Михаил Орловский - Нескорая помощь или Как победить маразм

В последний рабочий день Михалыч вновь встретился с Алексеем в приёмнике. Только на сей раз молодой пациент шёл не один. Его сопровождала пара сотрудников в форме и железные «браслеты», защёлкнутые на запястьях.

После всего случившегося академик долго не мог выкинуть из головы историю с Органами. Не каждый день из больницы беспардонно увозят твоих подопечных. Вскоре факт именно такого увоза подтвердили и адвокаты, зашедшие в приёмный покой за справочкой.

— Нам для суда нужна справка, — обратились они к Михалычу, — что Алексей находился у вас на лечении.

Они, может, обратились бы ещё к кому-нибудь, но, как вы поняли из предыдущих глав, медиков в нашем Царстве, а тем более в бесплатной больничке, категорически не хватало.

— А-а-а, мученик Алексей, — протянул наш товарищ. — Конечно, напишем. Дайте лишь минутку. Кстати, как он там?

— Сидит, — признались адвокаты. — Да дело чистой воды заказуха. Мы когда пришли на слушание об избрании меры пресечения, судья уже держал готовое решение! Мы предоставляли документы, что его забрали из больницы, но в протоколе задержания значится: с рабочего места. И Фемида поверила коллегам Алексея.

Академику оставалось лишь вздыхать. Он находился в некотором шоке. Одно дело, когда где-то кого-то просто так арестовали. Другое дело, когда у тебя на глазах. Неужели можно любого человека преспокойно закрыть? Столь смелые догадки поспешил озвучить один из адвокатов.

— Да, к сожалению, мы живём в таком времени, когда нет надобности подбрасывать наркотики или фабриковать улики. Заводи дело, сажай человека и всё. Даже если он года через два-три выйдет, пока все суды-туды пройдут, своё он сполна получит.

— А компенсация? — рефлекторно вырвалось у Михалыча, хотя и дураку было понятно, что потерю Свободы восполнить невозможно.

— Тридцать рублей за койко-день за решёткой? Хороша цена произвола. Да и если даже тыщу. Платится ведь это при помощи нашего с вами бюджета, а не из личного кармана тех нечестных следователей, прокуроров и судей.

— И не говорите, — осунулся академик. — До чего докатился человек. А ведь я их лечу! Ладно, киньте мне списочек на стол. Вдруг свидимся. Земля-то круглая.

Адвокаты написали должности и фамилии участников дела и уехали. Михалыч не думал мстить, что вы. Злоба, месть и зависть — прямые пути к саморазрушению. Просто, если судьи нарушают старое правило о равенстве, то почему по отношении к ним его должны соблюдать медики?

Прошёл год. И вновь товарищи правозащитники побеспокоили нашего академика. Они попросили его прийти на заседание и дать показания насчёт госпитализации. Михалыч охотно согласился, и вот в конце ноября десятого года он явился на заседание. На пороге районного суда академик высказал знаменитую фразу из фильма «Кавказская пленница»: «Да здравствует наш суд, самый гуманный суд в мире!» Ему никто не ответил. И даже статуя Фемиды, встречающая всех на входе, была уже не та, что вчера. Повязка съехала с глаз и прикрыла грудь. Вместо повязки на переносице нагло распластались очки. Даже не очки, а очищи. Такие, знаете, бинокли. Стократное увеличение. Хотя выделялись не только очки. Второй достопримечательностью статуи оказались весы. Хранившие когда-то равновесие, в наши дни они сильно перекосились, и одна чаша болталась у коленки.

На заседании академик дал ровно те показания, как всё происходило в реальности, а не так, как намалевали в протоколе. Пациент Алексей сидел за решёткой и, похоже, твёрдо сознавал, что если и прозвучит оправдательный приговор, то полтора года взаперти ему вряд ли кто-то возместит…

Хотя оптимистичных иллюзий никто из присутствующих не питал.

Система же работает.

Честного следователя не оправдали.

Разумеется, чаще всего на Свете выделяются всего три основные вещи, которые способны изменить личность до неузнаваемости. Это поезд (если вы не успели перебежать через рельсы), солнышко (когда кто-то откинулся, и его долго не отвозили в морг) и сам человек (бесконечность вариаций). Это когда речь идёт о наружности. Ну, а если говорить о морально-этической стороне личности, то её преображения предопределяют тоже три основные вещи. А именно: деньги, власть и зависть. Они портят людей настолько, что мама не горюй. Но ежели вам не повезло и вы лишены всего вышеперечисленного безобразия, то попрошу не расстраиваться. Ведь имеется ещё одно средство, дабы успешно поглумиться над своей персоной и ввести-таки нормальную личность в состояние полной деградации. И средство это проверенное.

Жил-был хирург интеллигент. Грамотный специалист, светлый характер. С пациентами исключительно на «вы» (но не как у военных: ВЫдеру, ВЫе… и ВЫсушу). Наоборот. Беспардонно вежлив с персоналом. Никогда не орал и не позорил себя. Ну и, разумеется, не пил. Ни грамма. Даже любимого всеми подводниками красного сухого тоже ни-ни. В общем, полный интеллигент.

Но однажды случился отпуск. Как говорится, извини, работа, море ждёт. И сколь ни упирался наш интеллигент, а ему всё же купили путёвку, билет на самолёт и проводили в аэропорт. До сего дня не летавший хирург, осознав неизбежность посещения воздушного судна, здесь же напился. Иных способов побороть аэрофобию у него, ровно как и у остальной медицины, не нашлось.

В воздушном судне после небольшой встряски, отчего усилилось действие алкоголя, интеллигент превратился в аморала. Раз — и всё. Как пишут в классике: был человек, и нет его. Конечно, приставать к стюардессам док себе не позволил, ровно как и ломиться в кабину к пилотам с просьбой порулить (ну, что вам жалко, что ли?) не стал. Но зато начал нудить всем и каждому: «Я — хирург! Могу всех прямо здесь прооперировать». Люди смеялись, хватались за животики, но на оперативное вмешательство спешить не торопились. То ли высота (близость к Богу), то ли отсутствие наркоза (не исключены болевые ощущения), но услугами хирурга ни один человек не воспользовался. Видя, что поработать не удастся, интеллигент позволил себе расслабиться. Тем более, что впереди разложились две девушки приятного вида сзади. Смастерив улыбающееся лицо, хирург просунулся к женскому полу и сразу перешёл на «вы». Только теперь как у военных.

— А я тебя щас вы… — прямо заявил он одной из них, пропустив в знаменитой последовательности первое и последнее действие (выдеру и высушу), что на нормальный язык переводится как «немедленные интимные отношения».

Девушка растерялась, покраснев для приличия, а её подруга в шоке повернулась к грубияну, глазами пуская самые гневные молнии.