, в присутствии женщин — это вообще унизительно, даже если ты и Тамерзлан какой.

Да, чего я распинаюсь то!? Откройте Дисциплинарный Устав Вооружённых Сил, статью номер семь. Открыли? И что мы там видим?

«Командир (начальник) должен быть близок к подчиненным, знать их нужды и запросы, добиваться их удовлетворения, не допускать грубости и унижения личного достоинства подчиненных, постоянно служить им образцом строгого соблюдения законов, воинских уставов и приказов, быть примером нравственной чистоты, честности, скромности и справедливости. Каждый военнослужащий должен быть уверен в охране его прав и законных интересов, чувствовать заботу командира (начальника) о неприкосновенности его личности, об уважении его чести и достоинства».

Красиво написано? Вот и я в своих рапортах раз двадцать ссылался на эту самую статью, но, к сожалению, совесть командира была наглухо заколочена. Заколочена крепкими, толстыми, ржавыми военно-морскими болтами. Теми самыми болтами, которые за его сознательную командирскую жизнь скопились в таком несметном количестве, что девать их стало некуда.

Да, ситуация в Министерстве Охраны далека от идеала. Это бесспорно. Но мы же не знаем ситуацию во Внутренних Органах, Министерстве Чрезумопомрачительных Случаев и прочих ведомствах.

Скорее всего, она ещё хуже, так как про неё писать даже боятся. Я тихо радуюсь, что наши герои не попали служить туда. Но с другой стороны расстраиваюсь, поскольку столько можно было бы создать бестселлеров! Столько жизненных советов выпустить.

Ах… возможно, ещё не всё потеряно. Давайте немного подождём, ведь морской врач — он и на гражданке остаётся морским врачом. В смысле, таким же весёлым, честным и трудолюбивым. И никакое человеческое безразличие сбить его с этого пути не сможет. Даю Вам честное благородное слово!