Михаил Орловский - Нескорая помощь или Как победить маразм

Пользуясь волею случая, постараемся привести нацарапанные в Интернете строчки его письма к одному из товарищей:

Здравствуй, Михалыч, дорогой. Пишу тебе, как в последний раз.

Попал я работать в Клизмоград, столицу Клизмоградской области, расположенной в сорока километрах от Балтсрийска. В сырой Путенбург меня пока не тянет, но последние события приводят к тому, чтобы всё бросить и приехать к вам, в Болотную столицу.

Тружусь я в Госпитале для ветеранов войн, сокращённо ГОВВН. Название говорит само за себя. Думал, что крепостное право отменили в ХIX веке, однако здесь мне доказали обратное. Врачей не хватает и скоро совсем не останется. На этом заканчиваю, так как весь завален историями болезни, а уже полночь. На сколько меня хватит? И хватит ли?..

И вот он действительно попал в ГОВВН. Во всех направлениях. Я имею в виду не только аббревиатуру, если вы меня правильно поняли. Забытое и забитое заведение. Приют тараканов и пустых ампул. Вот уж поистине клоачное место. Вернее, его сделали таковым. Кто? Да м… в пальто. Чинуши.

Развалить больничку пытались со всех сторон. Недофинансирование, казнокрадство и прочее. Контрольный удар по учреждению нанесли, как всегда, сзади. Посмотрели и накопали, что ГОВВНу пора менять противопожарную сигнализацию. Выставили счёт девяносто тысяч рублей, дали сроку — три месяца, и привет.

У больницы денег лишних нет. Да сказать честно, и не лишних тоже нет. Большой Эд ещё тогда возмущался:

— Больница — государственное учреждение. Пожарники — тоже не частная конторка. Так почему нельзя провести всё одномоментно, без денежных инсинуаций?

А ему отвечали:

— Бюрократия. Скрупулизм. Капитализм.

— А при чём здесь капитализм? — удивился товарищ.

— А при том, — говорили ему. — Новости смотреть надо.

И Эд пошёл смотреть новости. По телевизионному ящику. За работой он и забыл, когда в последний раз что-либо смотрел.

В новостном выпуске ситуация в ГОВВНе оказалась изложена полностью. После обрисовывания ключевых фактов стали показывать интервью с пациентами. Из больничной койки довольно энергично в микрофон говорила бабуля-ветеран:

— Совсем беспредел в стране. У врачей такие нищенские зарплаты, а они на противопожарную сигнализацию скидываются.

Большой Эд несколько удивился, что он, оказывается, скидывается на сигнализацию, но его никто при этом не предупредил. Хотя, куда же он денется с подводной лодки. Выбора ни у него, ни у других сотрудников не оставалось. Если вовремя не смонтируют данное оборудование, то Госпиталю грозит закрытие. А врачам увольнение. Подобный механизм изъятия денег как часы был отработан у военных. Скрытый шантаж, так вроде он называется.

Между тем телевизионная бабуля продолжала:

— Это никуда не годится. Я тоже внесу свою лепту. Если чиновники бездействуют, то мы, ветераны, хоть чем-нибудь поможем, — она глубоко вздохнула и полезла за кошельком. — Я лично дам тысячу.

«Хоть на этом спасибо», — подумал товарищ.

Далее корреспондент подытожила, что мол, ситуация тупиковая и «мы обратились за разъяснением в местную администрацию».

На экране выплыло упитанное лицо чиновницы, главы управления муниципалитета. К лицу прилагались: костюм за две тысячи долларов и золотые цепи, превосходящие по своему числу количество всех цепей предводителя племени юмба-тумба где-нибудь в лесах Южной Африки. Чиновница говорила:

— Ну, мы здесь помочь не можем, — она даже беспомощно развела руками. — У ГОВННа, извините, госпиталя, долг в двенадцать миллионов рублей. Мы же говорим о рентабельности! А тут..

Большой Эд, который не шибко любил разговаривать с телевизором, вскочил с кресла и выдал разводящей руками чиновнице ответ:

— Рентабельность? А как на халяву лечиться, так вы же первые в госучреждения бежите. — Он мог пофамильно вспомнить всех чинуш, лежавших у них в течение минувшего года. — И давно у нас бесплатная больница должна приносить доход и значиться в перспективно рентабельных?

На подобную тираду экранная чиновница уже молчала. Вместо неё моему коллеге ответила реклама, начавшаяся сразу после сюжета:

— Вы всё ещё стираете обычным порошком? Тогда мы идём к вам!

Пульт от телевизора с треском разбился о старый коричневый комод.

Маразм катился по Царству повсеместно. Рыба, как и положено, активно гнила с головы. И медработники, и простой народ подозревали всю маразматичность ситуации, когда у государственных учреждений хромало обеспечение: ни медикаментов, ни аппаратуры, ни нормальных зарплат. Однако поделать что-либо с этим видимым безобразием категорически не представлялось возможным. На руководящие посты ставили в основном родню, которая продолжала развал и без того расшатавшегося Царства. Ежели же обычный человек добивался какой-либо значимой должности, то он тоже не рвался бороться за справедливость. Уж такая это, похоже, натура человечья.

Не стала исключением и наша больничка. Руководящие посты носили сугубо родственно-дружеский характер. Иными словами: понабрали, блин, сотрудничков. Ярким примером подобной блатоты и протеженства стал наш Старший Экономист — Елена Борисовна.

Фамилия Елены Борисовны сложностью не выделялась. То ли Степашка, то ли Степашундра, то ли ещё как. Не суть. В любом случае, жители ГБ называли её просто и незатейливо — ЕБ (по инициалам имени и отчества, как вы уже догадались). Правда, как оказалось впоследствии, ЕБ и в жизни полностью оправдала своё незатейливое сокращение.

О рабочих «заслугах» Елены Борисовны читатели сей эпопеи узнают чуть позже. Склероз вперемешку с жадностью и её не обошёл стороной. Однако при первом же парамедицинском случае, помимо очевидных изъянов, оказалось, что у ЕБ повреждены почти все ключевые структуры головного мозга. Здесь уже можно написать не по-медицински: совсем плоха ты стала, старушка.

Из достоверных источников автору сих строк стало известно, что когда ЕБ пришла на должность, она имела полное сходство с продавщицей из сельпо. Не подумайте, что я имею что-то против подобного рода людей. Нет. Просто здесь оказался именно тот, тяжёлый клинический случай. Одевалась ЕБ в деревенскую юбку и безвкусный джемпер. Туфли обычные, тоже сельпошные. Причёска — чуть лучше, чем «я упала с самосвала, тормозила головой». Ну а главный минус — подобие мышления, которое упорно не дотягивало до должности старшего экономиста.

Итак, мы у власти. Про обсчитывание персонала и недоплату «капустки» мы напишем позже (как вы заметили, иногда автор обращается к себе уважительно, на «вы»). В настоящий момент хочется поведать о медицине.