София Беннет - Облик (ЛП)

– Не совсем – признаю я. – Ну, только... я сделала несколько фотографий... всяких там лестниц и прочего. И фото моей сестры.

Мисс Дженкинс снова вздыхает. Уверена, она собирается сказать, что семейные фотографии не считаются, но затем учительница замирает, словно только что вспомнила, что моя старшая сестра Ава (а) красива и (б) борется за свою жизнь.

– Правда? – спрашивает она. – О чём же эти фотографии?

В этот момент Натан Кинг, который резвился в задней части изостудии, врезается в стол и посылает в свободный полет несколько баночек плакатной краски. Одна банка лопается, покрывая Мелани Сандерс ярко-зеленой слизью, отчего девушка начинает истерично вопить.

– Извини, – мисс Дженкинс стонет. – Я нужна там.

Что она подразумевала под этим "О чём?", хотела бы я знать. Это фотографии Авы, значит они "о ней", правда же? Хотя, поразмышляв, я думаю, эти фотографии больше, "о том", как Ава до сих пор прекрасна, даже несмотря на то, что она сильно изменилась за это лето.

Думаю, правильнее мысль: они "о" её храбрости перед лицом лечения в борьбе с лимфомой...

И постепенно идея начинает формироваться. К концу урока я точно знаю, о чём мой творческий проект – мой новый творческий проект – "о"; и как мне нужно заниматься исследованием; и как была права мисс Дженкинс, заметив, что все эти бесконечные затененные бананы, теперь я признаю это, пустая трата времени.

Когда я возвращаюсь домой, Ава сидит за раскладным столом, медленно смакуя мороженое, чтобы отбить противный металлический привкус, который появляется у неё во рту после химиотерапии.

– Ава, – спрашиваю я, – Ты не могла бы сделать мне одолжение?

Она смотрит на меня подозрительно.

– Нет уж.

– Что?

– Дать тебе мою тушь. Ты просто испачкаешься её вся и забудешь завинтить крышечку. Сейчас у тебя есть небольшие сбережения, Ти. Купи себе собственную.

– Нет, я не об этом, – говорю я. Хотя я всё-таки надеялась, что она расщедрится на тушь. Если не считать юбки и камеры, Ава так и не научилась делиться. – На самом деле я имела в виду, что ты могла бы мне попозировать. Ты в курсе, мне нужно сделать штуку под названием натюрморт...

– О, только не эти тупые фрукты опять!

– Ага, оно самое. Ладно, мне интересно, не могла бы ты попозировать с фруктами. В конце концов, мама продолжает скупать их, чтобы тебе стало лучше, и, надеюсь, это работает, а у твоей головы такая красивая форма...

– Правда?

– Правда. Я думаю, ты будешь выглядеть интересно рядом с кучей клубники, малины, папайи и...

– Это будет выглядеть сюрреалистично, – хмурится Ава.

– Даа, верно, – соглашаюсь я. – Очень.

– Эй! – её хмурая мина превращается в ухмылку. – Это не так уж и плохо, Ти! В этом вся ты. Безусловно, творческая идея.

Улыбаюсь с наигранной скромностью.

– Ну, так ты согласна мне помочь?

Она некоторое время ковыряет ногти, затем кивает.

– Но на этот раз ты должна выручить меня.

– Ладно, – нервно соглашаюсь я, надеясь, что это никак не связано с иглами. – Чем же?

– Когда я была в больнице в понедельник, медсестры отметили, что я выгляжу иначе, чем раньше, – она смеётся. – Ну, помимо того, что я стала лысой, я имею в виду. Иначе в хорошем смысле. Они думали, что я буду не в себе из-за потери волос, но я рассказала им о том, что ты сделала для меня, и Винс тоже, и обо всем этом эксперименте. Они хотят, чтобы я поделилась этой историей с другими такими же девочками, потому что они тоже переживают подобное. Сходишь со мной? Фишка в том, что мы прошли через это вдвоём.

Ава непринужденно улыбается мне, словно это ерунда. Я так же непринужденно соглашаюсь, потому что сейчас она не слишком взволнована, а я не хочу, чтобы она знала, что я чувствую. Но я шокирована. Это действительно важно. Возможно, это вообще первый раз, когда она попросила меня сделать что-нибудь для неё, потому что я хороша в этом, а не просто выручить её из беды. В этот раз именно я та, кто уходит в ванную, чтобы побыть наедине с собой и разложить всё по полочкам. Если бы школьный консультант сейчас спросил меня, как я себя чувствую, я бы ответила, что, несмотря ни на что, я чувствую себя... окрыленной.

После ужина я сажусь за папин компьютер и снова залезаю на сайт, где Ник Споук и его друзья беседуют о фотографии. Уверена, Ник не помнит меня , в конце концов у него голова была другим забита во время нашей встречи, но я хочу поблагодарить его за идеи, которые он мне подал.

На самом деле я не знаю, зачем пытаюсь связаться с ним. Он будет грубым и занятым и наверняка подумает, что я кибер-преследую его. Тот факт, что он умеет рисовать, и мы оба интересуемся фонами, вряд ли объясняет, почему я делаю себя потенциальной жертвой насмешек для «Мистера Абстрактный Импрессионизм». Всё равно, я пишу комментарий о том, как мне понравился его рисунок и что я использую фотографии в своем школьном проекте. Потом, прежде чем отправить это, я удаляю часть про школьный проект, потому что Ник собирается в художественный колледж, и на этом фоне моё сообщение выглядит по-детски.

Должно быть, у него смартфон или что-то подобное, потому что он отвечает мне до того, как я успеваю выключить папин комп.

– Спасибо за комментарий. Кстати, как прошли пробные съёмки?

О мой бог, он помнит меня! Он помнит фотосессию Сэба и всё остальное. Может быть, это потому что он был вынужден смотреть на те фотографии Шехерезады. Я объясняю, что не создана для модельного бизнеса, и снова мгновенно отвечает.

– Правильное решение. Ты видела ссылки на Мэн Рэя? И Анселя Адамса? Взгляни.

Полагаю, у нас завязалась беседа по электронной почте. Хотя, что он хотел сказать этим "Правильное решение"? Он, несомненно, против модельной жизни, так что мне интересно, что могло бы впечатлить его, наверное, своя собственная выставка в художественной галерее. Между тем изучение чего-либо о Мэн Рэе и Анселе Адамсе может быть началом.

Я просматриваю третий сайт с биографиями подряд, когда папа, наконец, говорит мне, что пора выключать компьютер и ложиться спать, потому что каким-то образом целый вечер промелькнул, как одно мгновение. Не уверена насчет Анселя Адамса – бесконечные холмистые пустыни, а лично мне нравятся деревья с листвой, но эксцентричные портреты Мэн Рея и жуткое освещение – это именно то, что мне нужно для вдохновения на мой ​​новый проект. На самом деле, если бы мне подарили щенка, я бы не отказалась назвать его Мэн Рэй. Тогда я могла бы усмехнуться со знающим видом, если бы кто-то спросил меня, почему именно такая кличка. Разумеется, Кошмарному Парню не понадобилось бы спрашивать: он бы просто понял.

На следующий день я провожу какое-то время в школьной библиотеке, закопавшись в книги о старых мастерах живописи и о портретной фотографии, разыскивая ещё больше полезных изображений для моего творческого проекта. Я представляю себе детализированные, яркие фруктово-цветочные натюрморты голландских живописцев семнадцатого века, а также смелые и современные фотопортреты. Мне хочется, чтобы голова Авы выглядела странно и изумительно – именно так, как её вижу я.