Антон Сорокко - Aprositus (Ненайденный)

– Я думаю, что чужестранцы ушли сами, – предположил ещё один войн, сидевший напротив отца. Это был Гуадарфия, самый богатый из благородных жителей племени. Его владения простирались вплоть до побережья и включали в себя два пастбища, шесть десятков голов коз и большую хижину, сложенную из камня. В ней жили его отец, мать, жена, два младших брата и четверо детишек. – Чужестранцы сбежали, чего-то испугавшись.

– Они не знают острова, – медленно выговаривая слова, отозвался из своего угла Гуаньяменье. Он, по своему обыкновению, был хмур и задумчив. Сидя у костра и оперевшись на посох, он не отрываясь смотрел на языки пламени, будто именно в них пытался разгадать загадку исчезновения чужестранцев. – Они не знают, куда идти. Они не знают, куда плыть. И им не на чем плыть. Они ждали от нас помощи. У них не было причин бежать из деревни.

Отец Ико – менсей Аитор – согласно закивал головой, вспомнив о разговоре с чужеземцами, который пересказал ему Гуаньяменье.

В этот момент в пещеру вошел человек. Шкуры на его плечах и ногах были влажными от утренней росы, с древка копья упали свежие ошмётки глины. Это был Танаусý, один из семи гуайре – сильнейших воинов её племени, входивших в совет отца. Гуайре отбирались из благородных жителей деревни и отличались особой физической силой. Гуайре Танаусý был настолько широк в плечах, что едва проходил в широкий вход пещеры вождя, иной раз поворачиваясь боком. Тремя ударами остро заточенного камня он мог расколоть пополам валун, голыми руками сворачивал шеи пойманным муфлонам и ломал пополам стволы молодых сосен. Он слыл одним из лучших борцов на острове. Мало кто соглашался померяться с ним силой и сразиться в поднятии тяжестей во время состязаний на празднике беньесмен, который проводился сразу после сбора урожая.

Желудок Ико съёжился и отозвался неприятным холодком. Именно этого человека она разыскивала: именно Танаусý был одним из троих, напавших ночью на деревню!

«Предатель!» – мысленно воскликнула Ико. Первым её желанием было броситься на него и открыть отцу тайну о человеке, которого он всегда считал одним из лучших своих друзей. Однако этим она могла обрубить все ниточки, ведущие к захваченному им ночью беременному чужестранцу.

Оглядев собравшихся, Танаусý на мгновение остановил взгляд на Ико. Его черные глаза смотрели чуть с прищуром, будто пытаясь что–то в её лице разглядеть. Эти глаза нравились женщинам её племени. Когда-то они нравились и Ико. Сейчас они вселяли в её душу леденящий кровь ужас.

«Он не может ни о чём догадываться», – успокаивала себя Ико, почувствовав, что краска заливает ей лицо. К счастью, Танаусý уже отвёл от неё свой пронзительный взгляд и, обернувшись к Аитору, произнёс:

– Мы осмотрели всю округу, менсей. Чужеземцев нигде нет. Пляж пуст, в лесу их тоже нет. Никаких следов мы не нашли. Я выставил дозорных на всех холмах, но они до сих пор никого не видели. Мои люди отправились в горы проверить, не ушли ли чужеземцы туда. Я думаю, это единственное место, где они могут спрятаться: вблизи наших селений и на побережье, которое отсюда просматривается всегда хорошо, им делать нечего. Я отправил трёх человек к Северной горе и ещё пятерых к реке, чтобы они обследовали западный и восточный склоны. Не думаю, что эти двое от нас уйдут.

«Он уводит гуанче подальше от побережья, – думала в это время Ико. – Значит пленник где-то рядом с водой». Из своего угла она пристально наблюдала за гуайре. С виду он был абсолютно спокоен и держал себя уверенно, но без вызова, что Ико часто замечала за виноватыми в чём-то людьми.

Схватив в руки глиняные кувшины для воды, девушка выбежала из пещеры. Никто из совета, занятого обсуждением ночного происшествия, внимания на дочь менсея не обратил: она занималась обычными женскими делами.

Устроившись поодаль так, чтобы не пропустить гуайре, Ико стала ждать. Танаусý появился совсем скоро. Обменявшись парой слов с одним из своих воинов и отправив его куда-то, он пошел по петляющей среди сосен и эвкалиптов тропинке, спускаясь к побережью. Гуайре заходил в густую чащу леса, и разглядеть его быстро удаляющуюся фигуру Ико становилось всё трудней.

Через несколько поворотов Ико потеряла его из виду совсем. Уже не пытаясь скрываться, она бросилась вниз по склону, на бегу перепрыгивая через камни и ветки и петляя между стволов. В какой-то момент ей показалось, что она увидела мелькнувшую среди стволов накидку Танаусý, скроенную из белых шкур, однако через мгновение она уже сомневалась в этом, бросившись в том направлении и не увидев в итоге ничего, кроме белой пены видневшегося сквозь ветки прибоя.

Она вышла на небольшую поляну, сплошь устланную цветами, стоя по колено в траве.

– Гуайота! – в отчаянии выругалась девушка. Упоминать имя нечистой силы среди гуанче было просто недопустимо, но в сердцах, она не смогла сдержаться…. – Как он мог отсюда исчезнуть?!

Она пересекла поляну и подошла к обрыву, огромным птичьим клювом нависавшим над далёким морем. Эту скалу Ико знала с детства, она называлась Орлиная Голова и находилась на скалистом мысе, который выдавался далеко в океан. Отсюда Танаусý не мог уйти никуда: со всех сторон дорогу преграждал обрыв. Снизу доносились шум разбивавшихся о скалы волн и крики чаек. Танаусý нигде не было.

– Не улетел же он по небу! – подняла она голову.

На свежем голубом небе не было ни облачка. Залюбовавшись двумя чайками, парившими над её головой, Ико побрела назад к поляне, откуда пришла, и небо с чайками вдруг резко взлетело наверх, описав круг перед её глазами. Голубое пятно неба сузилось до узкого круглого отверстия размером с далёкое полуденное солнце. За вздох до того по локтям и по плечам больно ударили острые камни. Ико провалилась под землю.

Привычные к прыжкам ноги спружинили при касании с землей, но неожиданное падение не позволило вовремя сгруппироваться, и на локтях и плечах остались саднящие раны. Закусив от боли губу, но, не издав ни звука, Ико присела на корточки и попыталась разглядеть западню, в которую угодила.

Заслонив ладонью свет, она увидела, что находится в пещере. Точнее, это был подземный ход, один конец которого заканчивался у неё за спиной, а другой освещался в конце слабым дневным светом, проникавшим вниз откуда-то сверху: ход проходил неглубоко под землей и своды его во многих местах провалились. Ико облегченно вздохнула.

Подобных подземных пещер у них на острове было великое множество. Это были опустевшие русла, оставленные во время извержений потоками лавы, протекавшими по земле и твердевшими каменной коркой сверху. Дети в их деревне любили в таких пещерах играть. Выбраться отсюда было несложно, да и ничего интересного в этой пещере, наверное, не было. Но Ико в этой пещере ещё не бывала, и природное любопытство заставило её рассмотреть подземный ход получше.