Андроник Романов - 1надцать (сборник)

– А ты либерал? – она вскинула голову и с пьяным осуждением уставилась на меня.

– Я что? – спросил я, – А-а… Мне не нравятся хардкорные игры.

– Почему игры? Все очсерьезно.

– Ну, вот поэтому и не нравится. Ты не отвлекайся давай.

Она сделала шаг в сторону, раскинула руки и, перекрывая шум автомобильной толпы, заполонившей проезжую часть моста, запрокинув голову, закричала кому-то вверх:

– Россия, вперед!

Я поймал ее за руку и притянул к себе:

– Это нечестно! Давай свою историю. Иначе котик сдохнет.

– А котик еще не сдох?.. – она плаксиво выпятила нижнюю губу и, тут же без какого-либо перехода поменяв тон и выражение лица, серьезно сказала: – Ну ладно, слушай…

Взяла меня под руку и повела дальше, к ЦДХ:

– А ты носишь боксеры или стринги?

– Настя!

– Ну хорошо-хорошо. Больше не буду. Может быть… Ладно… Представь себе море, дикий пляж, начинается дождь.

– Почему дождь?

– Не перебивай, пожалуйста, – сказала она, – я так хочу. Пусть будет дождь. Просто слушай.

– Хорошо.

– Да! Предложи имя.

– Настя.

– Нет! Настя занято. Пусть будет Лена. А его назовем – Антон. Не возражаешь?

Снаружи, за поверхностью воды шелестел дождь. А здесь, под водой была полная, безоговорочная тишина. Ленка подняла голову и увидела переливающиеся размытые пятна света. Она едва касалась дна – волнообразное движение воды заставляло постоянно корректировать положение тела – но воображение рисовало ее стоящей на дне далекого Южно-Китайского моря, в одном ряду с терракотовыми воинами императора Цинь Шихуанди. Воздуха хватало на полторы минуты. Потом резкий толчок вверх, несколько сильных ударов ногами – и она взлетает, поднимается почти по пояс над поверхностью кипящего от дождя моря. Ложится на воду, раскинув руки и ноги, подставляя себя каплям, закрыв глаза, слушая шелест слияния двух вод – небесной и земной, пресной – чистой, светлой, – и соленой – темной, освоенной, опасной.

– Эй, вы там не тонете?

Ленка вздрогнула, открыла глаза, повернула голову и увидела на берегу человека с каким-то неестественно белым на фоне прибрежного ландшафта зонтом. Он стоял над ее одеждой – шортами, футболкой, трусиками, прикрытыми целлофановым пакетом – и, судя по наглой физиономии, никуда не собирался уходить…

– А ничего, что терракотовых воинов закопали, а не утопили? – спросил я.

– Вот не мог промолчать? – рассердилась Настя, – Ты же сам сказал: если у истории нет живого свидетеля… Короче… Жила-была девочка – серая мышка, мечтала, училась на филологическом и вдруг встретила принца…

– С белым зонтом.

– Почему с белым зонтом?

– Ну, по ходу нарисовалось.

– Пусть будет с белым зонтом. Они сделали сэлфи, выложили фотки на Фейсбук и жили долго и счастливо. Конец истории.

– Ну-у. Так не пойдет!

– Сам виноват… Обидел птичку.

– Начало – прям супер. Дождь, море… Не-не-не, это не конец… Слушай…

– Что?

– На сколько ты сама научилась задерживать дыхание?

– Догадался, да?.. Давай ты. Ну ее, эту выставку. Начинай!

– Историю знакомства? В смысле, про этих? Считаешь, это круче гиперреализма?

– Однозначно! Гиперреалисты никуда не денутся, в следующий раз сходим.

– Ты забавная, знаешь об этом? Кстати, за тобой рассказ о том, где ныряла ты, – улыбнулся я. – Пойдем в кафе. Нужно взять кофе. Ничего, если это будет другая парочка, например, Роман и Катя? Ревновать не будешь?

– Буду. Однозначно.

Мы вошли в кафе, выбрали стол с видом на реку и заказали латте с банановым сиропом. Оба.

Огромный, в четыре человеческих роста, круглый металлический будильник с белым эмалированным циферблатом стоял на том месте, где должен был, по идее, стоять памятник Ленину, аккурат напротив причала. Черные стрелки показывали восемь. Минутная уже коснулась двенадцати и как будто ожидала неторопливую секундную, встреча с которой должна была освободить взведенную пружину зуммера. Роман смотрел на секундную стрелку и считал вполголоса: 51, 52, 53, 54, 55… Паузы между перещелкиваниями стрелки росли, удваиваясь с каждым разом, оттягивая неизбежное… 56, 57, 58, 59… Последняя была самой длинной и самой страшной. Роман проснулся, посмотрел на нервно вибрирующий смартфон, взял его в руки, тут же переменился в лице и набрал номер:

– Дмитрий Владимирович! Алло! Вы звонили… Это Роман. Как в аэропорту? А который час? Вся труппа? В самолете? Нет, не улетел я вчера. Кто это вам сказал? Алло! Дмитрий Владимирович, алло!.. А Виктор с вами? Рядом? А можете дать ему трубку?.. Вик? Что за долбаный розыгрыш?! Ну ты… Ну!.. В Москве поговорим!

В дверь постучали. Женский голос с той стороны поинтересовался:

– Номер сдавать будем? Уже двенадцать…

«Цирк уехал, клоуны остались», – пробубнил Роман, накинул халат и пошел открывать дверь.

Через полчаса, выселенный из «Ореанды», он шел по какой-то узенькой улочке в сторону, как ему казалось, канатной дороги. Воспользовавшись ореандовским халявным вай-фаем, он успел купить билет на ночной рейс. Перед тем как заказать такси на Симферополь, решил покататься на канатке, под которой проезжал каждое утро все время гастролей на служебном микроавтобусе. Рюкзак неприятно оттягивал плечо, желудок напоминал о необходимости позавтракать хотя бы в обеденное время. Денег оставалось в обрез, и потому из всех возможных достопримечательностей самой желанной могла оказаться какая-нибудь самая затрапезная «демократическая» столовка. Роман шел, уставившись в асфальт, периодически поднимая глаза на равнодушно-живописные не обещающие ничего доброго окрестности.

Вдруг на самой периферии поля зрения появилось алое пятно. Роман поднял голову и увидел девушку в красных лакированных туфлях. Она была в ярко белой на фоне сочной зелени сорочке с короткими рукавами. Темно-серая офисного вида юбка выгодно подчеркивала редкую пропорциональность ее фигуры. Она стояла под большим узловатым деревом и говорила по телефону, периодически произнося название отеля, который, судя по буквам над входной группой, громоздился за ее спиной тремя этажами дореволюционной архитектуры. Роман остановился. Бесцеремонно заглянул в бэйдж на ее груди и, дождавшись, когда она прекратит разговор, спросил:

– А что, Светлана, есть места в вашей «Ставриде»? Кстати, прикольные туфли…

– А что там есть такая гостиница? «Ставрида»? Действительно? А почему Светлана? Ты же собирался ее назвать Катя? Кто такая Светлана? Это твоя бывшая девушка?

– Стоп-стоп-стоп! Слишком много вопросов! Остановись… Хорошо, пусть будет Катя… Есть такая «Таврида», дореволюционная гостиница в Ялте. Раньше называлась – «Россия». Я там останавливался… Слушай, а ты тоже фрукт! Без вопросов не можешь.