Мэри Монро - Тысячи ночей у открытого окна

– Я никуда не исчезла, Бернард. Мне… мне просто нужно время, чтобы… акклиматизироваться.

– А теперь послушай меня. Я знаю, что правила игры здесь довольно жесткие и тебе нелегко. Мне в равной степени не нравятся жополизы и скандалисты – а Патрик представляет собой и то, и другое. Я бы уже давно дал ему пинка под его тощий зад, но, к сожалению, он слишком хороший копирайтер. А я стараюсь нанимать лучших в своем деле. Чтобы сложился потрясающе эффективный коллектив. Поэтому и пригласил сюда тебя, Фэй! – Он бросил на нее пронзительный взгляд. – И, поверь, никаких других тайных причин не существует!

Она быстро выдохнула, сжала крепко губы и произнесла:

– Поняла, сэр.

– Ну вот, я раскрыл тебе все свои карты. Нас пригласят на встречу, чтобы мы продемонстрировали «Хэмптон», как собираемся выстраивать рекламную кампанию, если они отдадут нам этот контракт. У тебя есть время до конца лета, чтобы разработать четкую концепцию и представить десяток горячих, просто убойных слоганов. Для этого понадобятся все твои мозги, бессонные ночи и кое-что еще. Умение прислушиваться к интуиции. Та Фэй О’Нил, которую я когда-то знал, справилась бы с этой задачей. Вся проблема в том, являешься ли ты еще той самой Фэй О’Нил?

Она поднялась с кресла и открыла было рот, чтобы ответить боссу.

– Нет-нет-нет, – зарычал он, подходя к двери и широко ее распахивая. – Ничего не говори. Просто иди и покажи мне, чего ты стоишь!

«Покажи мне, чего ты стоишь»! Фэй ехала на метро домой и чувствовала себя совершенно бесчувственной и опустошенной.

Она вышла на предпоследней остановке, чтобы купить что-нибудь на ужин. Вечер опять выдался туманный и дождливый. Неудивительно, что среди англичан так много выдающихся писателей, мрачно думала она. Погода определенно способствовала погружению во внутренний мир. Она шла мимо многочисленных домов с ярко освещенными окнами, из которых доносилась музыка, – семьи собирались на кухне на ужин, гремела посуда. Она невольно завидовала им – эти люди были вместе, заботились друг о друге, смеялись. Никто не замечал, как она проходит мимо, словно призрак в тумане. Она засунула руки поглубже в карманы и старалась смотреть под ноги, сосредоточившись на своих шагах по мокрому тротуару.

В глубине души она испытывала необъяснимое желание повернуть на следующем углу налево, бросить покупки и бежать, закрыв уши руками и крича во весь голос. Бежать как можно скорее от всех обязанностей, необоснованных надежд, которые на нее возлагались. Она боялась, что кто-то вдруг окликнет ее. Недостаточно просто добросовестно выполнять свою работу – нужно выдать блестящий, потрясающий результат. Ничто другое не пройдет. И, возможно, самым пугающим была уверенность, что, придя домой, она не обнаружит там никого, с кем она могла бы разделить свое невыносимое бремя. Никто не подставит ей плечо, предлагая помощь выбившемуся из сил бойцу. Дома она должна исправно выполнять роль матери, заботящейся о своих детях, поддерживающей свою маленькую семью.

Казалось, влажный воздух невыносимой тяжестью давит на грудь, и она начала задыхаться. Фэй ускорила шаг, пытаясь прийти в себя, убежать от безликого, бесформенного страха, преследующего ее по пятам. Пропитавшийся маслом бумажный пакет с рыбой и чипсами колотил ее по бедру. Это блюдо теперь стало любимой едой детей. Она собиралась их сегодня побаловать. Мысль о том, как они будут радоваться, когда она преподнесет им сюрприз, немного успокоила ее, и она невольно улыбнулась. Всепобеждающая энергия внутренней улыбки. Одна из эффективнейших даосских практик. Данте выразил это иными словами: светом улыбки побеждая…

Подойдя к калитке дома номер четырнадцать, она заметила Джека, который приближался к калитке со стороны дома. Они заметили друг друга одновременно, и по тому, как он замедлил шаг, Фэй поняла, что он испытывает такую же неловкость, как и она сама. Они какое-то время избегали встреч со времени невольного поцелуя и старались не встречаться. Сердце Фэй снова учащенно забилось. Она разозлилась на себя за то, что испытывает волнение при виде соседа. Почувствовав, что ее щеки заливает румянец, она отвела глаза.

– Нам надо прекратить встречаться таким образом, – начал Джек, изо всех сил стараясь, чтобы его голос звучал непринужденно.

– Я… я просто хотела войти, – пробормотала Фэй, отступая назад.

– А я выйти. – Было видно, что он тоже испытывает неловкость и желает поскорее уйти. – Собрались поужинать? – спросил он, указывая на промасленный пакет в ее руках.

– Что? Ах да, конечно. Я задержалась на работе и…. – Она смущенно замолчала и подняла изрядно помятый пакет. – Видите – рыба и чипсы.

– Мэдди будет в восторге. – Он покачался на каблуках.

– Мм-м… Конечно.

Попытки поддержать непринужденный разговор явно не увенчались успехом. Фэй казалось, что весь ее рот наполнен слюной, а язык распух и еле ворочается, больше похожий на раздувшуюся тушу выброшенного на песчаный берег кита.

– Как поживают дети?

– Прекрасно. Спасибо.

– Понятно. Вот и отлично. – Он замолчал. – С вами все в порядке? – спросил он, наклоняясь, чтобы взглянуть ей в лицо. Его брови тревожно сошлись на переносице. – Вы выглядите… очень усталой.

Фэй повернула голову в сторону, стараясь скрыть от него покрасневшие глаза.

– Я просто простудилась. Целый день чихала.

– А-а-а… понятно, – ответил Джек, кивая, хотя она видела, что ее слова ничуть его не убедили. Мимо них прошествовала семейная парочка, выгуливавшая маленького керн-терьера.

– Мне, пожалуй, пора идти, – произнесла Фэй.

– О да, конечно. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи. – Она помахала рукой с промасленным бумажным пакетом, что выглядело довольно нелепо, а потом повернулась, открыла входную дверь и проскользнула внутрь. Закрыв за собой дверь, она бессильно прислонилась к ней, тяжело дыша. Вряд ли она сегодня выдержит еще одну эмоциональную встряску. Все, должно быть, из-за полнолуния. В такое время люди всегда ведут себя несколько странно. Тем не менее, ей было искренне жаль, что так хорошо начавшаяся дружба была разрушена из-за одного-единственного непростительного поцелуя, о котором она глубоко сожалела. Ей действительно нравился Джек, его открытость и искренность. Как приятно было бы поболтать с ним сегодня вечером свободно и непринужденно, как в прошлую пятницу.

Но это совершенно невозможно, одернула она себя, отталкиваясь от двери. Она всю жизнь слышала прописную истину, что у женщины не может быть друзей-мужчин. Что в конце концов интеллектуальное притяжение всегда приводит к сексуальным отношениям. Надо сказать, они с Робом никогда не были друзьями. Все, что между ними было, – это секс. И это и было слабым звеном их семейной жизни. Может быть, это утверждение и верно. Наверное, дружба и секс действительно несовместимы. Как вода и масло, они просто не смешиваются.