Всеволод Филипьев - Ангелы приходят всегда

М.: «Бедный, как ты, наверно, мучился, когда тебя убивали?»

И.: «Мне было больно, но совсем недолго, а теперь мне очень хорошо».

М.: «А что с Чудотворной иконой?»

И.: «Бог дал, Бог и взял».

А мать Маши Татьяна рассказала, что недавно за чаем поведала одному доктору церковной истории о том, что читала о чуде, когда Тело и Кровь Христовы были явлены в их настоящем виде, а не как хлеб и вино, так ученый муж на нее чуть с кулаками не бросился, дескать, что за бред!

Татьяна воспитала Машу в любви к Святой Руси. Маша после перестройки сразу вернулась в Россию. Ее там взорвали в машине. Врачи, можно сказать, по кусочкам собрали. Наш джорданвилльский старец отец Василий вымолил, как уверена Маша и ее мама. После этого мать и дочь стали любить и жалеть Россию еще сильнее.

Кажется, их легче убить, чем убить в них веру в Святую Русь и в народ-богоносец.

Потому что они и есть тот самый народ-богоносец.

«Ничего не обещай,

ничего не говори,

а чтоб понять мою печаль

в пустое небо посмотри»

Но вся штука в том, что небо не было пустым.

Не забудь…

Еще и еще раз убеждаюсь в том, что мытари и блудницы, сатанисты и разбойники часто имеют в себе веру большую, чем иные теплохладные христиане (от них же первый есмь аз)… только вера эта пока спит.

Но Господь всегда рядом с нами в этом скорбном мире. Он идет по спящему городу. И кто знает, может быть, сегодня постучит в наше окно.

Привожу письмо ко мне человека по имени Димитрий. Он именует себя сатанистом. Люди, подобные ему, страдали больше многих из нас, и, верю, они на пути к Богу. (Димитрий в своем письме цитирует письмо Кристины.)

«… Я в детстве крещен был, но потом принял сатанизм и вот уже шесть лет не отхожу от этой веры. Так вот, однажды, я не вытерпел эту жизнь и решил прийти к Богу. Однако я не мог устроить свою личную жизнь и просил Бога мне помочь. Результат – я был опозорен перед другими людьми, перед теми, которых мы называем "всего лишь люди", и остался в одиночестве. Я вернулся к сатанизму, и все наладилось даже лучше, чем прежде. Хочу рассказать один случай, который будет вам, наверное, приятно услышать… Это один из примеров уважения православного движения со стороны его врагов, а в частности с моей стороны. Цитирую письмо, которое я получил от Кристины:

"Я – Кристина. Нехорошо начинать письмо с обвинений, но ты не имел права говорить, что я слишком мала, чтобы понять тебя! А впрочем, я и сама погорячилась, когда сказала, что ты играешь. Но твои слова звучали так напыщенно. Ты, кажется, неглуп, а если так, то ты поймешь меня так же, как я понимаю тебя (ты не веришь мне? что ж…). Тебе, я думаю, не очень хочется слушать исповедь пятнадцатилетней девочки, поэтому о себе коротко. Мне пятнадцать лет, ненавижу этот мир за то, что живу в нем, но при этом жизнь потерять боюсь. К сожалению, в куклы со смертью я уже наигралась, поэтому теперь играю по-крупному.

У меня был друг сатанист. Когда он приходил ко мне, то не поднимал на меня глаз, а всегда смотрел вниз. Я силилась заглянуть в них, но не видела в них ничего кроме пустоты и ненависти. Теперь в своих глазах я вижу то же самое, но кроме этого еще и боль, нестерпимую боль, боль в душе… Да, да! В душе. И у тебя она тоже есть, как ни странно!

Я раньше верила в Бога, но теперь могу лишь попирать прах былой веры. Я быстро лечу вниз и боюсь, что мое знакомство с тобой станет окончательным ударом по моей никчемной жизни. Я знала, что такое Любовь, я даже могла видеть солнце. А теперь…

Я надеюсь, что ты захочешь общаться со мной".

Итак, это явный пример начала обращения человека в сатанизм. Вы знаете, я видел сотни таких примеров, и многие из обращавшихся были женщины или девушки. Вы думаете, я хвалил перед ними Сатану? Никак нет. Я-то знаю, что "он дает тебе все, но забирает еще больше". Однажды войдя туда, выходят лишь единицы. А из руководства и того меньше. У меня есть все: личная жизнь, деньги, жизненный опыт, но нет духовного спокойствия. Моя совесть не может успокоиться после того, что я делал. Нет, мне не жаль, но я творил зло – его зло своими руками…

Эту милую девочку Кристину я просил либо вернуться в ту веру, из которой она пришла, либо верить в себя. И хотя проблема окончательно не решена, я верю, что ваш Бог поможет ей. Пусть Он поможет ей. Бог может забывать таких, как мы, но никогда Он не должен забывать таких, как она. Как только она вновь напишет мне, я порекомендую ей ваш сайт для изучения. Я надеюсь, ее дорога не будет такой, как моя. Я надеюсь, что ваш Бог не забудет ее.

Молитесь же о тех душах, что блуждают между двух огней, дабы они вернулись к нормальной и чистой жизни. Благодарю за то, что вы есть, и за то, что даже мне отвечаете».

Господи, пожалуйста, не забудь Димитрия и Кристину, и всех нас.

После памятного концерта 1 сентября прошло около месяца. В Нью-Йорке было по-прежнему тепло и солнечно, но жара спала. «Индейское лето» преобразило зеленую листву деревьев в красную и желтую. В городе пахло осенью и океаном. Вечерами было приятно бродить по городу контрастов, находя в нем тихие заветные уголки, в которых, как ни странно, сердце чувствовало что-то родное…

Музыкант после концерта пробыл около недели в Нью-Йорке, но потом, по своему обыкновению, отправился в путь. Лазаря устроили в приют для бездомных, находившийся при протестантской церкви. Там не было русских, и он мог чувствовать себя в безопасности. Первое время Лазарь был уверен, что покинет Нью-Йорк очень скоро. Но дни шли, а он оставался. К тому же инок не мог легально покинуть страну, потому что засветился бы для компетентных органов при покупке билета и пересечении границы.

Синильга вызвалась помогать Лазарю. Они часто встречались по делу и просто так. Много гуляли и разговаривали обо всем, словно родственники, встретившиеся после долгой разлуки. Их неудержимо влекло друг к другу… Все хорошее и плохое, что они узнавали друг о друге из взаимных откровений, не отталкивало, а, наоборот, больше сближало.

Посетители Центрального парка Нью-Йорка, завсегдатаи разных кафе на Бродвее, а также нью-йоркцы на набережной океана почти каждый вечер могли видеть красивую и немного странную пару – высокого атлетического сложения мужчину с бородкой и высокую стройную женщину. Их лица иногда светились радостью, а иногда были грустны. Они неспешно гуляли, и было неясно, кто это: друзья, брат с сестрой или влюбленные. Они не держались за руки, но их взоры будто сплетались, образуя единое целое, и казалось, они не видят ничего в этом мире, только друг друга.