Дмитрий Сазанский - Предел тщетности

Черт встал, одернул рубашку, щелкнул по-гусарски кедами и нырнул в стену, утащив за собой кресло, заодно прихватив пробку от бутылки. Я остался один.

Вы будете смеяться, но занятие я себе нашел буквально через полчаса. Рука провидения заставила компьютерную мышь навести курсор на блог одной довольно-таки известной девицы и щелкнуть на тексте с заголовком «Пишут все!» В статье, написанной, не буду скрывать, очень хлестко, мадмуазель высказывала свой незамутненный взгляд на повальное увлечение литературным творчеством различными товарищами, ибо господами она их не желала называть. При этом, как мне кажется, несколько передергивала. На законное возражение «а сама-то», отбрехивалась, указывая, что излагает мысли только на одну тему и совсем не претендует на звание писателя. Девица — явная лоялистка, не путать с роялисткой, то есть лояльно относящаяся к нынешней власти. Я с первых же секунд возненавидел ее всей душой, которой у меня нет. Моя неприязнь к власти всем известна, причем это касается не только того периода, который мы сейчас проживаем, но и власти вообще. Как все почти интеллигентные люди, в юности я не любил коммунистов, потом терпеть не мог демократов, а уж теперешних либералов — державников в одном лице просто-таки презирал до кончика хвоста моего кота. Девица же, наоборот, свою любовь к правительству аргументировала фразой: «Оно не мешает мне кататься по выходным на велосипеде». Такая простая мысль являлась и великой истиной и паскудной ложью одновременно. Я с ней отчасти согласен — сложно представить себе, например президента или премьера, бегающих с дубиной по парку за велосипедистами, еще сложнеенафантазировать весь кабинет министров, вылезающих из джипов с картами парка, разбитого на сектора, чтобы начать потешную охоту за любителями здорового отдыха.

Действительно, власть и мне не мешает кататься, что на велосипеде, что на самокате, если бы таковые у меня присутствовали в наличие. Она мне даже не мешает сидеть перед компьютером и читать всю эту чушь. Но до поры, до времени, пока мое одинокое катание на велосипеде не вступит в противоречие не с властью (кто я такой?), а с любым представителем этой самой власти, будь-то полицейский, пожарник, лесничий или, на худой конец, работник ЖКХ. Степень последующего наказания напрямую зависит от характера и глубины возникших противоречий, а также от настроения судьи, который эти противоречия разрешит не в мою пользу. Обвинить человека, катающегося по лесным тропинкам в воскресенье на двухколесном передвижном средстве с мускульной тягой, в бандитизме или шпионаже для нашего государства также легко, как мне убить комара. Более того, замени в исходном тексте лес на квартиру, велосипед на велотренажер, ничего кардинально бы не поменялось в доводах обвинения, только усугубило бы вашу вину, показывая, насколько вы хитры и скрытны, раз совсем не выходите из дома, шпионя в пользу республики Лабрадор. Вроде бы полный бред, но стоит взять одно из нашумевших дел последних лет да почитать аргументы обвинения, волосы на голове встанут и пойдут плясать комаринского.

Короче, девица, написавшая статью, мне совсем не нравилась. Она казалась жеманной до неприличия. Ее ответы на комментарии, вежливые до тошноты, не могли меня обмануть. Она признавалась в том, что страшна, не любит секс ни в каком виде, и главное, понятия не имеет, что такое «Дом 2». Подобная уничижительность — несомненно полезна, когда она высказывается самому себе, утром, перед зеркалом, после бурно проведенного вечера с применением спиртных напитков различной степени тяжести. Когда же ее произносят вслух при многочисленных свидетелях, да еще и повторяют на разные лады, это говорит больше о потаенной браваде, о глупом бахвальстве, чем о смирении. В складках уничижения всегда прячется вошь гордыни. Я не верил ни единому ее слову. И чем дольше мадмуазель повторяла, что некрасива и асексуальна, моя ненависть к ней, считающей себя, без всякого сомнения, соблазнительной красоткой, росла, поднимаясь огромным ядерным грибом над полями Хиросимы. Бывает же такое — человека хочется удавить безо всякой на то причины.

Особенно меня раздражало ее вранье про «Дом 2». Скажите, остался ли в нашей стране счастливчик, не знающий эту передачу? Нет, может быть, какие-нибудь староверы, живущие в тайге на подножном корму, без газет и электричества, слыхом не слыхивали о существовании, по заявлениям депутатов ГосДумы, гнезда молодежного разврата, но как поверить в то, что современный человек в столице нашей Родины, пользующийся Интернетом никогда не встречал упоминания о Ксении Собчак? Режьте меня на кусочки длинными полосками тупой пилой, жгите мне звезды на спине паяльной лампой, такого быть не может.

Если же девица врет в деталях, что стоит ей соврать в целом, к ее заявлениям про «пишут все» я тоже отнесся крайне скептически. Мало того, будь на ее месте солидный литературовед, убеленный сединами, я бы воспринял его слова с пониманием и возможным одобрением. Этой же кикиморе болотной очень хотелось возразить, даже не так, досадить не только словом, но и делом.

Я решил написать роман, правда еще не знал о чем, но завтра мне есть что предъявить лиловому черту. Главное не спешить и затянуть написание великого произведения дольше восемнадцати дней и губошлеп Мишка не окажется в кровати моей жены, а там посмотрим по обстоятельствам. Не имея ни сюжета, ни героев, ни завязки, ни развязки в голове, я, тем не менее, не унывал.

Будто другие мои будущие коллеги из литературного прошлого начинали как-то иначе, как же — рожали в муках свои творения, обличая общественные пороки и вскрывая нравственные язвы общества. Такое пусть детям в школе рассказывают, чтобы раньше времени не узнали, что дела обстояли значительно прозаичнее.

Занятие литературой является по сути одной из форм эскапизма, это я вам говорю от всей моей склонной к эскапизму натуры. Чем, скажите, я занимался последние полгода, как не бегством от действительности? Другое дело, поход в мир иллюзий неплохо предпринимать с небольшим количеством денег в кулачке — монетки, отражаясь в свете мрачной Луны, будут веселыми фонариками освещать тропинку к месту очередного привала.

Внезапно я чихнул — слуховой аппарат вылетел пробкой из уха. Чихнув еще раз, я обнаружил, что хорошо слышу, будто никогда не лишался естественного очарования окружающих меня звуков. Перед приходом жены я водрузил его на место и весь вечер скрывал от нее вернувшуюся ко мне способность слышать всех и вся без помощи усиления, предварительно вынув из слухового аппарата батарейки, чтобы не вздрагивать от крика.